– Какие комары у моря? – не поверила я. – Тебе, наверное, просто спину солнцем обожгло?
– Покраснеет теперь, как помидор, а потом и кожа слезет! – закручинилась подруга. – Опять урон моей красоте! Как будто мало подбитого глаза!
– Кстати, а как ты объяснила эту свою травму Моржику? – поинтересовалась я.
Мы с Иркой неторопливо шествовали по длинной, многоступенчатой лестнице, ведущей к пляжу. Моржик, Колян и Масянька ускакали далеко вперед, а Лазарчук с Ларочкой, наоборот, отстали. Серега помогал подруге осуществлять спуск с такой преувеличенной заботливостью, словно девушка была подагрической старушкой.
– Моржику я сказала, что спросонья не вписалась в дверной проем и ударилась о косяк, – сказала Ирка.
– Расхожая версия, – заметила я. – И он поверил?
– Больше не расспрашивал. – Ирка пожала плечами и болезненно поморщилась.
– Определенно тебе нельзя больше торчать на солнцепеке! – заметив ее гримасу, забеспокоилась я.
– Но я хочу загорать и купаться в море! – уперлась она.
– Мы с тобой сюда не загорать приехали, а расследование заканчивать! – рассердилась я.
– Я помню об этом, – согласилась подруга. – Думаешь, почему у меня в новой пляжной сумке вместо флакона с солнцезащитным кремом бинокль болтается?
– Почему? – и в самом деле заинтересовалась я.
– Потому, что шоколадный король Колупанченко поселился в самом лучшем номере с видом на море, – объяснила Ирка. – Я уже выяснила, что в президентских апартаментах огромные окна и с пляжа мы, наверное, сможем в них заглянуть. Тебе ведь интересно узнать, чем сейчас занимается Руслан Петрович?
– Подозреваю, что сексом, – пробормотала я, вспомнив слова профессорши о том, что ее подопечная Алиночка предпочла обеду отдых. Активный, надо полагать.
– Это тоже интересно, – заявила подруга, останавливаясь на нижней ступеньке лестницы, чтобы достать бинокль.
– Ты вот так сразу начнешь таращиться в президентские окна со шпионской оптикой? – шокировалась я.
– Нет, сначала я высмотрю наших с тобой любимых мужчин.
Колян с Масяней и Моржик уже плескались в голубых волнах. Ирка в бинокль убедилась, что с ними все в порядке, все трое резвятся в воде не хуже настоящих ластоногих, а потом высмотрела на берегу кучку небрежно сброшенных пловцами одежд. Беззлобно ворча, мы собрали раскиданные шмотки и перенесли их под свободный зонт. Потом стащили туда же полдюжины пластмассовых шезлонгов, дождались появления Лазарчука с Ларочкой и выхода из воды наших купальщиков и только тогда сами побежали в море.
– Жаль, но номер с биноклем не пройдет, – сидя по горло в воде и снизу вверх глядя на высящийся на берегу трехэтажный корпус, сказала Ирка. – Окна этого чертова президентского номера слишком высоко, с пляжа мы в них не заглянем!
– А если подальше отойти? – задумалась я.
Ирка оглянулась:
– Куда, в море? Ты же знаешь, как я плаваю!
– Как силикатный кирпич, – кивнула я. – Но мы можем использовать плавсредство.
Подруга ехидно скривилась:
– Круизных лайнеров и яхт я тут что-то не вижу, да и причалы для них существуют пока только в проекте!
– В проекте много чего имеется, – согласилась я. – Но кое-что есть и в прокате! Посмотри во-он туда! Что ты видишь?
– Вижу, как Моржик вдумчиво щупает резиновые ласты, – ответила Ирка, послушно посмотрев в указанном направлении. – Здоровается он с ними, что ли?
Иркин супруг с самым глубокомысленным видом изучал снаряжение, грудой вываленное на изъеденный ржавчиной железный прилавок маленького ангара под большой вывеской «Дайвинг для всех». Переполненный, но не достаточно благоустроенный пляж базы отдыха кондитеров-шоколадников не радовал посетителей обилием водных аттракционов и развлечений. Кроме потрепанных аквалангов, которые идеально подошли бы для постепенной адаптации к водной среде нерешительных самоубийц, в наличии имелись чебуречная, киоск «Пиво—воды», ларек, торгующий резиновыми надувными изделиями в диапазоне от мячика до двуспального матраса, провисший, как больничная койка, батут и пункт проката спортивного инвентаря и водных велосипедов-катамаранов. На них-то и устремила я свой жаждущий взор.
– Нет! – испугалась Ирка, проследив направление моего взгляда. – Неужели ты хочешь выйти в море на этой плавучей этажерке?! Я против!
– Катамаран – это очень устойчивая конструкция, – заверила ее я. – Ты можешь быть совершенно спокойна, он не утонет, даже если перевернется, а он не перевернется, потому что мы будем осторожны и не допустим катастрофического крена.
– Без крена не обойдется, ты на сорок кило легче, чем я! – напомнила подруга.
– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала я. – Давай же соглашайся! Когда у тебя будет другая возможность полюбоваться панорамой берега с моря!
Ирка активных возражений на это не высказала, но начала занудно бубнить, что она легко обошлась бы без созерцания какой-то там панорамы, мол, очень ей нужно любоваться затрапезным «зефировским» берегом, словно это экзотический Берег Слоновой Кости! Я молча тащила ее к катамаранам.
– Погоди, я хоть с мужем попрощаюсь! – не без трагизма вскричала подруга.
Она вырвалась и побежала к нашему коммунальному биваку под разноцветным зонтом. Мне пришлось идти за ней. Трогательно попрощаться с любимым мужем подруге не удалось.
– Моржик ушлепал за пивом! – блаженно жмурясь, шепотом сказал Колян.
Голос он понизил для того, чтобы не разбудить Масяню, который сладко уснул в тени зонта на шезлонге. Я накрыла ребенка сухим полотенцем и попросила Ларочку по-матерински заботливо присматривать за спящим малышом, пока меня не будет.
– Мы с Иришкой еще немного поплаваем! – объяснила я.
– Полюбуемся панорамой берега с моря! – обреченно вздохнула подруга и повесила себе на шею бинокль, как камень. – Прощайте, все! Не поминайте меня лихом!
Колян вопросительно поднял брови, Ларочка обеспокоенно нахмурилась, а прямолинейный Лазарчук спросил:
– Ты никак топиться идешь?
– Типун тебе на язык! – ответила на это моя подруга с таким глубоким чувством, что капитан разинул рот, словно действительно собираясь проверить, не появилась ли у него в ротовой полости нехорошая болячка.
Ирка сдернула со спинки пластмассового кресла майку мужа и, нервно размахивая ею, зашагала к воде. Я взяла шляпу, догнала ее и с интересом спросила:
– Ты зачем Моржикову футболку прихватила? На долгую память?
– Я ее надену, чтобы не обгореть окончательно, – мрачно шмыгнув носом, сообщила Ирка. – Мы же с тобой на велосипеде этом дурацком будем торчать среди моря, как две Робинзонши на островке без единой пальмы!
– Это я буду Робинзоншей, а ты Пятницей! – засмеялась я. – Ты уже вполне краснокожая, поздновато майку напялила.