Стеклянные двери «Америки» при моем приближении разъехались сами собой. Через фейс-контроль на входе я прошла, как раскаленный нож сквозь сливочное масло: охранники прямо-таки брызнули в стороны, затихнув от восхищения. Вид у меня и впрямь был сногсшибательный, я смогла в этом убедиться тут же, в холле, посмотрев на свое отражение в огромной зеркальной стене.
Удивительно, какими скудными средствами в кратчайший срок удалось превратить Золушку в Принцессу! Разнородные предметы экипировки образовали гармоничный экстравагантный ансамбль. Мягкие сапожки-мокасины, кожаное ожерелье с костяной пряжкой, роскошный волчий мех, обнаженные плечи и полоска голого загорелого живота придавали моему образу что-то волнующе-первобытное и дико сексуальное. Иркина полупрозрачная шелковая юбочка игриво шуршала, а болтающийся на бедре мобильник в черном кожаном чехле смотрелся как оружие, вроде небольшого мачете в ножнах.
– Прошу, прошу! – Не успела я вдоволь налюбоваться собой в супергигантском зеркале, как передо мной мелким бесом завертелся какой-то парниша в униформе.
Высоко подняв голову и гордо расправив плечи, я неслышным индейским шагом проследовала по мраморному полу холла в обеденный зал, где мое появление произвело маленький фурор. Хорошо одетые мужчины и щедро раздетые женщины на мгновенье забыли о трапезе, а какой-то официант с нагруженным подносом вообще застыл на одной ноге, как цапля. Я обвела зал цепким взглядом, но типа из «девятки» ни за одним столиком не увидела.
– Скажите, а где у вас бар? – спросила я предупредительного юношу в униформе.
– Прошу, прошу! – снова завел он, увлекая меня куда-то.
Я угадала: тип был в баре. Он непринужденно сидел на высоком табурете, свесив до пола одну до неприличия длинную ногу, а вторую поставив на ступенечку. Неспешно лакал из низкого широкого стакана какое-то пойло, судя по цвету напитка и таре – виски. Никаких вам разноцветных коктейликов в легкомысленных бокальчиках с засахаренной кромкой, фруктово-ягодными добавками и цветными трубочками. Думаю, выбором напитка тип стремился подчеркнуть свою мужественность.
При виде меня глаза мерзавца сверкнули, как габаритные огни автомобиля! Тип осторожно поставил стакан на стойку и затянулся сигаретой, с прищуром глядя вдаль, как Клинт Иствуд. Для полноты картины ему не хватало ковбойской шляпы и верного скакуна.
Вместо мустанга гарцевал бармен, взмыленный от показной деловитости мужичок с хитрым глазом пройдохи. Я поманила его пальчиком, и он прискакал в ту же секунду.
– Наболтаете мне что-нибудь несерьезное? – попросила я, кивнув на серебряный шейкер.
– Наболтаю что угодно! – заверил меня пройдоха.
Не прошло и десяти секунд, как на стойке передо мной оказался высокий бокал с чем-то дымчато-голубым, пенящимся и, кажется, даже слегка дымящимся.
– Это часом не жидкий азот? – опасливо поинтересовалась я, не спеша дегустировать коктейль.
– Нет, это смесь денатурата с шампунем! – хохотнул бармен.
Он заглянул в мое удивленное лицо и неожиданно по-свойски подмигнул:
– Какие люди в Голливуде! Ленка! Ты меня не узнала?
От неожиданности я поперхнулась пойлом, у которого был отчетливый мятный вкус.
– А вы кто? – Я поморгала, присматриваясь.
– «А вы кто»! – передразнил меня бармен. – Дед Пихто! Ну же, давай вспоминай: восемьдесят восьмой год, Анапа, пионерский лагерь «Альбатрос»! Столовая, спецпаек для дистрофиков!
– Санечка! – ахнула я, всплеснув руками.
Оказывается, этого мужичка я знала очень-очень много лет назад, когда я была еще студенткой, молодой и зеленой – в частности от хронического студенческого недоедания. Сам же этот усатый прохиндей был в те времена совершенно безусым альтруистом. Я проходила в пионерском лагере педагогическую практику, а Саня был в составе поварского десанта от какого-то кулинарного техникума. Мой бледный вид тронул его сердце, и он все лето меня подкармливал, украдкой от шефа наваливая и в мою тарелку горы калорийной пищи, которая не имела к вожатскому рациону никакого отношения, потому что готовилась специально для администрации лагеря. Спецпаек я с благодарностью принимала, прилагавшиеся к нему робкие ухаживания деликатно отвергла, и мы с поваренком Саней целое лето находились в теплых дружеских отношениях.
Умилившись своим воспоминаниям, я едва не прослезилась, но вовремя взяла себя в руки:
– Санечка, прости, не буду бросаться к тебе с поцелуями, я тут нынче с секретной миссией, не хочу привлекать к себе внимания!
– Тогда зачем же ты так вырядилась? – Бывший поваренок восторженно прищелкнул языком. – Ну, чисто Чита – королева джунглей! Не хватает только ручного слона на цепочке!
– Слон остался в машине, – пробормотала я, вспомнив Ирку.
– Не могу сказать, что усиленное питание пошло тебе на пользу, – посетовал Саня. – По-моему, в весе ты не сильно прибавила.
– Привесы всегда были моим слабым местом, – согласилась я.
– Но это ничего, выглядишь ты прекрасно, – польстил мне Саня. – Высока, стройна, бела!
– И умом, и всем взяла, – продолжила я.
– Знаю-знаю, ты работаешь на телевидении, – поспешил перебить меня старый знакомый.
– Тс-с-с! Прошу тебя, говори тише! – попросила я, незаметно оглядываясь на типа.
Сигарету он уже докурил, виски допил и теперь внимательно разглядывал народ в баре. Кого-то ищет?
– Санечка, ты случайно не знаешь, кто этот парень? – спросила я усатого экс-поваренка.
– Знаю, и вовсе не случайно.
Он скривился, словно откусил от того лимона, который ловко кромсал тонкими аккуратными ломтиками, не переставая предаваться нашим с ним общим воспоминаниям.
– Этот очаровательный парнишка – жиголо.
– Кто?!
– Не знаешь, кто такой жиголо? Такой коварный тип! Кавалер-содержанец, платный дамский угодник!
– Серьезно?! – Я развернулась, как орудийная пушка, и в упор уставилась на типа.
Никогда раньше не видела живого жиголо! Вот, значит, какие они, продажные мужчины!
Заметив мой откровенный интерес, тип расправил плечи и подарил мне долгий страстный взгляд – я чуть замертво не упала. А был бы поблизости мой муж, замертво упал бы этот тип! Мой Колян и повыше этого наемного любовника, и покрепче, и вообще лучше во всех отношениях! Хотя я, как порядочная женщина и верная супруга, разумеется, не собираюсь тестировать типа во всех отношениях…
– А почем кило? – не поворачивая головы, шепотом спросила я у Сани. – В смысле, сколько он берет за час?
– Подруга, ты за кого меня принимаешь? – Саня нешуточно обиделся. – Я бармен, а не сутенер! Прейскуранта на продажных мужиков у меня нет!
– А жаль, – сказала я, пытаясь вспомнить, сколько денег сунула в чехол сотового.