– Осторожно! – Я поддержала монтеподобного незнакомца под загипсованную руку, и он болезненно поморщился.
Старичок на костылях проскакал мимо нашей троицы, явно насторожив уши.
– Думать некогда, – постановила я. – Ирка, беги вниз, заводи машину. Вы, не знаю, как вас зовут, обопритесь на мою руку. Мило беседуя, идем к лифту.
Увы, беседы не получилось, потому что мы оба не знали, что говорить, могли только восклицать: «Да ты что!», «Нет, правда?» – и ослепительно улыбаться. Путь к свободе оказался тернистым, мой спутник поминутно спотыкался, ушибался и едва не покинул меня, зацепившись за движущуюся каталку.
Скаля зубы, как две макаки, мы вошли в лифт. Повезло, попутчиков у нас не было. Двери за нами закрылись, прищемив моего товарища. Я втащила его внутрь и, едва лифт тронулся, ударила по кнопке «стоп». Лифт остановился, не теряя времени даром, я решительно сорвала с себя спортивную куртку, стянула штаны и бросила одежду парню:
– Переодевайтесь, быстро!
Быстро у него не вышло, потому что мешал гипс на руке, ладонь другой руки, коричневая от йода, тоже, очевидно, была поранена, но товарищ проявил все возможное проворство. К сожалению, результаты были со знаком «минус»: он порвал штанину ветхой больничной пижамы, потерял пару пуговиц и запутался в рукавах куртки. Вздохнув, я помогла ему снять пижаму и натянуть мой спортивный костюм. Хм, хорошая фигура у парня, если он Ирке не нужен, может, себе оставить?
Мои одежки были ему откровенно малы, штаны превратились в коротковатые обтягивающие брючки – ничего, мода нынче демократичная. Правда, излишне обнажились голые ноги в разношенных больничных тапках, но с этим сейчас ничего нельзя было поделать. Я запоздало порадовалась тому, что, выходя из дома, в спешке оделась несвойственным мне образом: под спортивными штанами на мне были теплые колготки, под курткой – длинный свитер. Наряд не блистал элегантностью, но выглядел самодостаточным. Не хотелось бы мне устраивать стриптиз в больничном дворе.
Выйдя из лифта, мы не суетились, и особого внимания на нас никто не обращал – подумаешь, пара придурков, – пока мой спутник не утопил в луже тапку. Боюсь, что драматическая сцена извлечения обувки из воды и последующее надевание мокрого шлепанца могли кого-то заинтересовать. Впрочем, в поздний час во дворе больницы было немноголюдно, да и фонари горели через два на третий.
Иркина «шестерка», пыхтя и вздрагивая, ждала у самых больничных ворот, перегораживая проезд тревожно ревущей «Скорой». Мы быстро погрузились и отвалили в сторону, «Скорая» въехала под шлагбаум, и все успокоилось.
– На этот раз удачнее получилось, – заметила Ирка.
Был в ее словах упрек или мне почудилось?
– Опыт – дело наживное. Выйду на пенсию – займусь киднепингом, – заявила я, откидываясь в кресле.
– Леди, вы можете называть меня Доном, – сказал наш пациент, подавшись с заднего сиденья вперед, к нам с Иркой. И съехал по гладкой обивке на пол. – О, здесь скользко!
– Паршивой поросяти и в Петривки холодно, – заметила я, цитируя прабабушку.
Ирка посмотрела на меня с укором: «И ты хочешь, чтобы я взяла его себе?!»
Кое-как устроив судьбу полковника, капитан Сидоров добросовестно попытался разобраться что к чему. Информация о скоропостижной гибели Никонова-Беримора, на показания которого капитан очень рассчитывал, выбила почву у него из-под ног. Еще борясь, он провел целый день в компании лейтенанта Филимонова и задержанного Васи Бурундука. Загнанный в угол, Бурундук неожиданно проявил звериную интуицию, смекнул, что «начальникам» лучше говорить правду, и лгал только про доллары.
Жутко усталый и простуженный, Сидоров красными глазами больного ангорского кролика обозрел скромное убранство служебного кабинета и оглушительно чихнул. Лейтенант Филимонов строго посмотрел на него и вернулся к допросу.
– Еще раз сначала. Как вы попали в квартиру гражданина Максимова Сергея Петровича?
– Обыкновенно попал, через дверь, – пожал крутыми плечами чистосердечный Бурундук. Стул под ним предательски скрипнул. – Не в окно же лезть? Все-таки третий этаж…
– Откуда у вас дубликат ключа?
– На рынке сделал, на кооперативном. Там в будке мужик сидит, за десятку любой ключ сделает. Пять минут делов-то!
– Короче: незаконно проник в квартиру гражданина Максимова и совершил хищение принадлежащих ему долларов США в сумме две тысячи девятьсот этих самых долларов. Так? – не выдержав, вмешался Сидоров.
– Не так, – с достоинством сказал Вася, поворачиваясь к капитану: дружно скрипнули стул, шейный позвонок и, кажется, мозги. Умственное усилие не прошло даром. – Проник я законно, дверь была открыта, и сам Серж дома был. Вы же, гражданин начальник, тоже там были и хозяина видели, а ваш товарищ его на мушке держал. А потом, когда вы за собакой побежали, а Серж с бабой ушел, другая баба дала мне пистолет и велела стеречь мужика, вашего то есть товарища. А я, пока стерег, здорово проголодался. – Вася шумно вздохнул, набирая в грудь побольше воздуха: до сих пор он не врал, но теперь ступал на скользкую почву. – Проголодался я, значит. Сильно проголодался. Как зверь! А пожрать у Сержа нечего – он же с шефом покойным в Гренландию уезжал! Холодильник пустой, сковородками посторонние люди дерутся, так я в бар полез, думал – хоть чипсов каких поем или печенья, нашел коробку, написано: «Конфеты», а там баксы эти… Ну, взял я их…
– «Зелени» поесть решил, да? – ввернул Филимонов.
Бурундук вздохнул, посмотрел на лейтенанта с укором:
– Зачем «зелени»? Я хотел сбегать, купить Сержу жратвы какой, раз уж он из Гренландии вернулся и бабу себе завел, даже двух, и с собакой…
– Это на три-то тысячи долларов продуктов? – язвительно спросил Сидоров.
– А вы, гражданин начальник, видали, какая собака? Она мясо жрет – будь здоров! – быстро нашелся с ответом Бурундук. И сам улыбнулся своей неожиданной находчивости. – У меня у самого такая собака совсем недавно была. Ей три штуки баксов проесть – ха!
– Стоп, – решительно прервал его лейтенант Филимонов. – Не отвлекайтесь, пожалуйста.
Вася с удовольствием перевел дух.
– Нет, почему же, – не согласился капитан Сидоров. – Пусть отвлекается. Пусть еще про Максимова расскажет: в какую такую Гренландию он ездил? Из какой-такой Лаврики вернулся? Что за бабы, что за собака?
– Вам про какую собаку рассказывать, про мою или про чужую? – уточнил Вася.
– Про ту, что с бабой пришла.
Вася уселся поудобнее – стул взвыл. Снова только правда:
– Значит, я по порядку. Собака породы овчарка, кажись, кобель, хотя я не присматривался. Одна баба – собакина хозяйка, другая – хозяйкина подруга. Я думаю, они вместе с Сержем пришли, а вот сам он откуда взялся – не пойму. Вообще-то он с шефом, царство тому небесное, на этот остров улетел…
– Кому царство? – не понял Сидоров.