Часика через три, уже на выходе из парка, у пруда, где нарезали круги очень энергичные – в отличие от меня! – уточки, я вспомнила, что договаривалась созвониться с Генкой. Собственно, напомнили мне об этом именно уточки, крякавшие точь-в-точь так же, как их домашние сородичи в загоне у Капитолины Митрофановны.
– Хороший мальчик! Корми, корми птичек, – шаря в сумке в поисках сотового, сказала я Масяньке, старательно выковыривающему неловкими пальчиками мякиш из батона.
– Бах! – объявил хороший мальчик, свешивая ручонку с зажатым в ней кусочком хлеба за борт коляски.
Уточки радостно встрепенулись в ожидании гостинца и разочарованно закрякали, когда ребенок втянул ручонку с хлебом обратно и затолкал весь кусок себе в рот.
– Кормилец! – с иронией заметила я.
Масянька внимательно посмотрел на меня и протянул половинку батона. Я машинально взяла его, а малыш взамен ловко выдернул из моей руки трубку мобильника.
– Колюша, отдай маме телефончик! – строго сказала я.
– Бах! – ликующе возвестил ребенок.
И щедро презентовал мобильник группе пернатых!
Глупые кряквы пренебрегли возможностью наложить лапы на аппарат сотовой связи, и мой любимый «Алкатель» цвета бешеного лимона медленно погрузился в воды озера. Были бы рядом «Битлз», кстати спели бы свою знаменитую песню про желтую субмарину!
– Сиди спокойно! – велела я ребенку, свесившемуся из коляски с риском повторить путь мобильника, потом как по команде «Ложись!» упала животом в траву и сунула руку в зеленоватую водицу. Руки не хватило, пруд оказался глубже, чем я думала. Пришлось бежать в администрацию парка, просить в помощники дядьку с большим сачком.
– Телефон – это еще что! – вещал в утешение мне усатый старикан, процеживая своим «ситом» поднятую со дна жижу. – На той неделе одна матреха тут кольцо с бриллиантом утопила!
– Нашли? – Я одним глазом следила за сачком, другим за Масянькой, попивающим яблочный сок из бутылочки с соской. Как только сок закончится, бутылочка может последовать за сотовым, а мне не хотелось бы вылавливать из воды и ее тоже.
– Куды там! – присвистнул веселый дед. – Был бы еще тот брюлик величиной с кирпич, авось и нашли бы его, а там всего того кольца – на средней величины грузило, карасей мелких ловить. Ясно дело, ничего не обнаружили! Так эта заполошная матрешка сначала требовала всю воду из пруда спустить, а на другой день прибежала пеликанам в глотки заглядывать. Ей, видишь ли, кто-то сказал, что они глотают что ни попадя, дура думала, может, они и кольцо ее таким макаром сожрали!
– Это страусы, – машинально поправила я.
– Где страусы? – удивился дед.
– Нигде! Это страусы глотают все, что видят!
– Кака!
Я оглянулась. Масяня, умудрившийся изогнуться так, чтобы дотянуться ручкой до земли, поднял из травы камешек, и сосредоточенно заталкивал эту каку в рот. А я тут несчастных птиц клеймлю позором за то, что они глотают что попало! Да против шустрого годовалого младенца самый прожорливый страус – убежденный диетик!
– Брось каку! – крикнула я, отнимая у ребенка его добычу.
– Чего орешь? – обиженно откликнулся дед с сачком. – Сначала достань ей пропажу, потом брось ее обратно! Ты, доча, ничего не перепутала? Тебе телефон надо выловить али золотую рыбку? Если телефон, так бери, вот он, я поймал, а обратно в воду зашвыривать его резону нет, он в другой раз к тебе не приплывет!
– Ой, спасибо вам большое! – Я двумя пальцами за обмотанную зелеными водорослями антенну вытащила из сачка скользкий мобильник и сунула в карман стариканова жилета заранее приготовленный полтинник.
– Это чегой-то? – Дед с недоумением разглядывал добытый из кармашка голыш.
А и в самом деле, что за странная валюта? Вроде, я держала в руке не каменную денежку, а бумажную…
– Масяня!!!
Я выдернула из неполнозубого младенческого ротика прокомпостированную купюру и обменяла ее на презентованный старику камень, невнятно пробормотав извинение.
А где телефон? Ага, вот он, торчит из углубления для бутылочек на пластмассовой перемычке Масянькиной коляски. Ой! А где же, в таком случае, бутылочка?!
Я обернулась и беспомощно застонала. На слегка волнующейся воде паркового пруда, прибившись к стае уточек, весело покачивалась пустая бутылочка с соской.
– Бу! – проследив за направлением моего взгляда, сочувственно сказал сынишка. – Бах!
Вроде бутылочка бахнулась туда сама по себе!
– Знаешь, насчет бутылочки – это неплохая мысль, – со вздохом сказала я маленькому поросенку, в резвом темпе выводя коляску за пределы парка. – Вот придет с работы твой папа, пошлю его в магазин за алкоголем, уложу тебя спать и приму для успокоения души рюмку-другую коньяку!
– Кака, – укоризненно сказал малыш.
– От каки слышу! – ответила я, ужасно огорченная тем, что осталась без мобильника.
Просохнуть-то он, может быть, и просохнет, а вот работать, скорее всего, уже не будет! Вот интересно, мне только аппарат менять придется или СИМ-карту тоже надо восстанавливать?
– СИМ-карту восстановить недорого, чуть больше трехсот рублей, – проконсультировал меня вечером Колян.
Ему ли не знать! Месяца не прошло, как у Коляна украли мобильник: наш милый папа имел неосторожность прикорнуть в парке на травке под деревом, едва уснул в своей коляске выгуливаемый Масянька. Сотовый Колян держал буквально под рукой, из-под руки его и увели. Милиционеры, принимая заявление о краже телефона, очень веселились, им казалось, что рассказ потерпевшего звучит на редкость глупо. А я прекрасно понимала Коляна: когда у ребенка режутся зубки и он не спит ночами, родителям тоже приходится спать урывками. И в этом случае травянистый пригорок в парке – просто королевское ложе, я лично умудрилась заснуть на приеме у стоматолога, прямо в кресле, с разинутым ртом!
– Ладно тебе убиваться, завтра зайдешь в «Мобильный мир» и восстановишь свою «симку», – сочувственно сказал Колян. – Но ты не спеши, погоди расстраиваться, может, она еще просохнет и будет работать! Достань ее из аппарата и положи на промокашку, авось отлежится и оклемается.
Поколдовав над несчастным мобильником, я пошла, как договаривались, звонить Генке Конопкину. Благо, домашний телефон пока в порядке, тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!
У Генки никто не брал трубку. Собственно, никого, кроме самого Конопкина, в квартире и быть не могло, он живет один уже года три, с тех пор, как от него ушла жена, не сумевшая примириться с Генкиной манерой добывать деньги путем безвозвратных займов. Я посмотрела на часы: двадцать два тридцать. Время, конечно, детское, свободный молодой мужик вполне может где-нибудь развлекаться.
– Колюшка, дай свой сотовый, – попросила я мужа, воткнувшегося в Интернет, едва я освободила телефон. – Нехорошо звонить человеку на мобильник с домашнего, особенно, если у этого человека и без того все время нет денег!