– А что такого? – усмехнулся парень, сидевший рядом с ней. – Она у тебя ничего, аппетитная, – посмотрел он на девушку плотоядным взглядом.
– Хороша Маша, да не ваша, – огрызнулась Алиса, прикрывая грудь, скрестив на ней руки.
– Ну, это как посмотреть, – хмыкнул парень. – Захочу, и сразу Маша станет наша.
– Только посмей ко мне прикоснуться, сразу же узнаешь, как делают обрезание! – прошипела Алиса. – Если у тебя в руках пушка, думаешь, стал хозяином жизни? У меня нет пистолета, зато есть ногти, зубы, руки и ноги. Зря вы, ребята, со мной связались, хлопот теперь не оберетесь.
– Леш, оставь девушку в покое, – вмешался водитель. – Сидите спокойно оба и желательно – молча.
– Скажите, для чего я вам понадобилась, и, может быть, я отвечу на все вопросы, – не захотела молчать девушка.
– Сиди и молчи, говорить будешь, когда тебя об этом попросят, – спокойно повторил водила.
– Дайте мне, наконец, что-нибудь из одежды, я замерзла! – раздраженно выкрикнула Алиса.
– Правда, что ли, замерзла? – улыбнулся наглец с пистолетом. – Иди ко мне, киска, я тебя согрею. Обниму так крепко, что сразу жарко станет!
– Пошел к черту! – огрызнулась Алиса и отодвинулась от него подальше. – А еще наверняка мужчинами себя считаете, – проворчала она. – Не стыдно – над слабой женщиной так издеваться? Два здоровых, сильных мужика спокойно смотрят, как я дрожу от холода, и хоть бы хны!
– Леш, дай ей что-нибудь, пусть прикроется, – не выдержав ворчания Алисы, сказал водитель.
– Что я ей дам? Брюки, что ли, сниму?
– Брюки, говоришь? – засмеялся водитель. – Думаю, брюки – это лишнее, а футболку сними, ей она как раз по колено будет, как платье. Тем более, скоро будем мимо поста ГИБДД проезжать.
– А я в чем останусь? – возмутился Алексей.
– А ты пока посидишь с голым торсом, думаю, ничего страшного не случится.
– Ей, значит, с голым торсом нельзя, а мне можно, – проворчал Алексей. – Сплошная дискриминация.
Он послушно стянул с себя футболку и бросил ее Алисе. Та схватилась за нее, как черт за грешную душу, и торопливо начала натягивать на себя, боясь, что парень вдруг передумает и отнимет одежку. Прикрыв наготу, она сразу же успокоилась и посмотрела в окно машины.
– А куда едем, мальчики? – поинтересовалась она.
– Много будешь знать, быстро состаришься, – проворчал Алексей. – Поменьше вопросов задавай, сиди и сопи в две дырки.
– Ничего себе заявочки, – возмутилась Алиса. – Меня совершенно наглым образом, угрожая огнестрельным и очень опасным оружием, насильно вытаскивают из собственной машины, хотя прекрасно видят, что я переодеваюсь. Потом, голую и беззащитную, запихивают в этот драндулет, не дав мне даже взять с собой одежду. И вот, когда я задаю совершенно справедливый и, смею заметить, уместный вопрос, мне начинают нагло хамить! Как это прикажете расценивать, господа бандиты? Я считаю, что вы ущемляете мои права! Я имею право знать, что происходит. Вы обязаны мне объяснить, в чем дело, – на одном дыхании высказалась она.
Алексей смотрел на нее вытаращенными глазами и с отвалившейся челюстью.
– Тебе бы с трибуны выступать… на демонстрации, – наконец «отмер» он. – Чешешь, как по писаному. Ты случайно не оратор?
– Нет, я случайно адвокат, – прищурилась Алиса. – Специалист по уголовному праву! А звание мое – капитан запаса, – вздернула нос она. – И вы напрасно сделали… то, что сделали. У меня масса друзей, они занимают отнюдь не рядовые посты в очень серьезных организациях, – многозначительно вскинув брови, выдала девушка информацию. – Вот так!
– Заливай, – усмехнулся Алексей. – Борис, ты слышал, адвокат? А размалевана, как путана!
– А что, если адвокат, значит, не женщина? – возмутилась Алиса. – Мы в ночной клуб с подругой ходили, поэтому и пришлось так одеться и накраситься, там фейс-контроль строгий. А в монашеской рясе нас бы никто туда не пропустил, – возбужденно высказалась она. – И только дураки судят о людях по одежке.
– Ты хочешь сказать, что мы дураки? – прищурился Алексей.
– Не хочу, а уже сказала, – ехидно улыбнулась Алиса. – Разве не слышал? Страдаешь тугоухостью?
– Не ерничай, а то и схлопотать недолго, – разозлился молодой человек.
– С тебя станется, в этом я не сомневаюсь, – проворчала Алиса. – У тебя на лбу написано: трудное детство.
– В каком смысле? – искренне удивился парень.
– Отсутствие воспитания.
При этих словах водитель Борис расхохотался.
– Как она тебя, а, Леш, не в бровь, а в глаз!
– Борис, может быть, хоть вы мне объясните, что значит это странное похищение? – обратилась к нему Алиса. – Я вижу, что вы ведете себя более адекватно.
– Ты получишь ответы на все вопросы, когда ответишь на те, которые зададут тебе, – ответил тот.
– Так задавайте, я готова ответить прямо сейчас, – пожала Алиса плечами. – Зачем нужно меня куда-то увозить?
– Если увозим, значит, нужно.
– Кому?
– Что не мне, это точно, остальное узнаешь потом, когда приедем к месту назначения.
– А что это за место? – не сдалась Алиса.
– А вот об этом тебе знать совсем необязательно.
– Почему?
– Вот пристала, – возмутился Борис. – Прямо как репей. Потерпи немного, скоро все узнаешь.
– Хорошо, потерплю, – нехотя согласилась девушка. – А ты что уставился, как баран на новые ворота? – прикрикнула она на Алексея. – Дырку просверлить собрался у меня во лбу?
– Я смотрю, ты говорливая не в меру, – сдвинул брови тот. – На меня баллон катишь, что у меня воспитание отсутствует, а сама грубишь и за футболку даже «спасибо» не сказала.
– Нет, вы только посмотрите на него, люди добрые! Я еще и «спасибо» должна говорить? – возмутилась Алиса. – Сами меня запихнули в машину раздетой, а вам за это еще и «спасибо»? Ну, ты, парень, даешь, – всплеснула она руками. – Ни стыда, ни совести! Убери свою пушку, черт тебя побери! – не своим голосом заорала вдруг она. – Дуло прямо на меня смотрит, а если выстрелит?
– Невелика потеря, – проворчал Алексей, но пистолет все же убрал.
– Для тебя невелика, ясный перец, а для кого-то – невосполнимая утрата, – не уступила Алиса. – Каждый судит о людях по мере своей испорченности. Вот ты, сразу видно, окончательно испорченный человек, поэтому – невелика потеря. А меня все любят, потому что я – нормальный человек. У меня много друзей, они меня будут искать, и вы напрасно надеетесь, что вам это сойдет с рук. И вообще, отвернись, нечего на меня смотреть, меня это раздражает! – истерично выкрикнула она.
– Дура психованная, – проворчал Алексей, отвернувшись от девушки к окну. – Нужна ты мне, как телеге пятое колесо. Век бы тебя не видеть, не то что смотреть.