Суздаль
В музее Астра долго стояла у портрета Соломонии, потом разглядывала вышитый княгиней покров. Представляла, как та сидела за пяльцами, как стежок за стежком ложились на ткань шелковые и золотые нити. Какие думы одолевали за рукоделием знатную монастырскую пленницу? Оставила ли она свои мечты за Святыми воротами? Или продолжала верить в несбыточное? Может, вспоминала первые счастливые годы, прожитые в любви с князем Василием…
С портрета на посетителей глядела несломленная женщина с тонкими чертами и мягким овалом лица, подчеркнутым черным монашеским убором.
У кого-то пискнул мобильный телефон. Люди сердито зашептались.
Матвей задержался у витрины с детской рубашечкой и свивальником из ложного захоронения. Неровный речной жемчуг потемнел, ткань полуистлела. Какую тайну хранили эти вещи, надетые на куклу вместо умершего ребенка?
– Вот еще одно нераскрытое дело, – пробормотал он. – Видать, плохих сыщиков послал в Суздаль великий князь.
Астра подошла и взяла его под руку, прошептала:
– Идем отсюда…
– Мы же только пришли!
– Эрик прислал сообщение. Он ждет нас на Яруновой горе.
Они тихонько выскользнули из музейного зала. На улице накрапывал дождь. Сквозь сизые облака проглядывало солнце, и сочетание падающих капель и света придавало воздуху хрустальный оттенок.
Матвей завел машину, и они поехали в сторону бывшего капища.
– У Эрика есть новости… – заявила Астра.
Дождь припустил сильнее. Заработали дворники, очищая лобовое стекло. Солнце спряталось. Вдоль улиц тянулись одноэтажные деревянные дома, сады, дощатые заборы.
– Здесь должна быть церковь, – сказал Матвей. – Вон, кажется…
Приходилось объезжать выбоины на дороге. Заросшие бурьяном обочины были мокрыми. Над рекой на пригорке стояла белая остроугольная церковь в окружении деревьев. Астра приоткрыла окно со своей стороны и выглянула, ища глазами Эрика. В салон ворвался свежий запах травы и шум капель.
Милиционер ожидал их под березами. Он был в форме, рубашка намокла и потемнела на плечах.
– Это и есть Ярунова гора? – разочарованно протянул Матвей.
– А вы что надеялись увидеть? Языческий курган с каменными идолами?
Эрик, словно его уличили в ереси, опасливо покосился на церковь. Он был бы не прочь перекреститься, но постеснялся гостей из Москвы.
Небо полыхнуло зарницей, над холмом пронесся отголосок грома. Где-то за рекой бушевала гроза. Низкие тучи волочили за собой хвосты ливня.
– Скоро сюда докатится, – поднял голову Эрик и поежился. Мокрая рубашка липла к телу, казалась ледяной.
– Садитесь скорее в машину, простудитесь!
Милиционер с удовольствием устроился на заднем сиденье. Здесь хотя бы не капало.
– Хотите выпить? – предложил Матвей.
– Не откажусь…
Астра достала термос с горячим кофе, добавила туда коньяка и протянула Эрику.
– Вам нужно согреться.
– Так лето же! – возразил тот, но кофе послушно выпил.
Он полдня бегал по городу и рылся в архивах. Хотел повести гостей на кладбище, а погода подвела.
– У Бояриновых был ребенок, – доложил милиционер. – Только он умер еще в младенчестве. Жена Николая Порфирьевича пережила сильный стресс, долго болела, ей даже порекомендовали уехать на время из дому… В общем, больше она забеременеть не смогла.
– Везет нам на умерших детей…
– Что?
– Да так, ничего, – махнул рукой Матвей. – Не обращайте внимания. Просто мы ходили в музей, наслушались про Соломонию Сабурову и ее ребенка.
– А-а! Ну, это совсем другое. Давняя и темная история.
Астра вспомнила о ложной могилке в Покровском соборе и повернулась к Эрику.
– Бояриновы похоронили младенца?
– А как же! Я проверил. Могила существует…
– Вы ее видели?
– Лично нет. Я звонил директору кладбища, он смотрел записи. Я думал, мы вместе туда подъедем…
– Поехали! – скомандовала Астра.
– Прямо сейчас? – растерялся Эрик. – Как же Ярунова гора? Вы же хотели…
Вспыхнула молния. Оглушительный раскат грома потряс окрестности. Пустился ливень. Потоки воды стекали по стеклам «Пассата». Ямки на проселочной дороге мгновенно превратились в лужи.
– В следующий раз побродим здесь, на капище, – извиняющимся тоном произнес Матвей. – Если получится! Давайте, Эрик, показывайте, куда поворачивать…
Кладбище под дождем выглядело особенно мрачно. Дул ветер. Над крестами и памятниками торчали черные верхушки елей. В проходах между могилами стояла вода.
– Вы ноги промочите, – сокрушался Эрик, глядя на легкую обувь москвичей. – Может, отложим все это на завтра? Могила ведь никуда не денется!
– Ведите, – заупрямилась Астра. – Вы знаете, где это?
– Я тут набросал план…
Она раскрыла пестрый зонтик, под которым всем троим было не уместиться, и двинулась вслед за милиционером. Ливень чуть приутих. Матвей шел сзади, хлюпая по лужам и проклиная ее неугомонный характер. Обязательно в такую погоду месить грязь! Приспичило!
Эрик сгорбился и молча шагал, читая надписи на надгробиях. Пару раз он свернул не в ту аллею. На табличках и памятниках нередко повторялись одни и те же фамилии, в том числе и Бояриновых. Милиционер был прав: в городке проживало много однофамильцев.
– Вы не заблудились? – раздраженно осведомился Матвей.
В кустах сирени, нахохлившись, прятались от дождя воробьи и синицы. Он бы и сам не прочь был нырнуть в гущу зелени. Там хоть не так льет…
Эрик явно напутал в своем плане. Они уже вымокли с головы до ног, а детской могилки все не попадалось.
– Может, нам направо? – уныло спросила Астра. Она замерзла, идти было трудно, ветер рвал из рук зонтик. Ее волосы прилипли к щекам и шее, по спине текло.
– Где-то тут, кажется… – виновато бормотал милиционер. – Или вон там…
– Дайте сюда план!
Он протянул ей бумажку, на которой все расплылось. Могила ребенка Бояриновых была отмечена крестиком.
– У них был мальчик или девочка?
– Девочка…
– Постойте, я вижу! – она свернула в сторону и вскрикнула: – Сюда!
Они подошли к маленькому надгробию из серого гранита с выбитой надписью: «Ксюше Бояриновой от безутешных мамы и папы».
– Какой ужас, – прошептал Эрик, смахивая с лица воду.
Для оперативника он был слишком чувствителен.