– Ну, привет! – развязно сказала до черноты загорелая особа с вытравленными перекисью волосами.
– Вот и мы! – двумя руками поправив содержимое тесного бюстгальтера, призывно улыбнулась знойная брюнетка.
– Здрасьте, – растерянно сказал Фил, переводя взгляд с одной девицы на другую в тщетной попытке понять, кто же из них слесарь, а кто сантехник.
Сориентироваться помог чемоданчик в руке пергидрольной блондинки.
– Вы уже с инструментами? – заметив кожаный сундучок, обрадовался Фил.
– А как же! – Блондинка кивнула. – Все здесь. Любой каприз за ваши деньги!
– Я думал, это входит в стоимость проживания, – пробормотал Фил.
Он был не бедным человеком, но бережливым.
– Размечтался! – фыркнула брюнетка.
– Ты хочешь полный пансион? – ласково улыбнулась брюнетка, сочно чмокнув воздух густо напомаженными губами.
– У меня только завтрак, – машинально ответил Фил.
Все его мысли были только о том, как бы не сорвать важную встречу. Именно поэтому он не сразу понял, кто к нему пожаловал. Хотя и отметил разительное несоответствие внешнего вида и манер прибывших девиц представлению о ремонтных работниках, которое десятилетиями складывалось в широких слоях российского населения. Типичный слесарь-сантехник виделся Филу помятым мужичком в комбинезоне со зримыми следами разнообразных ремонтных работ, источающим густой аромат «после вчерашнего».
– Завтрак будет в постель, – пообещала блондинка и открыла свой чемоданчик.
В качестве спецодежды из него был извлечен не комбинезон, а комплект устрашающего вида белья из черной кожи. Инструменты же оказались настолько специфическими, что Фил наконец прозрел и с негодованием вскричал:
– Да вы с ума сошли! Я вызывал слесаря!
– Для тебя, дорогой, я буду кем угодно! – пообещала брюнетка, сноровисто расстегивая пуговки на блузке.
Блондинка с треском потянула вниз застежку молнии на юбке. Взгляд у нее сделался тяжелым и маслянистым, как пушечное ядро в солидоле.
– Уходите! – потребовал Фил, борясь с малодушным ребячьим желанием забраться на кровать с ногами и швырнуть в нахалок подушками – внутренний голос с недетской мудростью подсказывал ему, что от кровати в этой ситуации нужно держаться подальше. – Убирайтесь прочь! Немедленно! Я сейчас вызову милицию!
– Через дежурную по этажу? – добродушно хохотнула брюнетка, деловито стягивая с пухлых плечиков тугую кофточку. – Брось, малыш! Тебе понравится.
Фил затравленно оглянулся.
– Катя, балкон! – предупредила его порыв зоркая брюнетка.
Блондинка, тряся телесами, шустро обошла Фила с фланга и подперла мясистой спиной балконную дверь.
– Я не буду, – беспомощно сказал Фил. – Я не хочу. У меня и денег нет!
– А мы в кредит! – заржала брюнетка.
– Под десять процентов годовых! – захохотала блондинка.
Мозгами финансиста Фил машинально отметил, что десять процентов – это совсем немного, так что ему эта сделка, пожалуй, выгодна, но тут же спохватился и замотал головой:
– Нет! Уходите!
– Трудный случай! – вздохнула брюнетка, приближаясь к Филу с вздымающейся грудью и руками, расставленными так, словно она приготовилась принять баскетбольную передачу. – Тихо, тихо, милый! Все будет хорошо!
Фил, напротив, уже почувствовал себя плохо. Орать и скандалить, призывая на помощь широкую общественность, ему не хотелось: это поставило бы под удар деликатную миссию, с которой он прибыл в этот идиотский отель. Но не драться же с распутными бабами? Фил был воспитан как джентльмен.
– Вот и молодец, вот и умничка! – заворковала блондинка, ошибочно решив, что клиент созрел.
В этот момент дверь распахнулась, и в номер ввалилась еще одна девица – не брюнетка и не блондинка, с волосами невнятного промежуточного колера, который производители краски для волос льстиво определяют как «темно-русый пепельный». Выглядела она поскромнее, чем Катя с подругой, но вела себя хуже всех.
– Это еще что такое?! – возмутилась она, увидев полуголых девиц. – Вы с ума сошли?! Да кто вам позволил!
Фил с облегчением увидел, что брюнетка запахнула кофточку.
– Пардон, мадам, – сказала блондинка, проворно складывая в чемоданчик свой специфический инструментарий. – Ошибочка вышла! Нам сказали, что тут молодой человек скучает в одиночестве.
– Кто тут скучает? – Пепельно-русая завертела головой, нашла взглядом Фила, топнула ножкой и затрясла кулачками: – Ну, ничего себе! А ну, пошли вон отсюда, сексуальные маньячки! Совсем уж обнаглели – к нормальным людям в номера лезть!
– Не надо кричать, мы уже уходим, – блондинка в перекошенной юбке, прикрываясь чемоданчиком, как щитом, бочком прошла в дверь.
А брюнетка, ретируясь, доверительно шепнула скандалистке:
– Не ревнуй, он нам не дался!
Хлопнула дверь. Пепельно-русая оглянулась на звук, удовлетворенно кивнула, потом повернулась к Филу и, хмуря подбритые бровки, неприязненно спросила:
– Ну? Тебе что, особое приглашение нужно? А ну, лети отсюда! Мотылек!
– Простите?
– Считаю до трех, и, если ты не уберешься, будешь просить прощения у сердитых дяденек в милиции! Раз!
Фил окинул нахалку оценивающим взором и решил, что на продажную женщину она не похожа: одета, как бедная студенточка, – в джинсы и свитерок, на лице – ни следа косметики, на голове – сиротская прическа «конский хвост», на ногах – уютные домашние тапочки. Они разительно контрастировали с брутальным ароматом крепкого спиртного, который в качестве вечернего парфюма гораздо больше подошел бы так и не явившемуся слесарю.
– А вы, девушка, собственно, кто? – спросил Фил грозно сопящую девицу с веселым недоумением.
– Принцесса Гита! – рявкнула та в ответ. – Приехала из Бангалора, живу в этом самом номере! А ну, геть отсюда, а то будет тебе сейчас восстание сипаев!
– В каком, в каком номере? – переспросил Фил, которому адреналин в крови быстро возвращал нормальную сообразительность.
– В этом! В номере одна тысяча пятьсот шестьдесят семь! – отчеканила «принцесса» гордо, словно упомянутое четырехзначное число обозначало год постройки ее родового замка в индийских джунглях. – Все, проваливай. Мне сейчас не до тебя.
Ее сверкающий взгляд задержался на подушке и затуманился тихой нежностью.
– Я все понял, – с усмешкой сказал Фил, направляясь к выходу.
Он действительно понял: крикливая незнакомка ошиблась номером, и эта случайность могла решить его собственную проблему.
Закрывая за собой дверь, Фил увидел, как пьяная «принцесса» бревном повалилась на кровать, и вежливо произнес в щелку: