- Не нам ее судить, - ответил Всеслав. - Я не обвинитель, я - сыщик.
- Да, конечно… А куда девать ядовитый порошок?
- Положить в еще один контейнер и закопать в лесу, глубоко-глубоко. Сделаем?
- Обязательно.
От Рудневых он поехал домой. Ева испекла клубничный пирог. Они решили устроить чаепитие по случаю успешного расследования.
- За дело, которое раскрылось само собой! - воскликнул Смирнов, поднимая чашку с зеленым чаем.
- Ты Локшинову ничего не станешь говорить? - спросила Ева.
- Нет. Зачем? Чтобы он обрел дочь и тут же потерял ее навсегда? О! До меня только сейчас дошел смысл слов, которые произнесла Мавра при расставании с ним: «Через тебя пришло то, что должно было спать во мраке». Ты поняла, о чем она?
- О Карине. Жестоко… Может быть, отдавая девочку, она надеялась оградить ее от зла? Но зло пришло вместе с ней. - Ева помолчала. - А впрочем… это не нашего ума дело. Нам бы со своими проблемами разобраться. Как быть с Ершовым, например?
- Он знает, что Карина мертва. А остальное его не касается, - твердо сказал сыщик. - И вообще, я в очередной раз убедился: все зло на земле - от неспособности быть счастливым. Реализуйся Карина как любящая и любимая женщина Игната Сереброва, возможно, и не было бы всех этих убийств. «Локуста» так и не проснулась бы в ней.
- Ой ли? Не забывай, что Карину предали в самом начале ее пути. Мавра, которая должна была направлять и помогать ей, отказалась от дочери. Испугалась? Не захотела ребенку «черной судьбы»? Этого мы до конца не поймем. Карина вынуждена была двигаться на ощупь, на свой страх и риск… как слепец. Ее письма к отцу - жест безысходности. То, что она не могла больше держать в себе, выливалось на бумагу: правда, вымысел, мечты, воспоминания… Время вынесет всему этому свой приговор - разрушение и забвение. Всему, кроме любви. Хотя, возможно, ты прав: не влюбись Карина в своего «отца», она не стала бы мстить. И вообще… зачем она приходила, жрица Гулы? Этого мы не узнаем.
Смирнов молчал. Он думал о неиссякаемой щедрости жизни, которая всегда несет в себе нечто, делающее ее прекрасной.
Ева вышла на балкон. Великий город лежал перед ней. Далеко в темном небе вспыхивали зарницы.
Лето вошло в силу, перевалило за середину и пошло на убыль. В зелени садов и парков появилось первое осеннее золото. Жаркие, спелые краски сентября сменило ненастье - затяжные дожди, слякоть. Незаметно подкралась зима: уже в ноябре земля покрылась снежной порошей, а там и морозец грянул. Запели нескончаемую песню метели…
Ранними зимними вечерами господина Сереброва неудержимо тянуло из дому. Он сам садился за руль, чтобы не шокировать водителя, и ехал на кладбище. Пробирался по снегу к двум могилам - Зои Серебровой, Карины Серебровой. У последней он стоял и стоял, глядя на звезды. Он не чувствовал, что Карина ушла. Она - где-то рядом…
Между сугробов поджидала одинокого посетителя большая черная собака. Ее шерсть серебрилась в лунном свете, глаза сверкали… Над горизонтом низко висела, сияла легендарная звезда Сириус.