За квартал до нужного дома Лариса попросила водителя остановиться. Она протянула ему деньги и поблагодарила.

– До свидания, удачи вам.

– И вам тоже, – улыбнулся парень и нажал на газ. Девушка проводила его взглядом и осмотрелась по сторонам. Не заметив ничего и никого подозрительного, она медленно пошла по направлению к пункту назначения.

– Дай бог, чтобы моя догадка была верна, – прошептала Лариса. Она вошла в знакомый подъезд и, когда лифт открылся на нужном этаже, шагнула к двери.

– Что мне сейчас сказать хозяину? Ладно, буду импровизировать, – подумала она и нажала на кнопку звонка. Ей никто не открыл, и Лариса про себя чертыхнулась.

– Вот идиотка, нужно было предварительно позвонить, прежде чем переться сюда.

Она еще некоторое время потопталась у двери и уже собралась идти обратно, как открылась соседняя дверь и из нее вышла женщина.

– Вы к Егоровым? Так нет их, Алексей Александрович в больнице, а жена его, наверное, тоже там, сидит у постели больного. Он, говорят, несколько дней уже как в сознание не приходит. Третий инфаркт у него, вроде говорят, что все, это конец. А вы кто же будете? – запоздало поинтересовалась соседка.

– Я их знакомая, тоже только вчера из больницы выписалась, вот сразу сюда приехала, навестить Алексея Александровича.

– А вы в больницу поезжайте, он в седьмой городской лежит, что на Каширском шоссе. Знаете, где это?

– Да, знаю, наверное, я так и сделаю, поеду в больницу.

– Езжайте, может, еще живым его застанете, говорят, уж больно плох. Даже и не верится, что такого великана можно было свалить. Это все после смерти сына ихнего, Александра. Так жалко парня, просто жуть, уважительный такой был, всегда поприветствует, о здоровье спросит. Говорят, он в каком-то криминале был замешан, за это и убили, – перейдя на заговорщицкий шепот, поведала соседка.

– Кто же это такое говорит? – удивленно спросила Лариса.

– Да вон наши бабки у подъезда болтают, от них ведь никакую тайну не скрыть. И откуда только сведения черпают? Алексей-то после того, как у них в квартире кто-то погром устроил, в больницу попал.

– Какой погром?

– Его жена в поликлинику повела, чтобы кардиограмму, значит, сделать, а в это самое время кто-то в их квартире и похозяйничал. Меня ведь понятой приглашали, когда милиция приехала, потому как соседка я. И еще одну женщину с нижнего этажа. Вроде ничего не украли, а перевернули все вверх дном. Я когда к ним в дом-то зашла, так и ахнула. Подушки все распороты, диван с матрасом тоже. Пух кругом летает, кошмар, одним словом. Алексей-то вроде держался, пока милиция здесь была, а потом, под вечер уж, я в окно глянула: вижу, машина «Скорой помощи» стоит, а его на носилках вынесли. Лидия-то теперь, почитай, целыми днями в больнице пропадает. Врачи предупредили, что в любую минуту он умереть может, вот она и сидит, боится, что, если отлучится, он в это время и отойдет. Беда, одним словом, сына недавно похоронила, а теперь вот и мужа. Это какое же сердце железное надо иметь, чтобы такие несчастья вынести. А еще говорят: вроде сноху ихнюю арестовали.

– За что же?

– Этого никто не знает, болтают кто во что горазд. Одна наша бабка и вовсе ляпнула, что вроде это она Сашу-то, мужа своего, порешила, за это, мол, и попала за решетку. Ой, заболталась я с тобой, девка, – перейдя на «ты», запричитала женщина. – Мне ведь в магазин бежать надо, а я здесь с тобой треп развожу, – говорливая соседка шмыгнула в лифт, даже не предложив Ларисе присоединиться.

Глава 21

Лариса постояла еще некоторое время в растерянности, а потом медленно пошла по лестнице вниз.

– Нужно, наверное, действительно в больницу съездить, может, Лидия Павловна мне что-то расскажет.

Лариса вышла во двор и осмотрелась. Как нарочно, никого из старушек на лавочках не было. Дополнительной информацией разжиться было не у кого, поэтому она решительно прошла к проезжей части и подняла руку, чтобы остановить машину. До седьмой городской больницы она доехала довольно быстро и вошла в холл. Остановившись у окошка «Справочная», она, мило улыбнувшись молодой девушке, спросила:

– Скажите, Егоров Алексей Александрович в какой палате лежит? Он сердечник, его с третьим инфарктом сюда привезли.

Дежурная полистала журнал и дала справку:

– Егоров в реанимации, посещения запрещены.

– Мне сказали, что жена его здесь, возле больного сидит. Я не могу ее повидать?

– Не может она сейчас возле него сидеть, говорю же, в реанимации больной.

– А его сразу туда положили?

– Откуда мне знать, сразу или не сразу? – с раздражением ответила девица. – Вон, если хотите дополнительную информацию получить, с его лечащим врачом поговорите, у него как раз с часу до двух беседа с родственниками.

– А где это?

– А здесь в зале и будет, вон, видите, народ сидит, это они докторов дожидаются.

– Спасибо вам большое, я тогда тоже подожду, – обрадовалась Лариса. Она посмотрела на часы и отметила, что до назначенного времени осталось еще полчаса.

«Пойду на воздух пока, посижу на лавочке», – подумала девушка и вышла на улицу.

– Ну вот, дядя Леша снова в больнице, и теперь неизвестно, чем это может закончиться. Соседка говорит, что вроде не жилец он. И все из-за каких-то побрякушек. По-моему, самый верный способ прекратить это – просто уничтожить их к чертовой матери, – прищурившись, прошептала Лариса и села на скамейку. Она огляделась и увидела одинокую фигуру женщины, которая тоже устроилась на лавочке, немного в стороне от Ларисы. Девушка присмотрелась и пошла к ней. Она не ошиблась, это была Лидия Павловна. Женщина сидела, застыв, как изваяние. Глаза смотрели не мигая в одну точку, и только бледные губы едва шевелились. Лариса присела рядом с ней и тронула ее за плечо.

– Лидия Павловна, здравствуйте.

– Добрый день, – бесцветным голосом ответила та.

– Как там Алексей Александрович?

– Вы кто? – устало спросила Лидия Павловна.

– Я Лариса. Помните меня?

Женщина посмотрела на нее, прищурив глаза, и сказала:

– Помню, ты, кажется, с моим Сашей в одном классе училась. Леша говорил, что ты приезжала к нам.

– Да, Лидия Павловна, это я. Вот приехала Алексея Александровича навестить, а мне сказали, что он в реанимации лежит и к нему никого не пускают.

– Да, сегодня рано утром перевели. Ему два дня назад вроде полегчало, я так обрадовалась. Я ведь все время рядом с ним была, мне врач даже ночевать там позволил, а сегодня опять худо. Сейчас дождусь, когда доктор выйдет, поговорю да домой поеду, уже с ног от усталости валюсь. Это, конечно, совсем не важно, лишь бы с Лешей все было в порядке. О чем это я? – прошептала Лидия Павловна, потирая глаза руками. – Голова в последнее время совсем ничего не соображает.