Прекрасная металлургия бронзы и железа, великолепное оружие, богатые железные рудники, множество плавильных печей. Их абсолютно новый способ вести войны огромными массами высокоманевренных конных стрелков приносил им победу за победой. К тому же это они создали особо мощные пластинчатые луки, а к ним — длинные тяжелые стрелы. Когда разом выпускали тучу таких стрел, солнце меркло, над землей наступали сумерки, а войско противника цепенело: с неба падала смерть. Киммерийцы же посылали стрелу за стрелой с такой скоростью, что в воздухе находилось не меньше двух-трех стрел одного всадника…
Но где-то в восьмом веке до новой эры в Северное Причерноморье двинулось родственное киммерийцам племя скифов. У киммерийцев тут же вспыхнула междоусобица: давать бой скифам или нет, все-таки свои, не лучше ли объединиться, как вот сейчас пытаются и никак не могут объединиться Россия с Белоруссией. В результате кровавой междоусобицы у киммерийцев погибли все цари, а их было около сотни, погибли все воеводы, полководцы, отборные дружины, знатные люди, а войско было обескровлено.
Скифы прислали своих знатных людей в помощь для похорон. Царей и всех погибших героев похоронили в исполинских курганах вдоль Днестра, после чего огромный народ киммерийцев без боя уступил свою землю скифам. Часть, сохраняя вражду к тем, с кем дрались в междоусобице, ушла на запад, часть на юг, часть на север, многие просто отправились вдоль берега Черного моря, где все части и создали новые царства.
Но не меньше половины, устав от междоусобицы, остались на месте и слились со скифами в один народ.
Конечно, даже те осколки былого киммерийского могущества еще не раз потрясали мир: часть ушедших в Азию тут же вторглась в Урарту, находившееся на вершине своей мощи, разгромила царя Руса Первого. Это случилось в семьсот двадцать втором году до новой эры, затем киммерийцы сокрушили царство хеттов, а потом основали свое «царство Гимир».
В семьсот пятом до новой эры с легкостью разбили Ассирию, в битве погиб и знаменитейший из ассирийских царей-полководцев Саргон II, захватили Лидию, Фригию, дошли до Палестины и Египта, фараону Псамметиху пришлось откупаться дарами…
Остановить их смогли только скифы. В одном сражении скифский царевич Сандакшатр разбил их… не то чтобы наголову, но киммерийцы с какой-то подозрительной легкостью тут же прекратили войну и влились в народ скифов. Почему?
Крылов стиснул ладонями виски. Киммерийцев сломило что-то покруче, чем конная тактика скифов. У киммерийцев была точно такая же. Что-то у скифов было иное, помощнее… Идея у них была, блеснула мысль. Идея! Какая? Фиг ее знает, но скифы победили не силой оружия, киммерийцы могли с ними драться на равных. Скифы что-то несли на своих знаменах, что-то выкрикивали, они дрались за что-то такое, против чего киммерийцы не могли поднять руку, а если и поднимали, то очень неохотно…
Словом, если будет недостаточно воинских побед одних скифов, можно будет привлечь и киммерийские. Отмечать одни лишь скифские — то же самое, что сейчас отмечать только заслуги москвичей, не замечая открытий и подвигов киевлян… ладно, хохлов оставим, они сейчас за самостийность готовы зубами каждого, не замечая заслуг и открытий сибиряков, дальневосточников!
В кабинет часто заглядывал Гаврилов, он составлял календарь скифов. Гаврилов понимает, что его труд войдет в историю, а его имя начертают золотыми буквами, через сотню-другую лет он будет объявлен святым и непогрешимым, о нем начнут создаваться легенды, потому уже начал отращивать усы и бороду, учился смотреть так, как будет смотреть с портретов в университетах.
— Да забудь ты про великие победы, — сказал Крылов злобно. — Ты что, весь календарь ими засрал?.. Когда много — обесценивается. Изголодался, понимаю. Это не Россия, у которой побед… гм… с воробьиный нос. Знай меру. Зато у тебя совсем нет культурных праздников.
— Культурных?
— Ну да. Определи день, когда мудрец Анахарсис изобрел… Когда было изобретено… когда скифы создали стремена, что сразу на порядок подняло ударную мощь конницы.
Гаврилов загорелся:
— Ух ты!.. Спасибо, Костя. Почему мне сразу не пришло такое в голову?..
— И еще, — милостиво сказал Крылов. — Надо выделить один-два дня и для скорби.
— Ты… чего?
— Определи, — продолжал Крылов невозмутимо, — когда отметить день страшного поражения скифов… а еще лучше — родственных нам киммерийцев. Мол, вот плоды братоубийственной войны, мы скорбим вместе с павшими предками. В этот день будет запрещено есть сладкое… И вообще нельзя будет лакомиться, играть веселое, танцевать. Понял?.. Нельзя весь календарь превращать в сплошные даты побед, достижений и свершений! В человеке есть потребность и пореветь, посокрушаться, разделить с кем-то печаль. Тем более когда сам в тепле и уюте.
Явился очень заинтересованный Тор. Все, что показывало скифов настоящими арийцами, у него шло на «ура».
— А это еще и предостережение, — заметил он сурово. — Если у нас были не только победы, то и щас надо: броня крепка, и танки наши быстры! Понял?
Гаврилов обратил на него не больше внимания, чем на жужжащую муху, поинтересовался у Крылова:
— А по каким датам расставить изобретение двузубого якоря? Изобретение стремян?
Даже Тор посмотрел на него, как на убогого. Прорычал:
— Рыбой ушибленный?.. Да разбросай по календарю равномерно. Только следи, чтобы не совпадали с нашими, привычными. Ну, с Новым годом или Восьмым марта. Мы хоть и скифы, а по-русски будем праздновать все, только бы не работать. С голоду будем пухнуть, но — праздновать!.. Праздник по-русски от слова «праздность». Верно, Костя? То есть нихренанеделанье.
Гаврилов поморщился, но в календаре сделал пару пометок. Он знал, в отличие от Тора, что одному рыбой ушибленному поставили пристройку в виде собачьей будки к величественному Покровскому храму, построенному в честь победы над могучим Казанским царством, после чего ведь исполинский собор на главной площади страны стали звать храмом этого ушибленного, Василия Блаженного.
— Летние месяцы вычти, — посоветовал Денис-из-Леса. — Я все лето на даче, теща поедом ест, чтобы в огороде копался. А вот на сентябрь можно праздников побольше. Нет, лучше на сентябрь поставить День Скорби. Все съедутся сытые, толстые, обожранные — денек поста не повредит, особых нареканий не будет. А кто проживет день без сладкого и плясок — будет гордиться своей сверхчеловечностью.
— И в ноябре поменьше, — попросил Откин. — У меня совпали дни рождения жены и детей. Не могу не накрыть стол! А если еще и день скифской победы над ворогом, то либо сопьюсь, либо в трубу вылечу.
Гаврилов добросовестно делал пометки, подгоняя даты, события, а скифы подбрасывали идеи. Крылов подумал хмуро, что шутки шутками, но история в самом деле делается вот так, хулигански, а уж потом обрастает священными перьями, каждое слово толкуется в сакральном смысле, а их, Первых, будут изображать мудрейшими и непогрешимыми старцами.