– Его зовут Игорь?
– Игорь Вячеславович, он брал у меня уроки английского…
– Приятно, что люди тянутся к знаниям, иногда это спасает жизнь!
– Вы еще шутите! – Валерия улыбнулась, уже более живо. Ее глаза прояснились, слабый румянец окрасил щеки.
Влад отправился на кухню, где длиннющий и худой Игорь Вячеславович, научный сотрудник института прикладной химии, пил чай из трав, успокаивая свою нервную систему, взбудораженную ночным происшествием. Он был рад, что смог услужить такой женщине, как Валерия Леопольдовна. Конечно, он сразу же примчался с валидолом, – у него всегда есть в аптечке, потому что у самого сердце пошаливает. А у двери какие-то люди. Он в темноте не рассмотрел. Подумал, она еще кому-то из соседей позвонила.
– Что они делали? – поинтересовался Влад с беззаботным видом.
– Откуда я знаю? Темнота… Мне вообще-то показалось, что у них был фонарик, но они его сразу погасили, когда я открыл дверь. Странно. Действительно, кто это такие? И что они делали у чужой двери? Тогда я об этом не подумал, – спешил очень, перенервничал…
– Сколько их было?
– По-моему, двое мужчин… – Сосед глубоко вздохнул, поморщился и потер левую сторону груди. – А тут скорая приехала. Врачи переговаривались громко, искали в темноте квартиру. Ну, эти двое куда-то делись. Ушли, наверное. Хозяйка долго не открывала, мы было решили, что она не в состоянии добраться до двери… А потом она открыла, и как только нас увидела, упала в обморок… прямо в прихожей. Вот и все.
– Спасибо. Вы очень отзывчивый человек! До утра еще несколько часов, успеете выспаться.
Игорь Вячеславович удалился, зевая, а Влад обследовал замок на двери – на нем оказалось несколько царапин. Кому-то не хватило нескольких минут, чтобы взломать дверь. Валерию спас сотовый телефон. Нельзя ее больше оставлять тут одну.
– Возьмите документы, деньги и все, что вам может понадобиться. Будду и ту серьгу, что спрятал у вас Евгений, мы тоже заберем.
– Это Евгений настоял, чтобы я обзавелась сотовым телефоном. Он спас меня.
Валерия сидела на кровати с отсутствующим видом, невыносимое напряжение сменилось апатией. Влад вздохнул и присел рядом, мягко взял ее за руку.
– Все позади. Собирайтесь. Нужно заехать еще в одно место.
Тина не удивилась, когда Влад разбудил ее посреди ночи, велел собираться.
– Мы переезжаем. Я познакомлю тебя с Валерией.
– Замечательно! – Тина засмеялась. – Когда-то я чуть не плакала оттого, что в моей жизни мало приключений! Вот компенсация! Боюсь, теперь их более, чем достаточно!
Людмилочка проснулась, помогла ей сложить вещи. Они успели попить чаю на дорожку.
– Когда что-нибудь необычное происходит, мне всегда хочется есть! – сообщила Людмилочка, отрезая толстый кусок сыра и укладывая его на булку с маслом. – Увидеть Влада мне приятно в любое время суток. Я провожу тебя.
Валерия подругам понравилась. И они ей. Влад что-то шептал на ухо Люмилочке, она хихикала со счастливым видом. Попрощавшись, Тина села в машину, она была рада переменам.
В квартире шефа Влад пооткрывал все форточки, и пространство наполнилось свежим воздухом и шумом дождя. Валерия захотела принять горячий душ, ее знобило. Тина стелила постель, мурлыкала что-то себе под нос, улыбалась.
– Когда Сиур вернется?
– Скоро. – Ее вопрос застал Влада врасплох. Он как раз обдумывал, каким образом показать ей серьгу с рубином.
– Ты что-то хочешь мне сказать?
– Ей-богу, она читает мысли, – подумал он. И произнес загадочным тоном, – Скорее показать. Смотри!
Жестом фокусника он достал из кармана и поднес к свету огромный, оправленный в золото рубин. Красные брызги разлетелись по стенам и потолку. Тина зажмурилась.
