Бам! К звонку еще никто не прикоснулся, а дверь уже сама распахнулась, стукнувшись ручкой о стену.
– Здравствуйте! – машинально сказал Витька.
– Привет! Вы к кому? – застыв на пороге с поднятой ногой, удивленно спросила могучая тетка с распущенными по плечам рыжими волосами.
– Почувствовала! – благоговейно прошептала впечатлительная Наташка.
– Мы к вам! – дрожащим писклявым голосом, идеально подходящим для беспомощного заклинания «Сгинь, нечистая!», ответила за всех Валентина.
– Вя! Вя! – сквозь веревочные удила невнятно протявкал Бетик и без приглашения ввинтился в прихожую.
Грязные ленточки с шуршанием потянулись за ним.
– Ленка! Тут какие-то дети! – обернувшись и проводив удивленным взглядом шустрого Бетика с его упряжью, крикнула рыжая.
– Тимуровцы, что ли? – сердито отозвалась невидимая Ленка. – А ну, вон отсюда!
В глубине квартиры послышался возмущенный животный вопль, и мимо распахнутой двери пронесся невероятно огромный черный кот – его желтые глазищи сверкнули на повороте, как автомобильные фары.
– Вон, я сказала! Сгинь, нечистый! – самым что ни на есть ведьминским голосом гаркнула кошачья хозяйка.
Тонконогий и откровенно нечистый Бетик, скуля и тряся ушами, выскочил на площадку и проворно ускакал по лестнице в направлении родного дома – на первый этаж. Пугливая Наташка ахнула, развернулась и тоже побежала вниз, громко цокая по ступенькам подкованными каблучками. Валентина, мигом растерявшая всю свою храбрость, секунду помешкав, побежала за подружкой.
Витька, не успевший еще закрыть рот после своего похвально вежливого «здравствуйте», обалдело сказал:
– До свиданья! – и торопливо закрыл распахнутую дверь.
– Что это было? – оглянувшись на меня через плечо, озадаченно спросила Ирка.
Ветер, поднятый захлопнувшейся дверью, разлохматил ее рыжие кудри.
– Эта соседская собака – жутко нахальный зверь! – обиженно пожаловалась я, наклоняясь, чтобы двумя пальчиками подобрать с пола грязную тряпку, которую зачем-то приволок в мой уютный дом невоспитанный чужой пес.
– Там еще люди были! – напомнила подружка, потыкав пальцем в мягкую обивку двери. – Мальчик и…
– И еще мальчик, – автоматически договорила я, удерживая раздерганный тряпичный ком над помойным ведром на манер подъемного крана.
– И девочки! – поправила Ирка.
– Нет, девчачий цвет – розовый, – не согласилась я, думая о другом.
– То есть, по-твоему, все особы женского пола, которые не в розовых одеждах, заведомо не девочки? – с интересом спросила Ирка.
– Что? – Я посмотрела на подружку, очнулась и уронила собачье подношение в мусорку. – Извини, я отвлеклась. Так о чем мы говорили?
Я с неудовольствием оглядела пол, на котором после визита незваного гостя Бетика появилось несколько темных пятен и одно светлое. Нагнувшись, я подняла маленькую белую бумажку.
– Мы говорили о мальчиках и девочках, – терпеливо повторила подружка. – Интересно, чего они хотели? Пришли и ушли.
– Что? – повторила я, машинально заглянув в бумажку, которая оказалась кассовым чеком.
– Они были и сплыли! – уже сердясь, вскричала Ирка, откровенно недовольная моей невнимательностью.
– Кто? – Я пробежала глазами короткие строчки: «Аптека № 7 сок дет яс сол 18.50…»
Для меня эта запись вовсе не была шифровкой. Гуляя с сынишкой, я сотню раз покупала ему в аптеке возле парка детский сок «Ясельное солнышко» за восемнадцать рублей пятьдесят копеек. Хороший сок, абсолютно натуральный, его можно давать детишкам уже с трех месяцев. Я скомкала бумажку и бросила ее в мусорку, и тут до меня дошло, что у аптеки, в которой мы с Масяней традиционно отовариваемся, совсем другой номер, двузначный. А седьмая аптека находится… дай бог памяти… ага, тоже у парка, только у другого. У Ноябрьской рощи!
– Я говорю, тут были девочки и мальчик! – продолжала долдонить Ирка.
– А был ли мальчик? – пробормотала я, громко щелкнула пальцами и выдернула из ведра тряпичное месиво.
– Точно! Ирка, живо догони их!
Не слишком разворотливая подружка непонятливо трясла кудрями, и я не стала ждать, пока смысл моей команды дойдет до тех ее извилин, которые не рыжие и не на голове. Я сама выскочила за дверь, скатилась на первый этаж и на выходе из подъезда настигла уходящего Витьку с его подругами.
– Стоять!
– Стоим! – испуганно сказал парень и поднял руки, хотя об этом я его не просила.
– Откуда у вас это? – Я вздернула повыше нежданное собачье подношение.
Откуда ни возьмись, выскочил Бетик и стал азартно подпрыгивать на задних лапках, пытаясь ухватить зубами болтающиеся тесемки.
– Ой, простите! Давайте я сам выброшу! – Витька густо покраснел и потянулся к тряпкам.
– Не трогать! – рявкнула я. – Я спрашиваю, где вы это взяли?
– Это не он, – сказала одна из Витькиных спутниц. – Это собачка с прогулки притащила.
– Где гуляли? – я развернулась на голос.
– Вокруг кинотеатра «Варяг», а что? – оробела девчонка.
– В Ноябрьский парк заходили?
– Я – нет, а собака, может, и заскакивала, не знаю. Уже темно было, а ограда там сквозная, – подумав, обстоятельно ответила девушка.
– Понятно. И последний вопрос: вы на прогулке детский сок в седьмой аптеке случайно не покупали?
– Кому? – удивилась она. – Собаке, что ли?
– Значит, не покупали, – резюмировала я.
– А в чем дело? – перевесившись через лестничные перила, громко спросила Ирка со второго этажа.
Я не ответила. Бережно свернув веревки и тряпки, я пошла наверх и уже на ходу сердечно поблагодарила девочек и мальчика:
– Большое спасибо за помощь следствию!
Почему-то никто из них не нашелся с ответом. Только Бетик, которому так и не удалось воссоединиться с грязными тесемками и тряпками, разочарованно заскулил.
Дома я первым делом упаковала собачью находку в чистый полиэтиленовый пакет, вытащила из мусорки помятый чек, бережно расправила его и внимательно изучила сиреневые буковки и циферки.
– Кто-нибудь наконец объяснит, что все это значит? – обиженно спросила Ирка, посмотрев сначала на меня, а потом – не дождавшись ответа – на выглянувшего из-за угла Филимона.
– Мя-а, – противным голосом ябеды сказал кот, явно не собираясь отвечать на поставленный вопрос.
– Смотри сюда, – позвала я подружку, похлопав ладонью по шуршащему пакету. – Знаешь, что это?
– Нет. А ты знаешь? – удивилась Ирка. И тут же включилась в игру: – Может, фрагмент парашюта? Или клок паруса с обрывками такелажа?