– Если ты ищешь душ, то он в соседнем помещении, там уже свободно! – ехидно сказала Ирка, некстати выйдя из санузла.
Я посмотрела на подругу размытым задумчивым взглядом, положила трубку, снова сняла ее и повторила набор последнего номера.
– Ты сошла с ума? Какая досада! – воскликнула Ирка, чуток переврав слова фрекен Бок, которая тоже путала душ с телефоном.
Я молча приткнула гудящую трубку к уху подружки.
– А что?.. – начатую фразу Ирка не закончила.
Выкатив глаза и разинув рот, как дохлая рыбина, она прослушала речь новороссийского автоответчика от приветствия до финального хохота, аккурат по сигнальному писку отшатнулась от трубки и, глядя на нее с безмерным удивлением, вопросила:
– Кто там?
– Сто грамм! – гаркнула я в ответ. – Ты разве не узнала голос?
– Кажется, это был Неотвязный Алик? – слабым голосом произнесла подруга. – А что он делает в твоем телефоне?
– Ирка, не тупи! – сказала я. – Он не в моем телефоне, а в своем собственном. То есть голос Алика записан на автоответчике его собственного домашнего телефона.
– А откуда ты узнала этот домашний номер? И зачем туда звонишь? – спросила Ирка с нескрываемым подозрением.
– Только не думай, что мы с Аликом заодно и я помогаю ему охмурять тебя, – попросила я, сообразив, отчего подруга так напряглась.
– Разумеется, я так не думаю, – неискренне заявила Ирка, попятившись к двери.
– Стой спокойно, лесная фея! – с досадой сказала я. – Уверяю тебя, телефон этого Алика сам собой припутался к моему расследованию.
– Да, это похоже на Алика – самопроизвольно припутываться, – немного успокоилась Ирка. – Но теперь ты обязательно должна мне рассказать о своей дефективной деятельности! То есть, я хотела сказать, детективной.
– Говорить я буду, а ты слушай, – произнесла я в ответ.
Минут за пять я более или менее подробно рассказала Ирке о своих утомительных и малорезультативных сыщицких трудах и смиренно попросила совета: что мне делать дальше?
– Мадам Рябушкина наняла меня, чтобы я нашла Людочку и выяснила причину ее бегства. Однако Людочка нашлась сама собой, а моя клиентка умерла, и теперь у меня сплошные непонятки, – пожаловалась я. – Получается, что мое расследование никому не нужно. Должна ли я его продолжать? Может, оставить все, как есть? Но Ангелина Митрофановна заплатила мне половину сыщицкого гонорара авансом, и вернуть ей деньги я уже не смогу – во всяком случае, в этой жизни!
Ирка немного подумала и рассудительно сказала:
– Тебе заплатили только половину обещанного гонорара, так? Значит, ты должна выполнить лишь половину своих обязательств перед заказчицей. Людочка нашлась сама – и слава богу! Разберись с причиной, по которой эта девица смылась с собственной свадьбы, и таким образом ты отработаешь полученные деньги!
– Ирка, ты Соломон! – восхитилась я.
– Это мое второе имя, – скромно согласилась подруга.
– Только кому же я потом доложу о результатах своего половинчатого расследования? Не пойду же я с отчетом на могилку Ангелины Митрофановны Рябушкиной?
– Зачем беспокоиться раньше времени? – Подруга пожала могучими плечами. – Ты сначала получи эти самые результаты! Кстати, мне очень хотелось бы, между прочим, узнать, каким боком в этой истории увяз Альберт Гетманенко, известный нам также как Алик и Неотвязный тип!
– Ты нанимаешь меня как частного детектива для небольшого подрасследования в русле основного заказа? – встрепенулась я. – Тогда с тебя причитается! Свози меня на своей машине в Тихореченск, и я засчитаю это как оплату моих частносыщицких услуг!
– Ну, давай, – легко согласилась подруга, которая явно была не прочь отвлечься от важной, но скучной работы по обеспечению кубанских аграриев посадочным материалом. – Завтра с утра?
– Идет!
Мы согласовали время встречи и на том расстались. Ирка ушла, прихватив с собой ящик с томящимся в нем котенком. Высунуться из «спальни» ему не позволили, так что юный британец ушел в полном соответствии с традициями – по-английски, не прощаясь.
Поздним вечером я с трудом загнала в кровать разыгравшегося ребенка, угрозами и уговорами убедила его закрыть глаза и полежать тихонько одну-единственную минуточку. На сороковой секунде утомленный игрищами малыш засопел, и я на цыпочках вышла из детской.
Колян моего бесшумного появления не заметил. В отличие от ребенка, муж улегся на диван совершенно добровольно, но еще не спал, смотрел телевизор. По каналу MTV показывали кошмароидный многосерийный мультик, персонажи которого демонстрировали вопиющее отсутствие интеллекта, что наверняка объяснялось врожденной патологией головного мозга. У мультипликационных даунов были огромные круглые головы, похожие на воздушные шары, наполненные какой-то фосфоресцирующей газовой смесью: очи монстриков светились ровным желтым светом, как автомобильные фары.
Обычно я не ленюсь во всеуслышанье критиковать неприглянувшиеся мне телевизионные передачи, но на сей раз от комментариев воздержалась. Даже не сказала, что это анатомически ненормально – иметь вместо головы батискаф с парой иллюминаторов на месте глаз и еще одним круглым окошком взамен ротовой полости. Колян, глазея на экран, разинул рот и вытаращил глаза так, словно сам был персонажем мультфильма!
Смекнув, что муж увлечен сценами из жизни круглоголовых настолько, что не обратит внимания на мои собственные занятия, я прокралась к компьютеру, включила его и залезла в Интернет. Моей целью было найти в сети телефонный справочник и по номеру в Тихореченске выяснить ФИО и адрес владельца телефона. Мне уже приходилось пару-тройку раз проделывать этот трюк, так что я знала, как действовать. Увы! Меня постигло глубокое разочарование в современных средствах массовой коммуникации. Вернее, в темпах их продвижения в кубанскую глубинку. Городок Тихореченск был представлен в справочнике «Весь мой край» исключительно телефонами административных структур и нескольких официальных полезных учреждений. Телефоны частных лиц блистали своим отсутствием.
Некоторое время я в сильном сомнении глазела на пятизначный номерок местного УВД, прикидывая, есть ли у меня какие-нибудь шансы убедить тихореченских милиционеров помочь мне в поисках адреса той гражданки, которой в первом квартале текущего года названивала из «Феникса» Людочка Петрова. Близкое знакомство с некоторыми представителями органов внутренних дел убеждало меня в том, что тихореченские менты, не заморачиваясь никакими выяснениями, отправят меня по другому конкретному адресу – из трех букв. Беглый взгляд на часы, стрелки которых слились в экстазе на отметке «двенадцать», упрочил мое нежелание сей же момент звонить в тихореченскую милицию.
– Что нам делать? Как нам быть? Как нам зайчика ловить? – в четверть голоса процитировала я детскую считалочку.
Образ зайчика в моем сознании с недавних пор был прочно слит с фотографическими карточками славных сыщиков Сереги Лазарчука и Петеньки Белова.