Однако свистать Женьку пришлось довольно долго. Офисные телефоны по-прежнему наяривали Бетховена, мобильник вызываемого абонента не отвечал, в окна никто не выглядывал. Детскую карусельку, еще вчера служившую относительным средством подъема к коммуникационной щелочке, какие-то террористы и негодяи вывернули из земли с корнем. Пришлось нам с Иркой построиться в пирамиду перед лицом товарища Косыгина. Подруга образовала нижний ярус, а я взлетела наверх, канарейкой пощебетала в щелочку нарисованного на фанерке нагрудного кармана и наконец была услышана кем-то внутри.
– Чего тебе надобно, птичка? – спросил приятель-оператор подозрительно довольным голосом.
– Жека, привет! Я не отвлекаю тебя от какого-нибудь важного и ответственного дела? – спросила я, балансируя на Иркиных плечах.
– Кончай реверансы! – буркнула снизу подруга. – Переходи к делу!
– Нет, к директорскому креслу нас больше не подпускают! – с сожалением ответил Женька, абсолютно правильно поняв мой вопрос. – Я сижу за компьютером, раскладываю пасьянс.
– Замечательно, тогда у тебя будет время, чтобы выполнить особо ответственное задание, – обрадовалась я. – Протяни руку, подставь ладонь под дырку! Осторожно, не урони, это мой любимый наладонник!
Я аккуратно протолкнула в щель косыгинского кармана свой карманный компьютер – раздетый, без амортизирующего чехла, потому что иначе машинка не пролезала в отверстие.
– И зачем мне это чудо? – поинтересовался Женька.
– Погоди, возьми еще эту пимпочку.
– Эта пимпочка называется «инфракрасный порт», – авторитетно поправил меня приятель.
– Рада, что тебе это известно, – съязвила я. – Теперь еще флэшку возьми.
Я сунула в косыгинский карман похожий на зажигалку серебристый предмет – съемный компьютерный диск.
– Теперь внимательно слушай, что нужно сделать…
– Ты больше ничего не будешь проталкивать в эту щелочку? Вязальных спиц, отверток, оголенных проводов не будет? Тогда я приложу к дырочке ухо, – сообщил Женька. – Все, я готов слушать тебя максимально внимательно, рассказывай!
Я подробно проинструктировала приятеля, который, уяснив свою задачу, исполнился бешеного энтузиазма.
– Уж мы ее, гадюку, за жабры! – угрожающе возвестил Женька, немедленно ретируясь к мощному рабочему компьютеру с набором моих высокотехнологичных аксессуаров.
– У змей не бывает жабров, – проворчала Ирка, растирая оттоптанные моими ногами плечи.
– Жабр, – поправила я. – Научись по-русски разговаривать!
– По-русски я сейчас могу разговаривать только непечатно, – обиженно надулась подруга. – Ты мне своими шиповками плечи растерла до кровавых мозолей!
– Не преувеличивай, – попросила я. – Ничего страшного с твоими плечами не случилось. Садимся в машину, едем в аптеку «Феникс».
– Да ладно, не надо в аптеку! На плечах действительно ничего такого не появилось.
– Даже головы, – съязвила я. – Ирка, в аптеку мы едем только для того, чтобы встретиться с продавщицей Мариной. Она расскажет нам, чего ради кто-то из «Феникса» ежемесячно звонит в Новороссийск на домашний телефон твоего любимого Алика.
– Он не мой любимый! – возмутилась подруга.
– И слава богу. Ты сядешь за руль или придется мне?
– Я сама, – поспешно заявила подруга.
По дороге в «Феникс» мы заскочили в контору Сёмы Лячина, где я взяла у милой девочки-секретарши оставленный для меня конвертик. В конверте лежали две яркие глянцевые бумажки – билеты на концерт.
– Группа «Гренки», супершоу «Мы – мыло» с лазерными спецэффектами, – прочитала любопытная Ирка. – Звучит увлекательно. Может, мы тоже сходим на концерт?
Я немедленно забрала у нее билеты и в утешение сказала:
– Обещаю тебе эксклюзивное супершоу со всеми возможными эффектами в самом ближайшем будущем.
Ирка тоскливо вздохнула, но настаивать на посещении концерта группы «Гренки» не стала. В конце концов, ей важнее было разобраться с Неотвязным Аликом.
Нам повезло: красотка Марина была на месте, переминалась с ноги на ногу у витрины с чудодейственными японскими препаратами. Сегодня на ней был не давешний скромный фартук военно-полевой сестры милосердия, а классический докторский халат, в высшей степени строгий: из плотной белой бязи, за которой не просматривалась стройная девичья фигурка, длиной ниже колена, с глухим высоким воротником.
– Привет, – сказала я мисс Айболит как старая знакомая. – Знаешь, а платье с фартучком мне нравилось больше!
– Мне тоже, – вздохнула Марина. – Но сегодня у нас День бабушки.
Я вопросительно приподняла бровь.
– В нашем салоне каждый день какая-нибудь категория клиентов имеет право на скидку, – объяснила девушка. – Сегодня счастливый день для пожилых леди. А поскольку наши покупательницы из этой категории в большинстве своем злющие и завидущие старые швабры, администрация заведения заставляет всех девочек по пятницам влезать в эти крахмальные скафандры!
Видя, что моя собеседница не на шутку разозлилась, я поспешила вернуть ей приятное расположение духа:
– Мариночка, помните, я обещала записать вас в соискатели роли в программе со «звездами»? Так вот, мы в нашей телекомпании провели розыгрыш поощрительных призов среди очередников, ожидающих своего участия в нашей программе, и вам повезло! Вы выиграли вот это.
– Ой, «Гренки»! – неподдельно обрадовалась девушка. – Я от них без ума, они такие классные! А вам нравятся?
– Очень, – твердо сказала я.
Давно знаю, что свежие гренки чрезвычайно хороши к завтраку.
– Особенно Слим! – мечтательно закатила глазки Марина. – Ну, самый поджаристый! Мулат или метис, не знаю…
– Мне тоже нравятся поджаристые. – Я с легкостью поддержала разговор о гренках. Впрочем, добавить к сказанному мне уже было нечего, и я решила перейти к делу. – А у меня к вам, Мариночка, есть вопросик: вы не знаете, зачем кто-то из «Феникса» регулярно звонит вот по этому номеру в город Новороссийск?
– В Новороссийск? – повторила девушка. – Дайте-ка я номер посмотрю… А, знаю! Только это такой деликатный момент…
Марина оглянулась, проверяя, не стоит ли кто-нибудь у нее за спиной. За спиной у нее, напряженно вытянув в нашу сторону шею и скосив глаза, стояла Ирка.
– Похоже, даме нужно какое-нибудь действенное средство от косоглазия и хороший противосудорожный крем, – хладнокровно сказала я, подарив подруге леденящий взор. – Вы, Мариночка, непременно займетесь этой больной позже, когда мы побеседуем.
Услышав, что ее назвали больной, Ирка фыркнула, как гренландский кит, и высокомерно отвернулась. Однако ухо у нее предательски само собой развернулось в нашу сторону, как следующий за солнцем цветок подсолнуха.