- Чушь! - тряхнула головой она, и рыхлый мокрый снег посыпался ей за воротник.
Холодный «душ» отрезвил ее. Она в Москве, а не в Лондоне, и нынче двадцать первый, а не девятнадцатый век. Какие трущобы Уайтчепела? Обыкновенная московская улица! К тому же Потрошитель убивал проституток, а она порядочная женщина. Ева невольно улыбнулась - успокаивая себя, она еще и оправдывалась, что, мол, дамой легкого поведения уж точно не является. Перед кем?!
Мужчина-прохожий поравнялся с ней, обогнал, его фигура в длинном модном пальто напомнила ей… Дениса? Этого еще не хватало!
Ева приостановилась, глубоко вдохнула. Мужчина впереди тоже замедлил шаг. За завесой летящего снега его нельзя было толком рассмотреть. Он обернулся, и Ева в страхе зажмурилась, чтобы не увидеть лица бывшего любовника. Она бы этого не вынесла!
- Он умер, умер… - твердила Ева, стуча зубами. - Он не может идти по этой улице и оглядываться. Он мертв!
Придя в себя, она приоткрыла глаза. Мужчина исчез, растворился в мелькании снежинок или свернул в переулок. Случайный прохожий был просто похож на господина Матвеева. Просто похож - фигурой, статью, манерой одеваться.
Еве пришлось немного постоять, унимая бешеный стук сердца. Что это ей мерещится сегодня? То Потрошитель, то Денис Матвеев. Оба мертвы.
- А я иду к третьему, - прошептала она онемевшими губами. - Тоже мертвому. Я схожу с ума! Славка тысячу раз прав. Он бы ни за что не позволил мне заниматься подобной ерундой. Безумие какое-то…
Но Ева уже не могла отказаться от задуманного. Отдышавшись, она двинулась вперед. Ноги сами принесли ее к низкой арке, за которой таился в кромешной тьме тупичок. Точка пересечения времен, как назвал его Кристофер. Вернее, Константин Марченко.
У Евы в груди образовалась пустота, горло пересохло. Захоти она крикнуть - не смогла бы. На подкашивающихся от страха ногах она шагнула под арку, словно нырнула в непроглядный мрак. Глухих стен, образовывающих этот странный закоулок, было не видно, они ощущались по той тишине, которая подступила вплотную со всех сторон, прильнула к Еве, как скользкая холодная тень. Даже снег здесь падал по-иному - более редко и отвесно. Снежинки не летели в лицо, а плавно опускались, укутывая Еву белым саваном. Такое сравнение пришло ей в голову как бы само собой, заставило вздрогнуть.
Несколько минут она слышала только свое прерывистое дыхание, потом чуть успокоилась, и к этим звукам прибавился шорох снега. Ева стояла, боясь пошевелиться. Чего она ждала? Что к ней с черных небес явится дух Кристофера-Кости?
Глаза постепенно привыкали к темноте, и Ева уже смогла различить темный четырехугольник окна на более светлой стене. Того самого окна, за которым горела, мерцая, загадочная свеча. Сейчас окно было мертвым, как и все окружающее пространство.
- Я пришла… - сама того не желая, прошептала Ева и прислушалась.
К шороху снега присоединились потрескивания непонятного происхождения и какое-то шуршание. Вдруг раздался осторожный, тихий скрип, словно медленно открывалась невидимая дверь. Еве стало жутко. И тут она вспомнила, что видела в одной из стен маленькую железную дверцу…
Скрип прекратился. А может быть, Еве почудилось со страху?
- Я пришла… - повторила она, обращаясь неизвестно к кому.
В воздухе пронесся не то чей-то вздох, не то порыв ветра. Снова скрипнуло с той стороны, где была дверь.
«Духи не пользуются дверями», - подумала Ева.
