«Кто такая и что ей надо?» - подумал сыщик.
Моросило. Он не собирался мокнуть и решил совместить приятное с полезным, - выпить горячего кофе с пирожным, заодно присмотреться к собеседнице госпожи Эрман, а если повезет, то и уловить обрывки разговора.
Март, уходя, оставлял после себя осевшие, грязные сугробы, большие лужи, серое небо и голые, черные деревья. Но в них уже бродили хмельные весенние соки, уже чувствовалось в ветре, в проглядывающем между туч солнце, грядущее тепло. Наготове, дыша нетерпением, стоял апрель.
В кондитерской на столиках, застеленных белыми скатертями, стояли веточки вербы. Смирнов скромно присел за угловой столик, так, чтобы видеть Альбину и черноволосую даму, судя по всему, ее приятельницу. Доверительно наклонившись друг к другу, они что-то горячо обсуждали.
- Он что-то подозревает… - донеслось до сыщика.
- Тише!
Голоса зазвучали глуше, слов было не разобрать. Черноволосая то и дело смотрела на блестящие часики.
- Мне пора, - сказала она, вставая.
Дамы тепло попрощались, но вышли из кондитерской порознь. Сначала черноволосая, потом, чуть погодя, Эрман.
Официантка принесла Всеславу тарелку трубочек с кремом и большую чашку кофе.
- Эта женщина с черными волосами часто приходит сюда? - спросил он.
В кондитерской, кроме него, сидели еще две старушки и мамаша с капризным, раскормленным ребенком. Поэтому девушка сразу поняла, о ком речь.
- Понравилась? - улыбнулась она.
Смирнов не стал отрицать. Официантка засмеялась.
- Вам повезло, - понизив голос, сказала она. - Эта черноволосая, кажется, работает менеджером в «Фелисии». Они перед Восьмым марта устраивали у нас что-то наподобие корпоративной вечеринки. Коллектив женский, - заказывали сласти, чай, кофе… шампанское приносили с собой. Я запомнила, потому что они провели для нас шуточную презентацию своей продукции, раздавали подарки. С рекламной целью, конечно, - косметика, духи и все такое.
- «Фелисия»?
- Так называется фирма, торгующая парфюмерией.
- О, как я вам благодарен! - продолжал притворяться сыщик. - Вы спасительница! Прекрасная фея! Может, вы еще знаете, как зовут очаровательную брюнетку?
- Точно не скажу. - Девушка сосредоточилась, наморщила лобик, над которым вились колечки крашеных волос. - Кажется… Алена или… Елена.
Сыщик узнал все, что хотел, оставил словоохотливой официантке щедрые чаевые и вышел из ванильно-кофейного благоухания под уныло моросящий дождь. Женщины в плаще не было, - видимо, она последовала за Эрман или ее приятельницей. Через полчаса Всеслав вернулся к «Камелии», занял свой пост, позвонил администраторше салона и спросил, может ли он проконсультироваться с госпожой Эрман по вопросу восстановления волос.
- Можете, - ответила та. - Альбина Романовна у себя в кабинете.
Он удовлетворенно вздохнул, приготовился к долгому ожиданию… и тут ему на мобильный позвонила Лика.
- Мне нужно срочно поговорить с вами! - попросила она. - Если можно, сейчас.
Смирнов, не мешкая, поехал на Неглинную. Мысли об Альбине и женщине из фирмы «Фелисия» не давали ему покоя. Дамы были явно чем-то взволнованы и не желали, чтобы их видели вместе: иначе вышли бы из кондитерской вдвоем. Что они скрывают?
Увлекшись, сыщик, уже поднимаясь в лифте на пятый этаж, все продолжал обдумывать поведение Эрман и ее приятельницы. Третья фигура - женщина в сером плаще - вносила в его размышления тревожную, диссонансную ноту.
- Слава богу! - воскликнула Лика, пропуская Смирнова в сумрачную прихожую. - Я места себе найти не могу. Ночь не спала…
Она махнула рукой, повела его в прохладную, пахнущую лавандой гостиную. Шторы на окнах были задернуты, на комоде горела настольная лампа. Лика села спиной к свету, пряча заплаканные глаза.
- Что случилось? - спросил сыщик.
- Я… боюсь показаться полной дурой, но… мне ужасно страшно! Вчера я напилась до безобразия, позвонила Ростовцеву… он приехал и… и… в общем, он привез меня к себе домой. Там у него настоящий дворец китайского мандарина! Гравюры, ковры, вазы… оружие.
- Какое оружие?
- Мечи, копья… какие-то палки… я не разбираюсь. Он показывал мне свою коллекцию, которой очень гордится.
Лика растерянно замолчала. На ее щеках лежали мягкие тени, волосы, забранные в пучок на затылке, блестели. Она обладала особым шармом, создаваемым ее непосредственностью, природной утонченностью облика.
- И что? - подтолкнул ее к продолжению Всеслав.
- Понимаете, соседский мальчик, Дорик… он сказал мне, что видел… Дракона! У нашей двери, в тот вечер, когда умерла Стефи. Он думает, Дракон прилетал за ней.
- Вы верите в эти глупости? Ребенок фантазирует.
- Нет! - упрямо затрясла головой Лика. - Я сразу почувствовала холод, пронизавший меня до костей… и дрожь во всем теле. Дракон был здесь! Он… убил Стефи. А следующей буду я. Сделайте же что-нибудь!
- Я работаю, - как можно спокойнее произнес Смирнов. Лика была близка к истерике и ее нужно было успокоить. - Занимаюсь вашей проблемой.
- Проблемой? - простонала она. - Я решила заглушить страх коньяком… набралась до беспамятства, позвонила чужому человеку, мужчине, попросила его увезти меня куда-нибудь… в результате очутилась в его квартире. Хорошо, хоть не в постели. И это вы называете проблемой? Я же ничего не соображала! Со мной можно было сотворить все, что угодно.
Слово «набралась» так мило, трогательно прозвучало в ее устах, что сыщик улыбнулся.
- Господин Ростовцев вел себя, как джентльмен, надеюсь?
- Да, но… это чудовищно.
- Что именно?
- Мое поведение, - судорожно вздохнула Лика. - Я теряю рассудок… просто схожу с ума. Вот скажите, ради бога, что вы обо мне думаете? Мол, слабонервная дамочка выдумывает ужасы, которых на самом деле не существует. Ведь так?
- Не совсем.
Лика, слишком взволнованная, слишком возбужденная, пропустила его реплику мимо ушей. Продолжала свое:
- Что вы думаете о Драконе? Полагаете, у страха глаза велики, и я поддаюсь панике, мне мерещатся то следы, то смертоносные стрелы, то… ах, что я вас убеждаю? Вы же не воспринимаете всерьез ни одного моего слова! А мне что прикажете делать? Сидеть и ждать смерти?
- Послушайте, Лика, давайте поговорим не о злых духах, а о ваших родственниках. Вы действительно ничего не знаете о своем отце?
Она покачала головой.
- Мама не хотела вспоминать о нем, Селезнев тем более. Они просто молчали! Как-то вскользь отчим проговорился, что отец погиб в Шанхае, и все. А как, почему… наверное, они сами не знали.
- У вас была бабушка?