— Но почему? Ведь, насколько мне известно, в любом преступлении должен присутствовать мотив, — сделала еще одну попытку Екатерина, не желая так просто сдаваться. — А какой может быть мотив у Дмитрия Анатольевича относительно той девушки? Она ведь просто танцовщица из ночного клуба. Что может связывать таких разных людей? Вы обязаны все перепроверить, все пересмотреть, опросить всех свидетелей еще раз! И найти настоящего убийцу, — Катя упрямо сдвинула брови. — Иначе я подам на вас жалобу в самую высокую инстанцию, какая только существует в вашем ведомстве.
— Вот привязалась, — тяжело вздохнул майор. — Можете жаловаться сколько угодно, только зря потратите время.
— Почему?
— Князев собственноручно написал признание. Так сказать, ему оформили явку с повинной. Был пьян, состояние аффекта и все такое, — объяснил следователь. — Надеюсь, теперь вам все понятно?
— Но почему?! — поразилась Катя. — Зачем он это сделал?
— Какая вам разница, почему и зачем? Если человек признал свою вину, значит, для этого имеются причины, вы согласны?
— Согласна, поэтому тем более хочу знать — почему он это сделал?
— Ваш Князев был знаком с этой девушкой раньше, и, как выяснилось, не просто знаком, а имел с ней близкие отношения.
— Господи, что за глупость? — опешила Екатерина. — Откуда у вас такие сведения?
— Родители танцовщицы несколько раз видели, как он подвозил ее до дома на своей машине, и даже номер запомнили.
— Родители? Да вы хоть видели этих родителей? Они же… они же алкоголики! Они приходили в нашу компанию, требовали, чтобы им возместили ущерб потери кормилицы, чтобы мы похороны оплатили, и вообще, подняли такой скандал… Да этих родителей волновало не то, что их дочь погибла, а — сколько они получат денег!
— Им заплатили?
— Естественно, все расходы, связанные с похоронами, компания взяла на себя, но что касается остальной суммы, которую они потребовали… Этот вопрос пока остался открытым до решения суда.
— И много они потребовали? — поинтересовался майор.
— Миллион.
— Рублей?
— Как же, рублей! — усмехнулась Катя. — Аппетит у них отменный — миллион евро хотят! И знаете, я почему-то уверена, что этим людям никогда бы самим до этого не додуматься. С ними кто-то очень конкретно поработал. И это тот человек, кто и убил танцовщицу!
— Неужели вы всерьез уверены, что девушку убил не Князев, а кто-то другой? — усмехнулся майор.
— Уверена, и я не понимаю, зачем он взял на себя это преступление.
— Возможно, это ему поможет на суде. Обычно так и бывает. Может быть, скостят ему года три, а то и все пять.
— Повторяю в сотый раз: он этого не делал, — упрямо произнесла Катя.
— Девушка, я, конечно, уважаю такую преданность вашему боссу, но уверяю вас, что напрасно вы так защищаете его. Дело ведь совсем прозрачное, должны понимать. Случилось все в присутствии ваших сотрудников.
— Как это в присутствии? Что вы такое говорите? — возмутилась Екатерина. — Я же всех расспросила, не нужно меня обманывать! Тетя Маня, уборщица наша, первой все увидела, когда в кабинет вошла, а остальные только потом узнали, когда прибежали на ее крик. Никто не видел, как Дмитрий Анатольевич девушку убивал, да и не мог видеть, потому что это сделал не он, а кто-то другой!
— Да я совсем не это имел в виду, — сморщился следователь. — Я хотел сказать, что все сотрудники видели и жертву, и вашего Князева с окровавленным ножом в руках.
— И что с того? — не хотела сдаваться Катя. — Это еще доказать нужно, что убил он.
— Экспертиза показала, что нож является орудием убийства, на нем отпечатки пальцев только одного человека. Надеюсь, догадываетесь — чьи? Правильно: отпечатки именно Князева. Что тут еще доказывать? Мне ничего не остается, как передать дело в суд. Что я и намерен сделать в понедельник. Сегодня четверг, значит, через три дня. В крайнем случае через четыре.
— И что, больше никакого выхода нет? — всхлипнула Катя, поняв, что на такие доводы возразить ей действительно нечего.
— Ну, если вы приведете в мой кабинет человека, который признается, что это он убил Самохину… — усмехнулся майор.
— И что тогда? — насторожилась девушка.
— Тогда я отпущу вашего Князева на все четыре стороны.
— Точно?
— Господи, вот прилипла, прямо как банный лист, — изумился следователь. — Ступай-ка, девочка, домой и забудь обо всем. Что теперь делать, раз судьба у твоего шефа такая?
— Несправедливо это — судить человека за то, чего он не совершал, — заявила Катя, направляясь к двери. — И я костьми лягу, но докажу, что он не виноват!
— Бог в помощь, — усмехнулся майор. — Надо же, упертая какая, — качая головой, подивился он.
Екатерина вышла на улицу и остановилась в задумчивости.
— Нужно найти настоящего убийцу, и тогда Диму отпустят. Но как это сделать, ведь я же не сыщик… Сыщик? — встрепенулась она. — Господи, как же я могла забыть про Юлю и Чугункиных? У братьев собственное детективное агентство, они сыщики со стажем, они мне обязательно помогут!
И Екатерина опрометью бросилась к метро…
— Я знаю, я чувствую, что его кто-то подставил, — говорила Катя Юле. — Ты, можно сказать, опытный человек, уже сколько времени с детективами работаешь. Скажи: может один человек убить другого просто так, не имея никакого мотива?
— Нет. Конечно, мотив обязательно должен быть, — ответила Юля. — Только не забывай, что Дмитрий был пьян в стельку, он мог сделать это неосознанно.
— Вот в том-то все и дело, что в стельку, — встрепенулась Екатерина. — Именно этот факт меня и удивляет. Ведь Дима почти не пьет крепких напитков, только вино, да и то в небольших количествах. Я за эти три года ни разу не видела его пьяным. Даже когда у него сын родился, он всего лишь один бокал шампанского выпил. Как же он мог напиться в тот вечер? Это невозможно!
— Это не аргумент в его пользу, — возразила Юлия. — И на старуху бывает проруха. Все когда-нибудь происходит впервые. Факт налицо: он был пьян, и с этим не поспоришь.
— Хорошо, этот вопрос мы пока оставим открытым, — нехотя согласилась Катя. — А откуда в его кабинете мог взяться нож? Кроме маленьких ножниц, у Димы в столе не было никакого холодного оружия, — привела она следующий аргумент.
— Мало ли откуда мог взяться нож? Из дома принес, или еще как-то…
— Юль, хоть ты-то чушь не пори, — нахмурилась Катя. — Принес нож из дома — заранее, чтобы убить стриптизершу, даже не подозревая о том, что она появится на его дне рождения?
— В принципе, нож кто угодно мог принести, например чтобы хлеб порезать. Ведь все сотрудники знали, что будет вечеринка.
— Следователю никто не признался, что это Димин нож, — отметила Катя.