Она лихорадочно расстегнула сумочку в поисках мобильного телефона. Пальцы натыкались на разные женские мелочи - косметичку, носовые платки, салфетки, расческу… Телефона не было. Холодея, Ева вспомнила, что поставила его дома на зарядку. Не веря себе, она еще раз перерыла дрожащими руками сумку. Увы! Теперь Смирнов не узнает, куда она пошла, где ее искать в случае чего.
В случае - чего? Этот вопрос привел ее в панику. Она повернулась, хотела бежать прочь… У самого ее уха кто-то прошептал.
- Куда-а-а? Разве зло-о не должно быть наказано-о-о?
- Крис… не пугай меня! - сдавленно простонала Ева, ощущая слабость и дурноту.
Ноги стали ватными, а сердце затрепыхалось, ухнуло вниз. Что-то тонкое, острое впилось ей в руку, и сознание заволокла густая черная пелена…
Славка, отряхивая снег, поднимался по лестнице, все еще мысленно прокручивал разговор с бывшим участковым врачом. Смерть Елены Адамовой оставалась загадкой, которую предстояло разгадать. Якушкин больше не скажет ни слова, это ясно. Он чего-то боится. Или кого-то.
- Какого черта я ломаю себе голову? - проворчал сыщик, доставая из кармана ключи. - Прижать господина Адамова как следует, и дело с концом. Плевать мне на его больное сердце! Выдержит, он мужик крепкий. Наломал дров, а другие расхлебывают!
Смирнов открыл дверь, вошел. В прихожей горел свет. Опять Ева забыла выключить! Он хотел позвать ее, но вовремя остановился, взглянул на часы. Скоро одиннадцать, может быть, она уже спит.
В квартире стояла непривычная тишина. Обычно Ева то телевизор включит и уснет, то магнитофон. Она любит слушать классическую музыку - Баха, Вивальди, Моцарта. Славка разделся, стараясь не шуметь, на цыпочках прошел в гостиную. Там было пусто, на диване валялся забытый Евой плед, открытая книга. Он взглянул на обложку: «История Англии». Все ясно! Ева пытается распутать преступление многовековой давности. Она неисправима.
Смирнов подошел к дверям спальни, прислушался. Оттуда не доносилось ни звука. Его сердце отчего-то замерло, заныло. Уже без предосторожностей, едва справляясь с внезапно охватившим его волнением, сыщик открыл дверь: спальня тоже была пуста. Кровать аккуратно застелена, шторы задернуты, на прикроватной тумбочке - Евина заколка для волос. Вид этой заколки произвел на Славку неожиданное впечатление: словно произошло что-то ужасное, непоправимое, и заколка - это все, оставшееся ему от Евы. Подчиняясь странному, тревожному импульсу, он распахнул дверцы шкафа. Вещи Евы остались на своих местах: висели на вешалках, лежали на полочках. Она ничего не взяла с собой.
- Не поддавайся панике! - приказал себе Смирнов. - С чего ты взял, будто она ушла? Она бы не стала поступать так жестоко.
Обычно Ева никогда не задерживалась допоздна без предупреждения. Но ведь всякое бывает?! Могла пойти в гости. Тут же возник вопрос: к кому? Близких подруг у нее не было; родственники жили далеко, в Перми. Занятия испанским после девяти вечера Ева не практиковала. Возможны исключения, разумеется. Тогда она вызовет такси и приедет, нужно еще подождать.
- Нет, - возразил себе сыщик. - Уходя, она могла оставить мне записку. Допустим даже, ее планы вдруг поменялись. Тогда бы она обязательно позвонила. У нас уговор - если Ева захочет побыть в гостях или пойти в театр на вечерний спектакль или еще куда-то, она позвонит и скажет об этом, попросит встретить.
Учитывая специфику Славкиной работы, у него могло не оказаться времени подвезти ее домой, и на такой случай у них с Евой существовало правило: ставить друг друга в известность. Если Смирнов занят, Еву кто-нибудь провожает или она добирается домой на такси. До сих пор правило действовало.