– Какое чудо! Тот самый рубин? Он в тысячу раз прекраснее, чем я думала!
Она положила камень на ладонь – розовое сияние осветило ее лицо. Свет камня ласкал, она физически ощущала его тепло, переливы магнетических волн. Словно огонь разливался по жилам, не обжигая, а обволакивая текучими мягкими потоками.
– Какое странное ощущение… я словно таю в его лучах! Таю… Он великолепен, как утренняя звезда на светлеющем небе!
– Я знал, что тебе понравится. Будду я тоже забрал.
Он достал фигурку, поставил на столик. Сонные глазки божка томно и ласково мерцали, созерцая людей, капли дождя на мокром подоконнике, алый рубин, комнату с бархатными шторами… На востоке темную синеву неба чуть окрасил пурпур. Ветер разгонял тучи, в образовавшихся просветах меркли одинокие звезды… Над Москвой занималась хмурая заря.
Сиур никак не мог уснуть. Ворочаясь с боку на бок, он обдумывал рассказ Таисии Матвеевны, сопоставлял, анализировал, сравнивал… и никак не мог отделаться от ощущения, что разгадка рядом. Она прямо здесь. Еще один последний штрих, и все станет ясно. Но этот-то самый штрих и ускользал все время, не поддавался.
Глубокая ночь накрыла своим непроницаемым покрывалом запущенный сад и домик с верандой, в котором Сиур мучительно искал разгадку истории любви и смерти… Он проваливался в дремоту, и девочка Элина улыбалась ему с обрывистого берега, придерживая рукой тяжелый рюкзак…
Ветер приносил из сада запах лавра и апельсинов, густо сдобренный привкусом гари. Терция больше не могла ждать. Беспокойство съедало ее… Мальчик, которого она послала с условным знаком к Сервию, так и не вернулся. Она ходила по опустевшему дому и замечала повсюду тончайший слой пепла, особенно хорошо он был заметен на светлом мраморе пола, оконных проемов, на поверхности бассейна в атриуме – тусклая жирная пленка покрыла прозрачную поверхность воды, и рыбки на яркой мозаике дна плавали как будто в тумане.
Терция решила заняться своей прической, чтобы немного успокоиться. Она разделила густую копну волос на две половины и принялась тщательно расчесывать их золотым гребнем. Это было нелегкой задачей. Жесткие и блестящие, вьющиеся на концах пряди перепутались. Наконец, ей удалось справиться с ними. Часть локонов у висков она перевила ниткой мелкого жемчуга и уложила их поперек головы, наподобие узкой диадемы, остальным позволила свободно спадать пышным каскадом по спине. Множество непослушных черных завитков с милой небрежностью обрамляли ее круглое лицо с ямочками на щеках.
Придирчиво разглядывая себя в зеркале, Терция осталась очень довольна. Справедливости ради, стоит сказать, что она всегда нравилась сама себе. Ее не смущали несколько грубоватые пропорции фигуры, полные формы, слегка неправильные черты лица. Она была красива, и знала это, – вопреки всем канонам и принятым нормам. Взгляды мужчин красноречиво говорили ей, что она привлекательна и желанна. Гораздо более, чем их тощие спутницы с идеальными греческими профилями и беспробудной унылостью во взоре. Вот и Сервий, благосклонности которого добивались самые знатные, прекрасные и юные римлянки, сразу и бесповоротно выбрал ее. И если сказать по совести, разве у него был выбор? Она всегда брала то, что хотела, невзирая ни на какие обстоятельства и условности. Пусть другие хнычут, что жизнь пролетела слишком быстро и незаметно, унося с собою свежесть молодого тела и трепет чувств. Весна наступает каждый год, и ничто не может помешать этому. А те цветы, что распускаются в сердце, вообще неподвластны ходу светил. Жизнь никому и ни в чем не отказывает. Это мы сами не смеем принимать ее дары. Боимся, не решаемся, сомневаемся и медлим, тогда как каждый миг – это слеза Любви на ладони Вечности…