Но он не допускал к себе надежду.

Он смотрел на Ларис, которая сидела в кресле прямо перед ним, рядом с Секма, ее плечи были немного опущены, ветер трепал волосы. И эту надежду он отгонял прочь.

Вагончики разъехались в разные стороны – один из них повез офицеров МК на маленький крейсер, остальные поехали дальше – к большому кораблю. Через несколько секунд Кеттрик уже взбирался по высокому трапу вслед за остальными членами экипажа «Греллы» и Чай, шаргонезец и еще несколько офицеров МК следовали за ним. Секма с Ларис шли впереди.

Внутри корабль совершенно отличался от «Греллы». Все было чистым, без следов ржавчины. Все работало, все было подчинено строгому военному порядку и экономной целесообразности, и никакого располагающего комфорта старого кубрика «Греллы». Кеттрик заметил каким злорадным взглядом оглядывал Бокер все это полированное сияние.

– Бедная старушка «Грелла», – сказал наконец Бокер. – Как жаль с ней расставаться.

– Можешь остаться, если хочешь, – пошутил Секма.

Бокер поежился:

– Нет уж, спасибо. Тут даже любовь к собственной матери не помогла бы.

Люки захлопнулись, прозвучал предупредительный сигнал и пассажиры пристегнули ремни. Раздвижные кресла были частью комфортабельной обстановки салона, их подушки оказались глубокими и упругими, в отличие от набитых комками изношенных сидений «Греллы». Огромная фигура Чай свободно поместилась в одно из таких кресел, офицеры МК всех объемов и размеров прекрасно разместились на своих местах, потому что размеры кресел можно было регулировать. Кеттрик откинулся на своем удобном сидении. Перед ним мелькнуло лицо Ларис, необычно бледное с распахнутыми от страха и удивления глазами, вокруг которых появились темные круги. При этом он подумал:

– В любом случае, на это она не рассчитывала.

Тут их оглушил гром зажигания. Крейсер стартовал, вздрогнул всем своим массивным телом, как огромная кошка, припавшая на задние лапы перед прыжком. На мгновение машина застыла, а потом с ревом и свистом, как мать гигантских кошек, она прыгнула в небо.

Гул стих, когда были пройдены нижние слои атмосферы. Кеттрика уже не так вдавливало в кресло. Загорелся знак «Космос», и Секма расстегнул ремни и разрешил всем откинуть спинки кресел, которые тут же утонули в своих отдельных ячейках. Секма тут же встал.

– Ну вот, – сказал он. – Теперь мы можем поговорить.

И он помог Ларис справиться с ремнями, поинтересовавшись:

– Вам удобно? Что-то принести? Может, воды?

Она отрицательно покачала головой.

– Прекрасно, – сказал Секма. – Вы хотели что-то сказать о Сери и Роковой Звезде.

Кеттрик увидел удивленное выражение на лицах Бокера, Хурта и Глевана, которых само присутствие Ларис озадачило с самого начала.

– Да, – сказала она. – Я собиралась сказать вам, что Сери сел на яхту Сессорна вместе с несколькими людьми Сессорна и еще какими-то, не знаю кто они. У них есть все составные части роковой Звезды...

– То есть все части механизма, которыми можно отравить звезду. – Теперь Секма говорил прямо и резко, от его былой обходительности не осталось и следа. Ларис даже чуть вздрогнула от перемены его тона.

– Да. Об этом я мало что могу сказать. Я не знаю...

– Ничего, не имеет значения. Продолжайте.

– Они собираются, – сказала Ларис, – отравить звезду, чтобы показать всему Созвездию, как они могущественны, чтобы подчинить всех. Это должно совпасть с собранием Лиги Миров Созвездия...

Секма нетерпеливо перебил:

– Все это мы знаем.

И он внимательно склонился к ней.

– А вы не знаете, КУДА именно они направились?

Все органы чувств Кеттрика были настолько напряжены, что казалось он слышал даже дыхание Ларис, видел самые незаметные движения ее губ. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем она заговорила.

– Да, – сказала она. – Знаю. Совершенно случайно, потому что он не говорил мне. Или почти случайно. Я подслушивала под дверью. Он направился в Трейс.

20

Слово прозвучало взрывом, молнией ослепившей Кеттрика. С немой болью в глазах он посмотрел на Секма, который не обратил внимания на этот взгляд, потому что пристально вглядывался в лицо Ларис, не меняя при этом выражения своего лица. Он казалось изучал ее, и она ответила прямым и откровенным взглядом, как тогда, когда смотрела на Кеттрика, убеждая его, что не знает ничего о происшедшем в Ри Дарве.

Наконец Ларис сказала:

– Не знаю, сможете ли вы вовремя догнать его. Он давно уже отправился туда, и «Серебряное крыло» очень быстроходная яхта. – Она отвернулась, плечи ее вздрогнули. – Жаль, что я не знала раньше...

Секма взял ее руку в свою:

– Я очень благодарен вам, Ларис. – При этом он встал и направился к двери. – Джентльмены, можете присоединиться ко мне. Вар-Кован устроит вас всех. Ларис, вы можете уединиться, нажав кнопку за панелью. Устраивайтесь поудобнее. Мы не предполагали, что на борту будет женщина, и вам не сразу можно будет подыскать место.

Секма вывел всех в коридор, ожидая не без нетерпения, пока Чай выйдет вслед за ними, после чего он закрыл массивную дверь и сделал строгий жест, призывающий к молчанию. Потом он повел всех по проходу наверх до самой рубки, которая в этот момент пустовала.

– Садись, Джонни. Я прекрасно тебя понимаю. – Он присел на край стол, подперев голову руками. – Скажи, ради бога. Ты ведь знаешь ее. Она лжет или говорит правду?

Кеттрик только и мог ответить:

– Если она говорит правду, то это очень благородно с ее стороны. – И он покачал головой. – Но я не знаю, Секма. Я просто не знаю.

Он действительно не знал. Ларис так отдалилась от него, что он уже больше не знал, чем она дышала. Или по крайней мере, он ни в чем не мог быть уверен.

Он подошел к автоматической карте на стене и набрал номер нужного сектора. Он чувствовал рядом присутствие Бокера, Хурта и Глевана, которые ждали объяснений, но вежливо выжидали. На экране появилась карта, ярко подсвеченная, трехмерная навигационная карта, показывающая расположение звезд в настоящий момент. Киранока, Трейс, Лантаванская Банка, Белое Солнце.

– Трейс вполне подходящее место, – сказал он. – Одинокая населенная планета с народом, который на несколько ступеней развития выше кринов, но ни для кого, кроме самих себя, большой потерей они не станут.

– Тем более, что народ Трейса намного дружелюбнее криннов, – продолжил мысль Секма.

Кеттрик хмуро уставился на яркие маленькие солнца и окружавшие их крошечные планеты, и на темное облако дрейфа.

– А мы думали, что Трейс надо исключить, потому что он объявил, что едет туда, – сказал Секма. – Наверное, именно на это он и рассчитывал.