– Кыся, ты там? – возвысив голос, позвала я.
– Кыся, я тут! – с готовностью отозвался Колян. – Ты не откроешь эту дверь? Я по тебе соскучился и есть хочу!
Я нагнулась, рассматривая дверной замок, и просветлела: ерунда, не замок даже, так, несерьезная английская защелка, которую можно без труда высадить плечом.
– Еще немного – и это войдет у меня в привычку, – вполголоса заметила я сама себе, машинально потирая плечо, уже пострадавшее в столкновении с дверью кладовки.
«Впрочем, что это все я да я? Пожалуй, хватит с меня одной выбитой двери на сегодня, не буду жадничать!»
– Колюша, солнышко мое! – нежно позвала я. – Подойди поближе, послушай, что я тебе скажу! Тут в двери замочек слабенький, может, ты нажмешь со своей стороны? Ты сильный, у тебя получится.
– Отойди подальше, – с готовностью откликнулся польщенный муж.
Ба-бах! В следующее мгновение дверь с грохотом рухнула на пол и проехала вперед, неся на себе распростертого Коляна. Просто серфинг какой-то! В последний момент я успела отпрыгнуть подальше в глубь коридора, чувствительно впечатавшись спиной в дверь подземного гаража. В воздухе белой вуалью повисла известковая пыль.
– Давно к моим ногам никто так не бросался, – оглушительно чихнув, заметила я.
– Кыся! – радостно завопил Колян, раскрывая мне объятия.
Я отважно прорвалась сквозь густую пылевую завесу и с разбегу кинулась ему на шею.
– Как хорошо, что ты пришла! – оживленно сказал любящий муж, увлекая меня назад, в места своего заточения. – У тебя есть минутка? Хочу показать тебе, какому красивому удару я научился!
– Я тебе сейчас покажу удары, – зашипела я, враз размыкая объятия. – Вот придем домой, я тебе такие удары покажу! Красивые! Болезненные! Да я из тебя отбивную сделаю!
– Вот, кстати, а что у нас на ужин? – встрепенулся Колян.
– Это ты у Ирки спросишь, – проворчала я, подталкивая его в могучую спину в направлении лестницы. – Сегодня мы все ужинаем у нее.
– Все? – заинтересовался Колян.
– Не останавливайся, пожалуйста, мы спешим. – Я подпихнула его коленом. – Да, все: ты, я и Тоха.
– А в честь чего общий сбор? – Колян послушно топал к выходу.
– В честь нашей встречи, мадам! – Я вывела мужа на крыльцо, прикрыла дверь и аккуратно закрыла ее на замок: не приведи бог, после нас вломится какой-нибудь грабитель.
– Господи! – Колян ахнул, принимая на грудь прянувшего из темноты Томку. – Аленка, уж не Том ли это? Точно, он! Откуда он здесь? Хорошая собака, хорошая, слезь с меня, зараза!
– Заразы, цыц! Всем сидеть, тьфу, стоять, или нет, лучше сразу бежать! Прямо по газону в дырку, – я вкратце сообщила Коляну маршрут, – Томка тебе покажет дорогу.
– По газону в дырку? – живо заинтересовался Колян. – Мы что, будем играть в гольф?
Вот ведь любитель спортивных игр!
– Нет, в казаки-разбойники! – рявкнула я, теряя терпение.
Ведомые Томкой, один за другим мы проползли под забором, Ирка встречала нас на выходе, вслух считая по головам:
– Один, два, три!
– Морская фигура, замри! – весело откликнулся Колян.
Они дружно захохотали густыми голосами, приветственно хлопая друг друга по широким спинам.
– Весельчаки, – мрачно сказала я, тщетно пытаясь отряхнуть грязь с колен. Кубанский чернозем привнес авангардные мотивы в традиционную окраску моих джинсов. – Затейники! Игрища они тут учиняют! Хохочут! Смешно им, видите ли! Радостно! А некоторые из нас, между прочим, уже с ног валятся! Некоторые устали как собаки!
Тут я покосилась на Томку, который возбужденно скакал рядом, совершенно не утомленный. Ну да, с чего ему было уставать, у него же ежедневный норматив – восемь километров…
Враз посерьезнев, заботливый Колян мгновенно подхватил меня на руки и бегом понес к Иркиному дому.
– Куда помчались? – крикнула вслед нам отставшая подруга. – Все равно в дом не попадете, у вас ключей нет!
– Ошибаешься! Ключей у нас – как грязи! – напомнила я, выразительно потрясая связкой.
– Да и грязи у вас немало, – озабоченно вспомнила Ирка и прибавила ходу, чтобы успеть устроить на входе в дом санитарный пост.
– Вот! – торжествующе сказала Люся Панчукова, опуская на середину кухонного стола большую плетеную корзину. Стол слегка покачнулся, на пол скатилось большое красное яблоко.
– Это что? – проводив взглядом яблоко, которое он собирался скушать, опасливо спросил Сева.
С места он не тронулся. Люся была страстной кошатницей, но периодически возгоралась любовью и к более экзотическим тварям. Сева еще не забыл, как однажды она без предупреждения поселила в нижнем отделении мебельной стенки маленького удавчика. Молодую растущую анаконду удалось депортировать только после того, как она несанкционированно позавтракала семейством пушистых хомячков. Самому Севе вполне хватало экзотики в виде лысой кошки Маргариты Сильфиды.
– Это Зизи, – с гордостью объявила Люся.
– А этот Зизи – он кто? – поджимая на всякий случай ноги, напрямик спросил подозрительный Сева.
– Она. Это девочка.
– Девочка чего? В смысле, чья? – упорствовал Пончик.
– Теперь наша. – Люся склонилась над корзиной, мясистой спиной закрыв ее от глаз мужа, и заворковала: – Ах ты, маленькая моя, хорошенькая, девочка, Зизичка, зайка…
– Заяц – это еще куда ни шло, – рассудительно заметил Сева, позволяя себе расслабиться. Он поднял с пола яблоко, вытер его о скатерть и с хрустом надкусил. – Заяц – он хотя бы съедобный. Опять же, из него шапку можно сделать, если тебе норковая надоела. Хотя зачем нам живой заяц – не понимаю. Люська! Слышь, ты что, в самом деле крольчиху в дом приволокла?!
– Сам ты кролик, – беззлобно отозвалась Люся, двумя руками вытаскивая из корзины большой ком белого меха. Ком вяло пискнул и обнаружил розовую пасть и огромные зеленые глаза. – Зизичка – кошечка, шиншиллка чистопородная, персиянка, невестушка…
– Невеста? – повторил сообразительный Сева, светлея лицом. – И что, хорошая партия?
– Самая лучшая, – заверила Люся.
Разом подобрев, Пончик положил яблочный огрызок, вытер руки, встал и взял в ладони помятую кошачью морду. Он потискал пушистые щеки и даже поцеловал безразличное животное в розовую пуговку носа.
Остаток дня Сева радостно насвистывал марш Мендельсона.
– Это ты? Привет. Зачем пришел? – капитан Филимонов неохотно впустил Ваню в свою однокомнатную квартиру.
– Дело есть. А что, Лизка не у тебя? – Ваня бесцеремонно заглянул в кухню, потом в ванную.
Филимонов вздохнул, сдерживая готовые сорваться с губ ругательства.