– Немедленно – это значит «по ходу дела»? – сообразила я.
– И по ходу поезда, – кивнул Вася. – Наверняка они выбрасывали все лишнее еще в тамбуре, переходя из одного вагона в другой.
– Пассажиры, Дачная, кто прибыл, поторапливаемся, стоим одну минуту! – проорала из тамбура проводница.
Добросовестно поторапливаясь, по коридору потянулись прибывшие пассажиры. С трудом отцепив закостеневшие пальцы от Васиной пижамной пуговицы, я шустро, змейкой, скользнула навстречу движению. Поспешающие на выход граждане меня ругали и толкали, но ни остановить, ни серьезно задержать не могли. Остановить меня, когда я ясно вижу цель, можно только тяжелой техникой в режиме лобового столкновения или выстрелом в упор.
В купе было сумеречно: свет загораживал Вадик, утвердившийся коленками на столе. Он сумел открыть окно и высунулся в него с камерой. Наметанным глазом я уловила характерную постановку и мелкую моторику руки оператора: Вадик отлаживал фокус. Определился, стало быть, с объектом видеосъемки.
– Вадька, живо дай мне свой бумажник! – крикнула я, выхватывая из ящика под поднятой полкой свою сумку.
– На, возьми! – напарник, не меняя рабочей стойки, игриво отклячил зад.
Сочетание реплики и позы могло показаться непристойным, но я поняла товарища совершенно правильно: затребованный бумажник рельефно оттопыривал его джинсовый карман.
– Беру две тысячи, верну дома! – скороговоркой сообщила я, выдернув из кошелька напарника пару купюр. – Приедешь в город, никому не звони, на работе не появляйся, сиди тихо, как мышка.
– А ты куда? – Вадик заволновался, но съемку не прекратил, так что волнение его выразилось, опять же, в нервных колебаниях нижней части организма.
– Пойду назад по шпалам! Есть шанс найти там нашу пропажу, – объяснила я и зайчиком выскочила из купе.
Дородная проводница уже успела выпроводить из вагона почти всех прибывших пассажиров и загородила выход своим телом. В тамбуре, растерянно оглядываясь, переминался только наш консультант по криминальным ЧП на транспорте Вася-Пьеро. Увидев меня, он улыбнулся и радостно сказал:
– Я правильно понял, вы тоже выходите? Давайте вместе пойдем, в компании веселее!
– Ага, обхохочешься, – мрачно пробормотала я, поправив сумку на плече.
– Да выходите уже, сейчас тронемся! – рявкнула на нас проводница.
У меня мелькнула мысль, что я уже слегка тронулась: чтобы по собственной воле покинуть поезд за двести километров до места назначения, нужно быть совсем ненормальной! С недавних пор все происходящее со мной здорово напоминало театр абсурда.
«А началось все со встречи с твоим юристом, не к ночи будь помянут!» – подсказал мой внутренний голос, не утративший целенаправленной мстительности.
– С юристом я еще разберусь, – пообещала я.
Вася-Пьеро взглянул на меня озадаченно, видимо, попытался уловить логическую связь между преследованием воров и разборками с юристом.
– Никакой логики нет, никакой связи тоже, – не без сожаления брякнула я.
Однако сокрушаться по поводу отсутствия в моей жизни того или другого было не время.
– Живо, живо! – грубиянка проводница едва не вытолкала нас из вагона.
На перроне уже было немноголюдно, граждане, благополучно прибывшие, деловито втягивались в открытые двери здания станции либо пересекали пути, разбредаясь по окрестностям в соответствии с милым сердцу каждого русского человека анархическим принципом «куда душе угодно». По единственной подъездной дороге удалялись старенькие «Жигули» невнятного светлого колера. Я прищурилась, но номера не рассмотрела и понадеялась, что у Вадика, вооруженного оптикой камеры, зрение острее моего.
Поезд, потерявший немало пассажиров, со стуком и грохотом промчался мимо. Стало тихо, только в дачном поселке азартно лаяли собаки, по-своему приветствуя прибывших.
– Не знаю, как вы, Вася, а я лично собираюсь идти на предыдущую станцию непосредственно по шпалам! – чинно сообщила я своему дружелюбному консультанту. – Это к вашему вопросу о прогулке в компании.
– Тогда и я с вами!
Мой новый знакомый с готовностью поддержал идею пешего странствия. Багаж у него был не существенный – одна спортивная сумка. Он нацепил ее на манер рюкзака и потер руки:
– Ну, я готов идти!
Я вместо ответа с треском застегнула молнию куртки, и мы двинулись по шпалам в сторону, противоположную той, куда ушел наш поезд.
Пьеро, переставший быть печальным, некоторое время развлекал меня песенными номерами на железнодорожную тему. Сначала он вдохновенно исполнил «Голубой вагон», потом песенку паровозика из Ромашково, а затем перешел с детского репертуара на «дедский» и завел стародавний лирический хит про сбежавшую электричку.
– И я по шпалам, опять по шпалам иду-у-у-у домой по привычке! – бодро распевал Вася. – Пара-ру-ра-ру-ра-ру-ра-ру-ра-ру-ра! Пара…
– Действительно, пора! Пора переходить от слов и мелодий к делам и поступкам! – строго сказала я. – Вася! Мы с вами тут не просто так гуляем, а ищем коричневый кожаный бювар с важными документами на немецком языке. Давайте разделим зоны ответственности: вы смотрите направо, я – налево.
«Что-то в последнее время тебя слишком часто тянет налево!» – уязвил меня высокоморальный внутренний голос.
– Или наоборот: вы налево, а я направо! – признав суровую правоту сказанного, поправилась я.
– А на рельсы кто? – спросил Вася.
– Анна Каренина! – хмыкнула я. – Не на рельсы, Вася, а на шпалы и на то, что между ними. На железнодорожное полотно мы смотрим с вами оба. И в оба!
Никогда прежде я не гуляла по шпалам – и правильно делала. Как выяснилось, железная дорога очень плохо приспособлена для пешеходного движения. Мне с большим трудом удавалось соотносить длину шага с расстоянием между шпалами, которые к тому же оказались скользкими из-за покрывающего их инея. После того как мои ноги пару раз соскользнули с деревянных поперечин на неуютный гравий, я поняла, что рискую оказаться на больничной койке с порванным сухожилием, и благоразумно сместилась на обочину. Вася избрал другую тактику: он удивительно ловко шагал по рельсу, балансируя руками, как канатоходец, пока я не попросила его прекратить эквилибристику. Мне хотелось, чтобы мой добровольный компаньон по поисковым работам на пересеченной местности держал в поле зрения более широкое пространство, нежели серебристая полоска металла под ногами. Вася проявил похвальное послушание, спрыгнул на обочину, и мы пошли на запад параллельным курсом.
Время от времени я теряла своего спутника из виду, потому что периодически то он, то я сбегали под откос, чтобы рассмотреть какой-либо подозрительный предмет. Поскольку аукать друг друга и переговариваться через разделяющую нас насыпь было неудобно, мы с Васей применили современные технологии связи и обменялись номерами мобильных телефонов. После этого держать друг друга в курсе находок труда не составило. Правда, мне ничего хорошего так и не попалось, а вот Васе повезло. На двадцать третьей минуте нашего железнодорожного странствия он взволнованно окликнул меня по телефону с другой стороны насыпи: