– Что вы говорите, Лидия Ивановна? Что за бред? – возмутилась Альбина. – Экстрасенс, надо же, – фыркнула она. – Никогда не верила в это и верить не собираюсь, это все сплошное шарлатанство.
– А вот и зря ты так думаешь, – не сдалась женщина. – Ведь про дочку мою ты всю правду сказала, умерла она два года назад, и я сильно тоскую по ней.
– Правда, что ли? – недоверчиво спросила девушка.
– А я о чем? Конечно, правда, – горячо подтвердила Лидия Ивановна. – Она ведь у меня единственной была, и все мои надежды на спокойную старость с ней связаны были. Думала, вот отучится моя девочка, замуж за хорошего человека выйдет, деток нарожает. Так хотелось внуков понянчить, да, видно, не судьба, – тяжело вздохнула она. – Наверное, прогневила я Бога чем-то, раз он так моей судьбой распорядился. Когда доченька моя погибла, мне тоже жить не хотелось. Так иногда плохо на душе, что хоть веревку бери да петлю вяжи, от этого я и заболела.
– Искренне вам сочувствую, простите, что невольно напомнила, – виновато проговорила Альбина.
– Это ничего, я уже привыкла, только вот никак с мыслью, что ее больше нет, смириться не могу, все болею и болею. Но не будем отвлекаться, – вновь оживилась женщина. – Я ведь тебе об этом ничего не говорила, тогда откуда ты все знаешь?
– Откуда, откуда? – пробормотала Альбина, не зная, что ответить. – Наверное, я могла это слышать, – нашлась она.
– От кого это ты могла слышать и когда?
– А когда в коме была. Врачи ведь наверняка знают вашу историю?
– Знают, конечно, я у них постоянный пациент, – горько усмехнулась Лидия Ивановна. – За эти два года уже четвертый раз здесь лежу. Каждые полгода отдай и не греши, все начинает так болеть, хоть на стенку лезь... только они все равно ничего не находят и только руками разводят. Слушай, а к чему ты про это спросила? При чем здесь моя история? – запоздало поинтересовалась она.
– Как при чем? Вот вам и объяснение, – обрадовалась Альбина. – Врачи могли разговаривать об этом, а я все слышала, пока в коме была, поэтому в моей голове эта информация и отложилась. Вот в то, что люди в коме все слышат, я верю, а все остальное... бред.
– Больше делать им нечего, что ли, как только обсуждать мои проблемы у кровати, где человек между жизнью и смертью лежит? – усмехнулась Лидия Ивановна.
– Ну, не знаю, может, и нечего, – пожала Альбина плечами. – Но факт остается фактом, больше мне неоткуда было все узнать.
– Предположим. А про свадьбу Марины тогда откуда ты узнала? – не хотела сдаваться женщина. – У нее ведь и правда свадьба через неделю должна быть. Откуда узнала о том, что ее жених с подругой шашни крутит? Разве это не удивительно?
– Об этом я тоже наверняка слышала. Например, могли медсестры сплетничать, в той же реанимации, – пожала Альбина плечами. – И не нахожу в этом ничего удивительного.
– Конечно, все может быть так, как ты говоришь, с этим не поспоришь, у меня нет никаких доказательств иного... – задумчиво проговорила Лидия Ивановна. – Но все равно, я почему-то уверена, что дар тебе дан свыше.
– Глупости. Тоже мне, Вангу нашли, – сморщилась Альбина.
– Ну почему же? Никакие не глупости, все очень даже возможно. О таких явлениях очень часто говорят, и достаточно много. Неужели никогда не слыхала?
– Я такими вещами не интересуюсь.
– Ну и напрасно, очень интересно. Я знаю, что после травм и клинической смерти такое часто случается, а у тебя и то и другое было, – повторила женщина. – Я имею в виду травму, молния тебя ударила, а потом и смерть клиническая наступила. Вот и вернулась ты с того света с даром ясновидения. Я ведь такими вещами жуть как увлекаюсь, читаю много, все передачи по телевизору смотрю, – без остановки трещала она. – Ты вот Вангу упомянула, и не зря. Ты знаешь, что у нее дар ясновидения открылся еще в детстве, после того, как она в смерч попала во время урагана?
– Впервые слышу.
– Да, вот так и открылся, правда ослепла она после этого, но для ясновидения это не имеет значения. У нее после урагана, а у тебя – после грозы. Очень похожая ситуация, ты не находишь? – хитро прищурившись, спросила Лидия Ивановна. – Значит, не помру я сейчас, говоришь? Это хорошо, – облегченно вздохнула она. – А то уж извела я себя, все смерти жду, а она все не идет никак. А теперь я и ждать не буду, по-другому жить начну. Посмотри-ка на меня повнимательнее, деточка. Что ты еще про меня сказать можешь?
– Лидия Ивановна, прекратите, очень вас прошу, – взмолилась Альбина. – Неужели вы действительно верите в такую ерунду? Любое странное явление имеет простое объяснение. Я вам о себе уже все объяснила. Была в коме, услышала о вас, о Марине, а подсознание это и выдало. И очень вас прошу, давайте закончим на этом.
– В коме, говоришь, слышала? – прищурилась та. – А о том, что я до семидесяти шести лет доживу, кто тебе в той коме нашептал, не подскажешь?
– Ну, это может быть плодом моей неуправляемой фантазии, – неуверенно проворчала девушка. – Может, я вас просто успокоить хотела?
– Я даже чувствовать себя по-другому стала, – сказала Лидия Ивановна, пропустив последнее предположение Альбины мимо ушей. – Верь не верь, а головной боли как не бывало. Поговорила-то с тобой всего ничего, а голова – как новенькая.
– Вот-вот, это как раз и называется психологическим приемом, – улыбнулась Альбина. – Вы уверены, что я стала экстрасенсом, значит, верите, что я говорю правду, у вас сразу настроение и поменялось. Вам точно к психологу нужно, а не лежать здесь и лечиться от несуществующих болезней.
– Полежу еще немножко... пока ты в больнице будешь, а потом и правда выпишусь, – лукаво глядя на девушку, ответила Лидия Ивановна. – Присмотрю за тобой, поухаживаю. А как же? Тебе быстрее поправляться нужно, чтобы людям помогать да добро в мир нести... как Ванга.
– О господи, кажется, у меня уже появился фанат, – вздохнула Альбина, махнув рукой на болтовню женщины. – И как эту молнию угораздило попасть именно в меня?
В палату стремительно вошел молодой врач, а следом за ним просочилась медсестра Марина. Она с какой-то опаской посмотрела на Альбину, но ничего не сказала, а, встав за спиной доктора, молча ждала, что он скажет.
– Ну, здравствуйте, Альбина Борисовна. Как вы себя чувствуете? – улыбнулся тот.
– Не знаю пока, – пожала та плечами. – Вроде ничего, только... есть хочется.
Девушка хотела сказать, что ее беспокоят некие странные явления, невозможные в принципе, но вовремя остановилась и сказала о еде, хотя на самом деле есть совершенно не хотела.
– Очень хорошо, если появился аппетит, – это первый признак выздоровления, – радостно сообщил врач. – Мариночка, распорядитесь, чтобы больной принесли куриный бульон, – обратился он к медсестре. – И приготовьте капельницу с витаминами.
– Хорошо, Георгий Петрович, сейчас все сделаю, – ответила та, с тоской посмотрела на Альбину и медленно вышла за дверь.