– Тук-тук! – сказала я, символически поцарапав дверную филенку ногтем.
Замаскированный под дедушку Эйнштейна Макс и узнаваемый Эндрю синхронно вскочили с дивана и одновременно воскликнули:
– Инка! Ну наконец-то!
Поставленный мною рекорд скорости явно никого тут не впечатлил, но я не стала обижаться, а бодро сказала:
– Всем здрасте! – после чего поманила Максима Эйнштейна пальчиком и коротко скомандовала: – Ко мне!
А Сушкину так же лаконично велела:
– Сидеть!
– Инка, ты должна мне помочь, я просто не знаю, куда бежать! – зашептал мне на ухо Макс, боязливо оглядываясь то на Эндрю, то на Трошкину.
Алка из деликатности отошла в уголок и притворилась, будто с интересом рассматривает украшающие стену дипломы и благодарственные письма в рамочках.
– Ты не знаешь, куда бежать, и поэтому сидишь на диване нашего шефа? – съязвила я.
– Я хотел на нем лежать! – признался Макс, покаянно тряхнув седыми лохмами парика. – Надеялся перекантоваться здесь до утра, а тут этот малый… Что он делает в вашем офисе среди ночи?!
– А что делаешь в нашем офисе среди ночи ты?! – начала сердиться я.
– Спасаюсь от тюрьмы! – вздохнул Смеловский и ловко распушил накладные усы, закрыв ими большую часть лица. – Если коротко, дело вот в чем…
Дело оказалось не какое-нибудь, а уголовное! Мой давний друг и поклонник попал под подозрение в совершении убийства по неосторожности!
– Машину мою нашли, – болезненно поморщившись, объяснил Макс. – За городом, на трассе! Точнее, в кювете. Она слетела с дороги, предварительно врезавшись в другую, та перевернулась, разбилась и сгорела.
– Кто-то погиб? – догадалась я.
– Оба погибли, – вздохнул Макс. – И мой угонщик, и тот бедняга во второй машине.
– Макс, но тебя же нельзя обвинять в их смерти!
– Как посмотреть. – Смеловский снова вздохнул и застенчиво накрутил на палец локон парика. – Видишь ли, этот гад – угонщик… Он ведь не просто так под откос усвистел, он уснул за рулем.
– А ты-то при чем?
– А я, Инка, в щель между сиденьем и спинкой водительского кресла противоугонный шприц со снотворным пристроил! – признался Макс. – Дозу вроде слабеньку подобрал, но, видно, перестарался.
– Та-ак… Что еще? – Я нахмурилась.
– Еще я противоугонную косу над педалями повесил, только в спешке как-то неправильно ее закрепил, потому что она не упала и ноги угонщику не отрезала! – Слабая улыбка едва родилась и тут же бесследно заблудилась в дебрях седых усов. – Но радости от этого мало, потому что мужик все равно весь переломался. А второго погибшего вообще придется хоронить в закрытом гробу: говорят, труп сгорел почти до костей и выглядит просто жутко.
– Кто это говорит? – поежившись, машинально спросила я.
– Да Саня, наш оператор! Это он по тревоге выезжал на экстренную съемку для «Вестника ГИБДД», – так же машинально ответил Макс.
– Минутку! – Я крепко ухватила старого друга за пуговку на пальто и притянула поближе. – Что-то ты, Максик, недоговариваешь! Даже если твой оператор подоспел на место ДТП одновременно с опергруппой, ни один эксперт прямо там, сразу, только по виду тела, не определил бы, что покойник уснул за рулем после дозы снотворного!
– Но они это как-нибудь определят, я в экспертов верю! – невесело хмыкнул Макс. – Тем более что один из них – наш общий знакомый, твой жених, замечательный парень, по понятным причинам не питающий особой симпатии к одному из здесь присутствующих. А Саня, оператор мой, такой балбес, опознал машину по номерам и успел сболтнуть милицейским товарищам, что знает хозяина помятой «Ауди»! Так что мне сразу же позвонили и обрадовали «хорошей» новостью, что моя тачка нашлась. И еще наши в новостях сочувственно объявили: мол, у телезвезды Смеловского такое несчастье… Можно не сомневаться: как только менты узнают про снотворный укольчик, за мной сразу же придут!
Я хмыкнула и задумалась.
– Что еще плохо – я страховку на машину не оформил! – продолжал печалиться Макс.
– Почему? – машинально спросила я, продолжая размышлять о другом.
– Не успел страховую компанию выбрать! В автосалоне мне настоятельно рекомендовали «Русстрах», но что-то мне название не приглянулось…
– Как вы яхту назовете, так она и поплывет? – хмыкнула я, вспомнив недавние рассуждения Трошкиной.
Меня занимало другое. Всего час назад капитан Кулебякин отреагировал на невинную в общем-то просьбу просветить меня относительно половой принадлежности скелетов хамской репликой: «Не лезь-ка ты не в свое дело!» Возможно, он подумал, что мой интерес не совсем абстрактный и что речь идет о каком-то конкретном скелете?
– Причем не перуанского кролика, – пробормотала я вслух.
– Что? – не понял Макс.
– А то! – Я посмотрела на него с сожалением. – Сдается мне, ты прав в своих опасениях. Похоже, Кулебякину уже известно про скелет в автомобиле, столкнувшемся с «Ауди», и он знает, что это была твоя машина.
– Мне конец!
Макс рухнул на ближайший стул, обхватил седую голову руками и закачался, не в силах справиться с накатившим отчаянием.
Эндрю воспользовался моментом, чтобы подойти с вопросом:
– Инка, это кто? – Бровями он показал на раскачивающегося Смеловского, а пальцем покрутил у виска.
– Это? Это мой дедушка! – соврала я. – Аким Константинович!
Макс прекратил раскачиваться, а Трошкина, которая прекрасно знает, что мой дедушка Аким Константинович умер двадцать лет назад, когда мы с ней еще в школу ходили, наоборот, подалась вперед и замерла в шатком равновесии подобием Пизанской башни.
– Твой дедушка? – умеренно удивился Эндрю. – А почему он здесь?
– А где же ему еще быть? – с вызовом спросила я, по-родственному погладив блудного дедушку Акима Константиновича Эйнштейна-Мороза по плечу, туго обтянутому габардиновым пальто из костюмерной телестудии.
Ответа на этот вопрос я сама еще не придумала, но тут мне неожиданно пришла на помощь Трошкина.
– Дело в том, что Аким Константинович живет за городом, – сказала она Андрюхе. – Он приехал, чтобы встретиться с внучкой…
Я ловко сделала книксен.
– Но немножко припозднился из-за скверных дорожных условий – снегопада, гололеда и тому подобного! – вдохновенно зачастила знатная врушка Алка.
– Гм! – с намеком кашлянул «дедушка», явно недовольный наметившимся уклоном в больную для него дорожно-транспортную тему.
– Вот, уже простудился наш дедуля! – жалостливо всхлипнула Алка и погладила Макса по другому плечу. – Замерз! Устал!
– А переночевать негде! – прямо бухнул залетный дедушка.