– Розовое тебе очень идет! – прокричала я ей вдогонку. – Смелее в бой, все будет хорошо, не сомневайся! Я с тобой!
– Нет уж, спасибо! – Ирка обернулась и погрозила мне пальцем. – С этим я как-нибудь без тебя справлюсь!
Улыбаясь, я спустилась с крыльца и загнала Томку в вольер, потом отыскала в кустах над мышиной норкой окаменевшего кота, подхватила его на руки и пошла в дом.
Иркины окна можно было увидеть из окна в коридоре: сначала горел свет в кухне, потом – недолго – в гостиной. В спальне для гостей свет не зажигали вовсе.
Я подождала, пока Иркин дом погрузился во тьму, и легла спать с чистой совестью и легким сердцем.
– Тук-тук, – громко сказала Ирка, открывая дверь в ванную.
Монте Уокер поспешно погрузился в мыльную воду до самого подбородка. Наружу торчали только колени и голова, в пространстве между ними шапкой горбилась пена.
– Что и говорить, место пенистое, – с одобрением пробормотала Ирка и сама же смутилась. – Я полотенце принесла.
В подтверждение своих слов она развернула большое розовое полотенце и потрясла его, как коврик.
– Сэнкс, – кивнул Монте.
– Будьте здоровы, – пожелала Ирка.
Влажная прядь упала Монте на лоб. На висках росинками выступили капельки пота, мокрые плечи блестели. Монте шевельнулся, и вода в ванне заколыхалась, позволяя увидеть роскошные мускулистые плечи и спину.
– Хорош, паршивец! – сквозь зубы восхищенно пробормотала Ирка, пятясь к двери.
Монте смущенно потупил взор, и Ирка решилась: молниеносным движением она сгребла в охапку сброшенные Монтиком одежды и проворно выскочила из ванной. Поспешно, точно спасаясь от погони, промчалась по коридору в кухню, дальше в гостиную и заметалась, как вспугнутый заяц, не зная, куда девать свою добычу. Покружившись на месте – полы пеньюара взвихрились вокруг широких бедер, – Ирка затолкала комок тряпок поглубже под диван, плюхнулась на него, сложила руки на коленях и обморочно прикрыла глаза, тяжело дыша и слыша оглушительный стук собственного сердца.
Прошло несколько минут, ничего не происходило, Ирка перевела дух и расклеила ресницы.
– Спокойствие, только спокойствие, – сказала она сама себе. – Дело-то житейское.
Тем временем Монте вылез из ванны, тщательно вытерся выданным ему розовым полотенцем, кое-как пригладил мокрые волосы и огляделся в поисках своей одежды. Вещи куда-то пропали. Он поискал, не появилось ли чего-нибудь взамен, но единственным мануфактурным изделием, имеющимся в ванной комнате, оказалось все то же розовое полотенце. Выбора не было. Пожав плечами, Монте обернул полотенце вокруг бедер и босиком пошлепал по коридору в поисках хозяйки, оставляя на линолеуме мокрые следы.
– О, вы уже вышли! – Растрепанная Ирка с красными пятнами на щеках стремительно выдвинулась из гостиной навстречу Монте.
Розовое и впрямь было ей к лицу. В яблоневом цвете кружев декольте угадывались спелые плоды, нежный шелк струился, волнуясь и волнуя. Монтик замер, не сразу вспомнив о приличиях. Иркина фигура, без труда просматривающаяся под тонкой тканью, представлялась ему идеальной – настоящая богиня плодородия.
– Эскьюз ми, – после продолжительной паузы, заполненной Иркиным взволнованным сопением, хрипло сказал Монте, показывая на свой банно-пляжный наряд. – Вер из май клозес? [6 - Где моя одежда? (искаж. англ.)]
– Клозет? – переспросила неанглоязычная Ирка. – Рядом с ванной, там, там! – Она указала направление.
– Там-там? – тупо повторил Монте, копируя ее жест.
Ирка с вытянутой вперед рукой метнулась по коридору ему навстречу, и на миг они поравнялись, уподобившись скульптурной группе «Рабочий и колхозница», а потом Иркина тапка с кожаной подошвой попала на мокрое место, и ее правая нога стремительно взлетела вперед и вверх. Ирка вынужденно сделала этот высокий взмах – нечто среднее между балетным гран-батманом и смелым па французского канкана – и рухнула назад, в падении зацепив плечом Монте. Изящно покружившись, он тоже упал, и размотавшееся просторное полотенце накрыло сверху их обоих. Впечатлительная Ирка, впрочем, подумала, что у нее потемнело в глазах от волнения.
– Сорри, – шепотом произнес Монте, оживляя дыханием кружева в ее декольте.
– Сорите на здоровье, я уберу, – слабым голосом ответила Ирка.
Не отрывая взгляда от лица Монте, она схватила первую попавшуюся под руку тряпку и незряче потерла ею линолеум, истребляя гипотетическую лужу.
Лишившись в результате этой акции полотенца, Монте зашевелился, приподнялся, быстрым взглядом оценил катастрофический ущерб, нанесенный своему нехитрому костюму, и снова опустился на пол животом вниз, пытаясь замаскировать свое более чем неравнодушное отношение к происходящему.
– О, шит! – беспомощно выругался он.
– И меч, – пробормотала впечатленная увиденным Ирка, невоспитанно продолжая пялиться. – Ой! Простите! Я сейчас дам вам что-нибудь из одежды… – Она попыталась встать, но, едва ступив на правую ногу, охнула, скривилась и снова грузно опустилась на пол: – Больно! Наверное, растяжение.
Монте кивнул, будто понял, и потянул Ирку за рукав пеньюара. Она тоже поняла, сбросила с плеч розовый шелк, повозилась, выдергивая из-под себя подол, и протянула кружевную рубаху Монте, оставшись в сорочке с тонкими бретельками. Отвернувшись к стене, Монте надел просторный пеньюар, завязал на боку тесемки и присел, ощупывая Иркину ногу.
– Понежнее, если можно, – морщась, попросила Ирка. – Это все-таки нога, а не бревно, хотя сходство, конечно, есть…
Опираясь на Монте, она поднялась, осторожно махнула в сторону гостиной, и они медленно проследовали к дивану.
– Уф. – Ирка рухнула на диван, и пружины взвыли.
Монте помог ей удобнее уложить поврежденную ногу, поплотнее запахнул полы пеньюара и опустился в кресло. Удивительно, но даже в розовом шелке он выглядел мужественно – точно принц в утреннем неглиже. Под рукой у принца оказалось большое эмалированное ведро, до половины наполненное водой. Монте зачерпнул воды и протер разгоряченное лицо, потом заглянул в ведро: из воды торчали бутылочные горлышки. Он вопросительно посмотрел на Ирку.
– Пиво-воды, – смущаясь, сказала она. – Вино, водка – на выбор. Извините за сервировку. Бокалы, стаканы и рюмки там. – Ирка жестом указала на застекленную горку.
– Там-там, – с удовлетворением повторил Монте уже знакомое русское слово.
Он прошел к горке, достал два бокала, вернулся к ведру, выудил из воды бутылку шампанского и показал ее Ирке, вопросительно семафоря бровями.
– Может, лучше водки? – неуверенно предложила она.
– Водка, – согласно кивнул Монте, отмечая еще одно знакомое русское слово.
– За нашу случайную встречу! – провозгласила Ирка первый тост.
Они выпили водки, потом еще и еще. Глаза у обоих заблестели, Ирка заулыбалась.