– Привет, дорогая, – сказала я. – Не удивляйся моему вопросу, меня попросил задать его тебе лейтенант милиции Петр Петрович Белов. Он прямо сейчас нетерпеливо ждет твоего ответа.
Авось Анка поймет, что упомянутый нетерпеливый лейтенант в данный момент ошивается рядом и ловит каждое наше слово.
– Где твой Сашка, ты по-прежнему не знаешь?
– По-прежнему не знаю! – мгновенно уловив подсказку, подтвердила.
– Как ушел из дома вчера вечером, так и не объявлялся?
– Не объявлялся!
– И на звонки не отвечает?
– Не отвечает, – Анка замолчала: похоже, задумалась, как бы так устроить, чтобы Сашка действительно не отвечал на звонки.
– Должно быть, у него мобильник разрядился, – не столько предположила, сколько посоветовала я.
– Ага! – обрадовалась она. – Наверняка разрядился! И где теперь сына искать – ума не приложу!
– А можно я сам поспрашиваю? – неудовлетворенный результатами нашей беседы, лейтенант Белов потянулся к моему телефону.
– Только не с моего мобильника! – отстранилась я. – Извини, рабочий день впереди, а у меня на счету сущие копейки остались, так что никак не могу пожертвовать их в пользу следствия. У тебя ведь свой мобильный есть?
– Ну есть, – неохотно признался Петенька.
Транжирить свои телефонные копейки на благо следствия ему тоже не слишком хотелось.
– Так я дам тебе Анютин номерок, сам с ней созвонишься. Ань, слышала? Петя будет тебе звонить.
– Слышала, все поняла! – заверила Анка. – Спасибо тебе.
– Да не за что, – ухмыльнулась я.
– По-моему, тоже, – пробурчал Белов.
– Пиши.
Я быстренько продиктовала лейтенанту номер Анютиного телефона и сразу же скомандовала Ирке:
– Поехали!
Она, торопясь убраться подальше, рванула так, что я впечаталась в сиденье, как штемпель в подушечку. «Шестерка» полетела не хуже истребителя – даже в ушах засвистело!
– А как ты хотела? Под капотом семьдесят лошадиных сил! – прокричала Ирка в ответ на мой недовольный возглас. И неожиданно сменила тему, рявкнув: – Трубка!
– Какой труп?! Где? – недослышав, испугалась я.
– Твоя! – рявкнула она, ужаснув меня пуще прежнего. – Там!
Через секунду до меня дошло, что свист ветра и дикое ржание автомобильных лошадей заметно усилены телефонным звонком, доносящимся из моего кармана, и именно об этом пытается сообщить мне более чуткая подружка.
– Алло, Лен, ты где? – спросила Анка. – Что у тебя там так шумит?
– Лошади, – буркнула я. – Семьдесят голов.
– Ты случайно не в милиции?
– По-твоему, в милиции есть лошади?
– Плевать мне, где есть лошади, а где их нет! – вскипела она. – Я спрашиваю, ты сама сейчас где?
– В машине.
– Не в милицейской?
– Слушай! – Я тоже рассердилась, потому что разговаривать с доброй знакомой, как с идиоткой, было очень странно и неприятно. – Где я, а где милиция?!
– О том и спрашиваю!
Я отклеила трубку от уха, посмотрела на нее с недоумением и досадой и попросила Ирку:
– Останови, пожалуйста! Плохо слышно, я не понимаю, о чем она говорит.
Подружка лихо подрезала подметальную машину и затормозила в куче сухой листвы у тротуара.
– Начнем с начала, – сказала я в трубку. – Почему ты думаешь, что мой маршрут обязательно должен пролегать через милицию?
– Напротив, я как раз надеюсь, что это не так, – с сарказмом ответила приятельница. – Просто у тебя так много друзей милицейского происхождения, и вы так часто с ними общаетесь, поверяя друг другу свои и чужие тайны…
Я укоризненно покосилась на Ирку. Она предпочла притвориться, будто не понимает, что ответственность за ее глупую болтовню совершенно незаслуженно возложена на меня.
– Прости, – кротко сказала я Анюте.
– Нет, одним «прости» ты не отделаешься! Придется нам помочь.
– Что нужно сделать?
– Найти моего Сашку.
– Действительно, что ж еще?! – Я, не сдержавшись, возмущенно фыркнула. – Я уже искала твою подругу, потом начала искать твоего внука, а теперь еще буду искать твоего сына. Кого еще? Может, у тебя дедушка в войну пропал или один-другой корешок родословного древа в глубине веков затерялся? Ты говори, не стесняйся! Одним человеком больше, одним меньше – какая мне, как сыщице, разница!
– Ленка, его милиция ищет! Ты должна успеть раньше! – взмолилась Анюта. – Сашку надо найти и от греха подальше спрятать куда-нибудь, пока менты не найдут убийцу Маши. Иначе парнишке несдобровать!
Я, если честно, и сама так думала, но все-таки попыталась защитить честь мундира Лазарчука, Белова и иже с ними:
– А ты не преувеличиваешь? Ну побеседует с Сашей следователь, задаст несколько вопросов – что такого?
– Да ты что?! – испугалась Анюта. – Не знаешь, как в милиции умеют добывать чистосердечные признания?! Нет уж, пусть их выбивают из других, а я своего сына уберегу. Вернее, это ты убережешь, сама я не могу даже из дому выйти, у меня под дверью один из твоих милицейских друзей окопался, как беляк на Перекопе! Разговаривать я с ним не стала, но выходить опасаюсь, не дай бог, потянется за мной следом!
– Боишься навести Белова на Сашку? – сообразила я. – То есть, выходит, ты все-таки знаешь, где он сейчас?
– Точно не знаю, но надеюсь, что в больнице, рядом с отцом, – вздохнула Анюта. – Я тебе не говорила? Диме стало лучше. Боюсь сглазить, но врачи говорят, что он выкарабкается.
– Отличная новость! – обрадовалась я.
– Да, вчера Димочка пришел в себя, правда ненадолго, всего на пару минут, но и это уже прогресс.
– Ань, а вот мне интересно! – встряла в наш разговор Ирка, никогда не стесняющаяся подслушивать. – Муж твой, пока в коме был, слышал голоса тех, кто был рядом? Как этот дядька из сериала… как его… Си Си? И что Дима сказал, когда очнулся? «Я вернулся!» или, может, «дорогая, я снова с тобой!»?
– В отечественном кино герои, выходя из забытья, слабыми голосами просят пить, – вспомнила я.
– Дима не говорил ни того ни другого, – возразила Анка. – Он позвал сына.
– А тебя не звал? – не отставала бестактная Ирка. – И дочку не звал?
– А кота? А попугайчика? – ехидно прошептала я.
– Возможно, он хотел позвать нас всех, но не успел, снова отключился, – с достоинством ответила Анюта. – Вообще-то, я сама этого не слышала, мне сиделка сказала.
– Сашка знает? – спросила я.
– Знает. Я ему с утра позвонила, сказала, что папа его спрашивал.