Не переставая рулить, я вытащила из кармана шубки сотовый, кое-как настучала Иркин номер и закричала, как мультипликационный волк:
– Заяц, ты меня слышишь?!
– Слышу, слышу! – бодро отозвалась подруга.
– Слушай внимательно! У тебя двери и ворота закрыты?
– Ну! Не дом, а замок Иф! Толька вода во рву замерзла…
– Черт с ней, с водой! Значит, так: погаси свет, чтобы со стороны казалось, что в доме никого нет…
– Это еще зачем?
– Не перебивай! Чтобы тебя не ухлопали раньше, чем меня! – рявкнула я. – Не исключено, что прямо сейчас к твоему дому бежит убийца…
– Кто такой? Я его знаю? – заинтересовалась Ирка.
– Знаешь, это наш Антуан! Я боюсь, что он чешет к дому, чтобы устроить там засаду на меня, но если ты попадешься ему под горячую руку раньше, он может пристрелить тебя первой! Повторяю: выключи свет и сиди тихо, не нарушай светомаскировку…
– А как насчет звукомаскировки? Томке пасть заткнуть или пусть гавкает? – уточнила подруга.
– А он уже гавкает?
– Еще нет, но, наверное, может?
Я немного подумала.
– Нет, Томка просто так лаять не будет, – решила я. – Если Антуан появится возле дома, Том затаится, сядет под воротами и будет ждать, пока начнется вторжение.
– А оно начнется? – забеспокоилась Ирка.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – успокоила ее я. – Ты как себя чувствуешь, сможешь потихонечку выйти во двор?
– В темноте? – в голосе подруги явственно слышалось сомнение.
– Можешь взять фонарик!
– Куда, в зубы? У меня же в руках костыли!
– Ирка, не морочь мне голову! – Я рассердилась. – Тут решается вопрос жизни и смерти, а ты жадничаешь, подавай тебе сразу два костыля! Одним обойдешься! А в свободную руку возьмешь фонарик, выползешь во двор и откроешь заслонку под забором!
– Ты про ту фанерку, которой Моржик закрыл собачий лаз на заднем дворе? – уточнила Ирка. – Если я его открою, Томка сбежит!
– Вот и хорошо, пусть сбежит! Мне понадобится подкрепление! Что я тебе, как маленькой, все объясняю! Делай, как я говорю, да побыстрее, через пять минут буду! – Я выключила телефон.
Некоторое время я сосредоточенно крутила «баранку», стараясь не съехать на целину, где «девятка» с ее низкой посадкой неминуемо увязла бы. Дорога петляла между двух– и трехэтажных особнячков, каждый второй из которых не подавал признаков жизни, так как массовое заселение нового микрорайона еще не началось. Наконец повороты закончилась, «девятка» вышла на финишную прямую, и я на всякий случай погасила фары. Мало ли, может, Антуан уже вышел на огневой рубеж, не буду упрощать ему задачу, пусть завидит цель как можно позже.
Иркин дом тоже был темен и производил впечатление необитаемого. Это хорошо, Антуан ведь знать не знает про Ирку, думает, наверное, что в доме никого нет, так что в данный момент опасность моей подруге не грозит. С другой стороны, некому открыть мне ворота, стало быть, я вынуждена буду выйти из машины, а это увеличивает опасность для меня самой!
Подкатив поближе к калитке – заводить во двор угнанную «девятку» я не планировала, – я заглушила мотор и некоторое время сидела в машине, напряженно всматриваясь в темноту. Все вроде в порядке – тихо, спокойно, никого не видно. Но именно это меня и настораживало! Если Ирка выполнила мое распоряжение и открыла Томке черный собачий ход, пес уже должен был сидеть у калитки, встречать меня! Хотя, возможно, он просто не понял, что это я приехала, ведь машина-то чужая, ему незнакомая.
Однако чем дольше я тут сижу, тем больше рискую дождаться Антуана.
Наскоро перекрестившись, я открыла дверцу и вышла из машины.
Снегопад прекратился. Вокруг по-прежнему было тихо, безлюдно, а с учетом отсутствия Томки – бессобачно. Может, Антуан и не думал перехватывать меня у дома?
Не веря своей удаче, я нащупала в кармане связку ключей, дрожащей рукой вставила самый большой ключ в замочную скважину калитки и даже успела его повернуть, но именно в этот момент в ночи раздался характерный звук, который я прежде слышала только в кино, но сразу же узнала: вот так зловеще щелкает пистолет, когда его снимают с предохранителя! Или это звук взводимого курка? Не знаю, но в кино именно этот противный металлический звучок всегда предваряет выстрел!
Я крепко зажмурилась и, не дожидаясь команды, вздернула трясущиеся руки вверх.
– Это необязательно, – хохотнул за спиной знакомый голос.
Я медленно обернулась и увидела в двух метрах от себя радостно улыбающегося Антуана. В правой руке злодей-красавчик держал черный пистолет, дуло которого было направлено на меня, а в левой – какое-то поблескивающее полотнище. Присмотревшись, я узнала большой лоскут полиэтиленовой пленки, которой Моржик на зиму заботливо обмотал пальмочки на клумбе у ворот.
– Деревце замерзнет. Не жалко? – я решила тянуть время.
Авось подоспеет подкрепление!
– Не переживай, на твоей могилке посадят новое! – успокоил меня Антуан.
– Будешь стрелять? – стараясь сохранять спокойствие, поинтересовалась я. – В жилом районе, прямо у дома?
– А кто услышит? – удивился убийца. – Ты выбрала отличное место, чтобы стать покойницей! Даже упаковку для трупа приготовила!
То, что меня еще при жизни назвали трупом, мне не понравилось.
– Ты плохой человек, – нахмурившись, резюмировала я.
– Это еще мягко сказано! – продолжал цинично веселиться Антуан.
– Плохой, нехороший, злой, – повторила я, стараясь, чтобы смысл сказанного дошел до Томки, любопытная морда которого высунулась позади Антуана. – Плохой, злой! Чужой! Взять!!!
Я очень люблю нашего пса! Он своенравный и неуправляемый, невоспитанный и прожорливый, он разгильдяй и бестолочь, но в трудную минуту лучшего товарища не найти!
Сильные мягкие лапы спружинили, и верный Томка прямо с места взвился в прыжке. На миг большая темная тень распласталась в воздухе, заслонив собой острые зимние звезды, и мне даже почудилось, будто я слышу высокий тонкий свист, какой издает летящая стрела! А потом раздался раскатистый грохот и что-то на самом деле опасно свистнуло мимо моего лица, но в этот момент я уже падала спиной в клумбу, аккурат в просвет между двумя раздетыми пальмочками, а сверху на меня валился Антуан, на плечах у которого повисла грозно рычащая овчарка.
Морда, скажу я вам, у него была в высшей степени изумленная! Я имею в виду морду Антуана, разумеется! Выражения собачьей морды я в этот момент не могла разглядеть, потому что мой пес мотал башкой и остервенело трепал воротник Антуановой дубленки, но, полагаю, Том делал это с искренним удовольствием.
Тут со скрипом распахнулась и с пушечным грохотом ударилась о столбик металлическая калитка, и с темных небес над нами трубным голосом взревела Ирка: