– Интересно, догадается ли Серега, о чем говорит эта находка? – пробормотала я.
У меня-то определенное соображение по этому поводу возникло.
Чтобы не лишать охотничьего счастья оперативников, я вернула цепочку на место, закопала ее поглубже и еще немного пошарила в золе, просто так, на всякий случай. И не зря! Нашла еще маленькое почерневшее колечко. На кочергу оно не налезало, и я подцепила его зубчиком вилки.
Сначала я подумала, что это колечко от той же тараскинской цепочки, но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не так. Звенья цепочки были плоскими и вытянутыми, а колечко круглым и желтым. То есть, пройдя через огонь, металл его почернел, но изначально – это показало экспериментальное царапание острым ножом – металл был золотистым. С редкой старательностью я переворошила золу еще раз и нашла второе колечко, такое же, как первое.
В глубокой задумчивости я положила колечки в карман куртки, снова разгребла угли, водрузила на место решетку и разложила на ней сосиски. Все эти действия я совершала механически, потому что была просто поражена одной неожиданной мыслью.
Додумывая ее, я едва не сожгла сосиски. Они немного пригорели, но, несмотря на это, были съедены, хотя я лично свою порцию жевала без всякого аппетита. Я получила пищу для ума и очень старалась ее переварить.
В этом мне здорово мешал Масяня. После завтрака, который и по времени, и по плотности следовало считать обедом, ребенок от нечего делать провел ревизию привезенных с собой игрушек. Он обнаружил недостачу скакалки и громким ревом заставил нас с Коляном ее искать. Мы подчинились, хотя прекрасно понимали, что скакалка в данный момент необходима Масяне как рыбе пятая нога, ему просто нужен был повод потретировать родителей. Не со зла, а для профилактики, чтобы помнили, кто в доме хозяин!
К счастью, оперативники убедительно попросили нас прекратить всяческие мелкочастные поиски и не путаться под ногами у специалистов. Мы вернулись в дом, нейтрализовали Масю конфетами и стали ждать, когда же нам начнут задавать вопросы.
Чавкая шоколадом, Мася, Колян и Ирка уселись на диван смотреть по телевизору сказку «Снегурочка», проанонсированную в телепрограмме как философская фантастика с элементами уголовной лирики («Старики не лепили горбатого, но только испытание огнем показало, в чем правда жизни…»). Мне не сиделось на месте, и я слонялась по холлу, спотыкаясь о вытянутые ноги Коляна и мелкую мебель.
– Кыся! Что с тобой такое? – спросил муж, когда я в очередной раз запнулась о его длинномерные конечности.
– Ты скажи, ты скажи, че те надо, че надо? Может, дам, может, дам, че ты хош! – издевательски напела Ирка.
– Колечко, на память колечко! – отозвалась я, вспомнив другую песню из репертуара фольклорного ансамбля. – Теперь не свободно сердечко…
– Скажи мне, березка, скажи мне, рябина, за что я его полюби-ила? – дружным дуэтом закончили куплет Ирка и Колян.
– Точно!..
Я подхватила свою куртку, небрежно брошенную в пустое кресло, натянула ее, путаясь в рукавах, и выбежала из комнаты.
– Куда мама пошла? – спросил Масяня.
– Не иначе, приставать с вопросами к березке и рябине, – озадаченно обронил Колян.
Впрочем, догонять меня никто не стал. Я вышла из флигеля, пригнувшись, сбежала с крыльца и короткими перебежками, прячась от шныряющих по двору «пиратов» Лазарчука, добралась до ворот.
Маленькая аккуратная кирпичная сторожка под красной черепичной крышей выглядела уютно и мило, как кукольный домик. Я постучала в дверь, она приоткрылась, Анатолий выглянул, увидел меня и встревоженно спросил:
– Что-то еще случилось?
– Вы имеете в виду, помимо убийств? Кажется, случилась кража, – сказала я.
– Что-то пропало? – Анатолий нахмурился.
– Не что-то, а золотое кольцо с бриллиантом! – ответила я, глядя ему прямо в глаза.
– Вот черт! – Анатолий болезненно скривился и распахнул дверь шире. – Заходите.
Я вошла в его апартаменты, огляделась и убедилась, что быт труженика неплохо обустроен. В десятиметровой комнатке поместились кровать, накрытая лохматым пледом, обеденный стол с электрическим чайником и микроволновой печкой, кухонный шкафчик-пенал и мягкий венский стул. Небольшой телевизор висел на стене, под полкой с книгами. В простенке между кроватью и столом стоял электрический обогреватель, благодаря ему в помещении было тепло.
– Чаю хотите? С малиной, настоящей лесной, сам летом собирал. – Анатолий включил чайник.
– Нет, спасибо, – сказала я, опускаясь на единственный стул.
– Тогда с липой! – продолжал настаивать гостеприимный хозяин. – Экологически чистые цветки, я сам собирал.
– Запасливый вы, – похвалила я. – Летом малину с липой собираете, зимой золото с бриллиантами!
– Ох, горюшко! – Анатолий со стуком опустил на стол жестянку с чаем и плюхнулся на кровать. – Простите, ради бога! Ну, взял я это кольцо. Так я же как думал? Я думал, если его кто-то из наших потерял, так скажут, спросят, искать начнут! А никто и не интересуется! Значит, чужое чье-то кольцо, а чего мне чужого дядю жалеть?
– Тетю, – поправила я. – Кольцо-то женское.
– Дядю, тетю – какая, мать их, разница?! – Анатолий вскочил, открыл шкафчик, погремел посудой и вытащил картонную коробочку с надписью: «Мазь от простуды». Из аптечного пузырька вытряхнул на ладонь перстень и протянул мне:
– Возьмите ваше кольцо! И в следующий раз бриллиантами не расшвыривайтесь, нечего искушать простых людей! У меня, чтоб вы знали, дочка школу заканчивает, в университете учиться хочет, а там даже с отличников-медалистов спонсорский взнос просят, пятьдесят тысяч!
– Это не мое кольцо, а покойной Зинули, – тихо сказала я, рассматривая украшение.
В бриллиантах я не разбираюсь, у меня их никогда не было. Оценить стоимость маленького прозрачного камешка я не могла, а в целом перстень мне не понравился. Скучный какой-то, самый обыкновенный! А вот внутренняя поверхность кольца меня очень заинтересовала. Там имелась гравировка, четыре маленькие аккуратные цифры и точка между ними: 02.02. Явно дата: второе февраля!
«Подарок по особому поводу!» – вспомнила я слова Зинули.
И не выпуская кольца, свободной рукой полезла в карман за мобильником.
– Слушаю! – буркнул Лазарчук.
– Серега, вы нашли паспорт Курихина? – спросила я.
– Не было у него с собой паспорта, дома оставил.
– И у Зинули не было?
Пауза. Капитан немного посопел в трубку, потом спросил:
– У тебя случилось озарение?
– Похоже, что так, – со скромной гордостью ответила я. – Выясни, чем было знаменательно для Зинули второе февраля.
– Уже выяснили, – неохотно признался капитан. – Второго февраля сего года Зинаида Викторовна Беликова вступила в законный брак с Андреем Петровичем Курихиным. В паспорте у нее штамп стоит, все честь по чести. Ты-то как догадалась?