– Гипсоцемента, или как он там у вас называется, – уточнила я.
– Вот такой синюшной глины, – Ирка показала пальцем.
Лицо ближайшего к нам юноши, симпатичного синеглазого брюнета, прояснилось. Он поднял стоящую перед ним пластмассовую плошечку с синей гадостью и вопросительно посемафорил бровями.
– Вот-вот, отковырните нам куда-нибудь половину этой порции! – обрадованно попросила Ирка.
Лица отроков вновь затуманились непониманием.
В моей голове шевельнулась догадка.
– Погоди-ка, – сказала я Ирке, выбегая в коридор.
На стенде, мимо которого мы проскочили, не задержавшись, были развешаны всяческие бумажки, одна из которых привлекла мое внимание. «На зуботехническом отделении стоматологического факультета мединститута обучаются инвалиды по слуху», – прочитала я. Так, мне все ясно!
Деловитой рысцой я вернулась в кабинет и ободряюще улыбнулась инвалидам в белых халатах.
– Я спрашиваю, кто у них старший, а они молчат! – пожаловалась мне раскрасневшаяся Ирка.
– Они немые, – сказала я.
– Так пусть пальцем покажут!
– Они глухонемые, – уточнила я. – Они не слышат твоих вопросов и не могут на них ответить. А насчет того, чтобы показать пальцем… Это идея!
Я потыкала в лоханочку с синей глиной и сделала вид, что перекладываю немного содержимого в сложенную ковшиком ладошку. Смышленый брюнетистый юноша тут же вытащил из ящика разновидность плоской лопатки и ловко зачерпнул ею густой замазки. Я открыла рот, чтобы его поблагодарить, и едва не укусила комок синей гадости. Любезный юноша успокаивающе замычал и сделал еще одну попытку накормить меня замазкой. Тут же я почувствовала, что меня ласково, но крепко взяли под локотки и опустили на табурет. Ирка тупо хлопала глазами, не понимая, что происходит, а я не могла позвать на помощь, опасаясь раскрыть рот, в который жаждущие практики зубные техники совали лопатку с гипсом. Мое протестующее мычание было расценено как шутка и встречено смехом.
Кусать зуботехническую замазку мне вовсе не хотелось. Однажды я уже делала это и надолго запомнила неприятное ощущение, возникшее у меня, когда доктор разрешил разжать стиснутые челюсти: сами по себе они не разжимались, лопатку пришлось тянуть с силой, и мне казалось, что тягучий хваткий раствор сохранит в себе не отпечаток челюстей, а сами мои зубы.
– Постойте, отпустите ее, ей это не нужно! – закричала Ирка, у которой сработало позднее зажигание.
Смекнув, что распоясавшиеся зуботехники ее не слышат, она раскидала их в стороны как котят, подхватила меня с табурета и загородила своим телом. Пара юношей в белом, до сих пор не принимавшая участия в общем веселье, поднялась с табуретов, закатывая халатные рукава.
– Ирка, сейчас они возьмутся за тебя! – сообразила я.
– Стоп! – крикнула Ирка, одновременно запретительным жестом выбрасывая вперед руку.
Другой рукой она вырвала у растерявшегося брюнета лопатку с гипсом, подняла ее высоко над головой, сделавшись похожей на статую Свободы с воздетым ввысь факелом, и произнесла по слогам:
– Э-то не нам! Э-то е-му!
С этими словами Ирка широким жестом поднесла замазку под нос Томке, после чего остолбенели все, включая меня. Остолбеневший меньше других, пес понюхал лопатку и звонко чихнул.
– Быстро возьми эту гадость и бегом в машину! – сунувшись мимо Иркиных коленок, шепнула я в шерстистое собачье ухо.
Том покосился на меня карим глазом и выполнил только вторую половину команды – убежал из кабинета. Я выдернула из крепко сжатых пальчиков подруги лопатку с глиной и тоже побежала, крикнув на ходу:
– Задержи их, я заведу машину!
Вылетела из замка. Оскальзываясь на сырой траве с риском покатиться кубарем, слетела с зеленого пригорка и забралась в «шестерку» – сначала на место водителя, а потом, вспомнив, что ключи от машины остались у Ирки, на переднее пассажирское сиденье. Томка запрыгнул в открытую заднюю дверь. Почти тотчас же появилась запыхавшаяся Ирка. Она немного пометалась перед капотом, соображая, куда ей садиться, и плюхнулась в шоферское кресло. Завела машину, откатила ее с узкой дорожки в просторный больничный двор и только там заговорила:
– Погоня была?
– Не знаю, я не заметила, – призналась я.
– Фу-у, – облегченно вздохнула Ирка.
Через пару минут, когда она перестала сопеть, как еж-марафонец, а «шестерка» шустро побежала по городской улице, подруга спросила меня голосом удивленным и немного пристыженным:
– А чего мы так испугались?
– Как это – чего испугались?! – возмутилась я. – А насильственное протезирование зубов – это, по-твоему, не страшно?
– Ужас! – содрогнулась Ирка.
– То-то и оно!
Я посмотрела в окошко и велела:
– Двигай к той офисной башне, возле которой ты меня подобрала. Мне еще нужно слепок с ключа сделать, пока замазка не засохла. За новой порцией я к этим агрессивным зуботехникам не сунусь!
Любопытная подруга, желающая принимать самое активное участие в моих приключениях, не просто высадила меня у нужной девятиэтажки, а припарковала машину на стоянке по соседству и с Томкой на поводке проводила меня до крыльца.
– Стоп, – скомандовала я сама себе. – Совсем забыла про булки!
– Какие булки? – заинтересовалась Ирка.
– Какие угодно, – ответила я, сворачивая к киоску с хот-догами. – Это мое прикрытие: «Пошла за булками».
– И мне сосисочку возьми, – попросила проголодавшаяся подружка.
Томка залаял, дергая поводок.
– И тебе тоже сосиску? – поняла я. – Хорошо.
Толстая распаренная тетка, вся словно составленная из горячих сосисок, проворно соорудила нам три хот-дога. Томке – без горчицы и корейской морковки, мне без горчицы и лука, а Ирке – полноценный, да еще с бонусом: Томкиной морковью, моим луком и нашей общей горчицей.
– И еще, пожалуйста, дайте нам один салатик и две пустые мисочки, – попросила я.
– И три вилочки? – спросила тетка, ничуть не удивившись: студенты расположенного поблизости технологического университета, очевидно, частенько делят стандартные порции на неограниченное число едоков.
– Томка разве будет есть «Оливье»? – удивилась Ирка. – Да еще вилкой?!
– «Оливье» будешь есть только ты, вилка нужна одна.
– А зачем тебе еще две пустые плошки?
Я приняла из рук продавщицы запрошенную тару, расплатилась, отошла в сторонку и только тогда ответила на Иркин вопрос:
– В две пустые плошки я переложу зуботехническую замазку. Лазарчук рекомендовал использовать для этого спичечные коробки, но он думал, что я буду делать слепки с маленького ключика от системного блока компьютера. А ключ от дома Аделаиды раза в два больше, он в коробок не поместится, зато вот эти пластмассовые контейнеры будут в самый раз, – сказала я, поровну раскладывая голубую замазку с похищенной у зуботехников лопатки по прозрачным пластиковым плошкам. – Особенно удачно, что контейнеры с крышечками – это очень удобно для транспортировки!