– Смехова, ты серьезно? – изумился тот. – Может, не стоит на ночь глядя?
– Марков тоже с нами, – коротко бросила та. – Мы его того… в общем, при встрече все узнаете.
– Что-о?! – обалдел Данила. – Что ты сказала?!
– То, что слышал! Марков, говорю, у Ромки в доме, – терпеливо повторила Юля. – Но если вам не хочется ехать сюда на ночь глядя, тогда спокойной ночи, встретимся завтра в офисе, – хитро добавила она.
– Через час подъедем, ждите, – торопливо проговорил Данила и отключился.
– Я всегда говорила, что интрига – великая вещь, – захохотала Юлька. – Не пройдет и часа, как господа Чугункины предстанут перед нашими очами во всей своей красе!
– Господи, Катастрофа, что у тебя за привычка такая – тень на плетень наводить? – вздохнул Рогачев. – Вот, возьми, – протянул он Владимиру свой спортивный костюм. – Завтра подберем что-нибудь поприличнее.
– Спасибо, – ответил тот. – Где у тебя ванная комната? Хочу все это с себя смыть, наконец, – показал он на свое разукрашенное лицо.
– Пошли, провожу.
Мужчины удалились, а Юля с Алисой прошли на кухню.
– Я чай заварю, – сказала Юлька. – И перекусить надо. Марковские бутерброды уже давно переварились и приказали долго жить.
– Я смотрю, ты здесь неплохо ориентируешься, – улыбнулась Алиса. – Частенько приходится хозяйничать?
– Не так уж часто, – пожала плечами Юля.
– Как хотелось бы? – спросила Алиса и посмотрела на подругу хитрыми глазами.
– Не дождетесь, – фыркнула та. – Если бы хотелось, давно бы смоглось. Нет, Алиса, пока у меня нет желания сказать Рогачеву: «Я к вам пришла навеки поселиться». Тем более жить под одной крышей со свекровью… Я же за месяц превращу ее жизнь в сущее наказание, а она этого не заслуживает, очень хорошая женщина, а какая красавица, ты бы только ее видела.
– Да видела уже, – ответила Алиса. – Ее фотография в гостиной стоит, действительно, она очень красивая.
– Я ее впервые увидела, когда у нее сердечный приступ был, мы тогда еще с Ромкой знакомы не были, – ударилась в воспоминания Юлька. – Я ночью в его дом тайком пробралась, а потом «Скорая» его мать в больницу увезла, Рома поехал вместе с ними и дом, естественно, закрыл. А я и уснула в комнате, представляешь? Такой прикол был, когда Рогачев вернулся. Умора, одним словом. Я тебе как-нибудь потом эту историю расскажу.
– Ну что, подождем Данилу с Кириллом или сразу в винный погреб пойдем? – весело спросил Рогачев, входя в кухню.
– Не-е, конечно, подождем, – ответила Юля. – А нам пока не мешало бы перекусить. У тебя как с гастрономическим запасом?
– Сейчас посмотрю, – пожал плечами Роман. – Думаю, что-нибудь найдется. Вот, курицу нашел, – радостно сообщил он, заглядывая в холодильник.
– Курицу нужно варить или жарить, это слишком долго, – возразила Юля. – Что-нибудь полегче нужно придумать. Рогачев, и как ты живешь? – возмутилась она. – У тебя же мышь в холодильнике повесилась! Это что такое? Кефир, корочка сыра, пиво, сушеные кальмары! А где колбаса, ветчина, завалявшаяся баночка икры, хотя бы красной?
– Ну, ты даешь, Смехова, – округлил глаза Роман. – Икру ей подавай! А щеки не треснут?
– Нет, не треснут, – буркнула та. – Нужно в магазин съездить, не кормить же гостей твоими сушеными кальмарами?
– Они у меня к пиву…
– Да какая разница, к чему они? Рома, садись в машину и дуй в магазин, – велела Юлька. – Нет, лучше я с тобой поеду, а то накупишь опять ерунды всякой. С ума сойти, до чего все мужики бесхозяйственные существа, ничего вы без женщин не можете.
– Это почему же? – возмутился Роман. – Очень даже можем!
– Я и смотрю, стоило твоей матери из дома уехать, так у тебя в холодильнике – шаром покати.
– Меня дома практически не бывает, я обедаю и ужинаю в городе, а здесь только завтракаю, и то не всегда, утром мне достаточно чашки кофе.
– Хватит оправдываться, поехали в магазин, – распорядилась Юля. – Алиса, похозяйничай, а мы скоро приедем, магазин недалеко.
– Может, я с вами? – спросила та, с испугом посмотрев на дверь, за которой скрылся Марков, чтобы переодеться. Юля прекрасно поняла этот взгляд и спрятала улыбку.
– Нет, Алиса, нехорошо оставлять человека одного в чужом доме.
– Я тоже в чужом доме, – ответила та.
– Не одна же, а с Владимиром. Пока нас не будет, посидите, поговорите, чаю попьете…
– Господи, о чем мне с ним говорить? – вытаращила Алиса глаза. – Юль, я…
– Мы скоро приедем, Рома, пошли, – не дав ей закончить фразу, протараторила та и, схватив Рогачева за руку, потащила его к выходу. – Деньги есть? – спросила она.
– Да, но не так много, чтобы покупать тебе икру, – предупредил он.
– На хлеб с колбасой хватит? – засмеялась Юлька. – А уж один день без икры я как-нибудь протяну.
– Балаболка, – проворчал Роман.
* * *
– Я ни черта не понимаю, но, похоже, происходит, что-то странное, – хмурился Данила, продолжая с удивлением смотреть на телефонную трубку.
– Что случилось? – спросил Кирилл.
– Катастрофа только что сказала, что они с Алисой у Рогачева в доме.
– И что в этом странного?
– Странно то, что Марков тоже там!
– Что ты сказал?! – изумился Кирилл.
– Что слышал. Юлька велела, чтобы мы приехали к Рогачеву домой, есть серьезный разговор, сказала – там Марков!
– Тот самый Марков, у которого сегодня… ох, е-мое, – охнул Кирилл. – Как он туда попал? Может, его Рогачев арестовал? – предположил он.
– Ага, арестовал и отвез к себе домой вместо кутузки? – хмыкнул Данила. – Думай, что говоришь!
– Тоже верно, что-то я не то ляпнул, – согласился Кирилл. – А как же тогда это понимать?
– Зачем гадать? Собирайся, поехали, – поторопил брата Данила.
– Да-да, едем, – подхватился тот, выбежал в прихожую и натянул ботинки.
– Куда вы, мальчики, на ночь глядя? – забеспокоилась их мать.
– Дела у нас, – улыбнулся Данила. – Не волнуйся, ничего страшного. Не жди нас сегодня, спать ложись.
– А во сколько вы вернетесь?
– Мам, мы сами не знаем, может, сегодня и не приедем, – ответил Кирилл. – Данила прав, не нужно нас ждать, ложись спать, а то опять будешь у окошка сидеть полночи.
– Так я же волнуюсь…
– А что за нас волноваться-то? Мы, слава богу, выросли давно, – улыбнулся Данила.
– Маленькие детки спать не дают, а когда вырастают, сама не уснешь, – вздохнула женщина. – Как своих заимеете, сразу меня поймете. Знаете, как говорят? Маленькие детки – маленькие бедки. Большие детки – и бедки такие же.