– Любопытно, – послушно прочитав тексты, сказала Алка. – Но к чему это?
Я объяснила, что вижу связь между ЧЕРНЫМИ, которые активно ищут Макса, и угонами множества «Ауди», которые лениво ищет Госавтоинспекция.
– Может быть, – внимательно выслушав меня и еще раз пробежав глазами по строчкам, согласилась Алка. – Очень может быть!
Мы договорились, что подружка как следует обмозгует эту тему, и я побежала домой. Хотелось успеть поужинать и освежиться до прихода Дениса: он обещал, что в порядке исключения придет сегодня со службы пораньше и посвятит свободный вечер мне.
Часов до девяти я ждала сигнала от милого, не дождалась и заподозрила, что мой дорогой эксперт-криминалист в очередной раз предпочел романтическим посиделкам (и даже полежалкам) со мной героический труд во имя торжества законности и правопорядка. Уже почти разобиженная, я позвонила Кулебякину сама и, услышав в трубке басовитое «Гау!», успокоилась. Если к телефону подходит Барклай, значит, его хозяин дома. Денис никогда не водит бассета к себе на работу. У них в криминалистической лаборатории установили строжайшее табу на визиты четвероногих после того, как приличный с виду бульдог начальника отдела цапнул чьи-то пальцы. Чтобы неспециалистам был понятен весь кошмар ситуации, объясню, что пальцы были в высшей степени мертвыми, с целью снятия с них отпечатков подверглись термической обработке в кипящем масле и сушились на веревочке. В общем, ужас. Хотя Барклай, я уверена, никогда не позволил бы себе ничего подобного. Это поразительно культурный пес. И я подозреваю, что его благородство сугубо врожденное, потому что научиться хорошим манерам у капитана Кулебякина бассет никак не мог.
– Гау! – бухнул Барклай.
– Барклашка, привет! – ласково сказала я, и славный пес обрадованно заскулил.
Трубка перешла из лап в руки.
– Инка, это ты? – спросил Денис – тоже обрадованно.
– А кто же еще позвонит вам, кобелям, в девять вечера? – провокационно пошутила я.
Милый хмыкнул, но благоразумно воздержался от перечисления женских имен, которые я непременно потребовала бы дополнить адресами и телефонами для последующего проведения небольшой карательной операции.
– Поднимайся, уже почти готово! – сказал он.
Я не стала уточнять, что именно у него готово, чтобы не испортить себе сюрприз. Капитан Кулебякин – мужчина с фантазией и чувством юмора, он вполне способен потрясти воображение любимой женщины. Достаточно сказать, что предложение руки и сердца Денис сделал мне в костюме Кинг-Конга! Это было стопроцентно неожиданно.
На сей раз сюрприз был поменьше и тянул на сто пятьдесят в граммах и двадцать пять в градусах: капитан Кулебякин освоил приготовление в домашних условиях моего любимого «Мохито».
– Вкусно! – похвалила я, пригубив коктейль. – Но откуда мята? Надеюсь, она не хранилась в морозилке со времен вашего с Барклаем летнего похода на пустырь, где выгуливают собачек жильцы всего нашего микрорайона?
– Обижаешь! Мята экологически чистая и свежая! Сам нарвал в парнике твоей бабушки!
– Знала бы она – руки тебе оторвала! – хмыкнула я.
Бабуля, бывшая учительница биолгии, на старости лет стала проявлять спорадический интерес к садоводству-огородничеству и устроила на нашей даче в Буркове небольшое тепличное хозяйство. На последовательную и непрерывную обработку всех наших земельных угодий бабули не хватает, но зелень в своем парничке она выращивает круглый год.
Мы с удовольствием выпили по коктейлю и единодушно решили повторить. Денис довольно ловко порубил лимон, лайм и мяту, и я убедилась, что траву он купил воистину заповедную – побеги лесной мяты были могучие, а листья – густо-зеленые, плотные и бархатистые.
Трава была еще свежая и очень вкусно пахла. Вдохнув головокружительный лесной аромат, я почувствовала себя Машенькой, беззастенчиво и даже бесстыдно напросившейся в гости к Медведю. Денису эта моя ассоциация очень понравилась, и в развитие темы он поспешил заключить меня в медвежьи объятья. На этом культурная часть вечерней программы закончилась, и началась бескультурная, но сказочно увлекательная.
В половине одиннадцатого, очень удачно угодив в паузу между сказками для взрослых, мне позвонила Трошкина.
– Кузнецова, я поняла! – зачастила она, даже не подумав извиниться за поздний звонок.
Судя по волнению подружки, поняла она что-то крайне важное, а может быть, даже великое. Например, смысл жизни. Я села в постели, и Денис, встревоженный моей реакцией, тоже поднялся и сунулся ближе к трубке.
– Это уравнение сложнее, чем ты думала, оно не с тремя неизвестными! – сообщила Алка.
– Трошкина! – простонал капитан Кулебякин, узнав хорошо знакомый писклявый голос. – Шла бы ты со своей алгеброй куда подальше! Ночь на дворе, какие уравнения?!
– Извини, дорогой, но ты не прав: математика – это гимнастика для ума! – сказала я, отпихивая милого от трубки. – Алка, жди, я сейчас!
Недовольный Кулебякин заворчал, поминая недобрым словом ненормальных женщин, которые полезным и приятным упражнениям для тела предпочитают гимнастику для ума, и отстаивая превосходство кириллического алфавита в его назаборном написании над латиницей, где сочетание икса, игрека и третьей буквы не имеет никакого сексуального смысла. Мне стало смешно, но я не поддалась на провокацию и ушла от Дениса к Алке – с восьмого этажа на пятый.
Трошкина, в слишком большом для нее коричневом махровом халате очень похожая на отощавшего Винни-Пуха, сидела на кухне и столовой ложкой ела из банки мед.
– Сладкое активизирует умственную деятельность! – сказала она и подвинула банку на середину стола.
Я молча кивнула, взяла ложку и тоже зачерпнула медку, но больше трех ложек съесть не смогла – захотелось пить.
– Чаю? – понятливо предложила Алка и включила чайник.
– Ну? – спросила я, побарабанив пальцами по столу. – Что там с нашей алгеброй?
– Ах да!
Трошкина вытащила из кармана помятые распечатки, положила их на стол, разгладила ладошками и важно сказала:
– Проанализировав описанные случаи, я заметила одну закономерность, которая представляется мне крайне интересной.
– Щас как дам больно! – пригрозила я, молоточком покачав в воздухе ложку. – Говори проще, не на лекции!
– Смотри сюда, – из второго кармана Алка достала фломастер и шустро почеркала красным по бумажкам. – Вот информация из Ростова: в банде похитителей джипов был бывший мент. Вот Ульяновск: там посредником между угонщиками и их жертвами выступал действующий капитан милиции. Вот Украина: преступной группе помогал продажный гаишник. И вот Тюмень: информатором у угонщиков был свой человек в милиции. Улавливаешь систему?
– Хочешь сказать, что и в нашем случае угонщикам «Ауди» помогает какой-то оборотень в погонах? – смекнула я. – Сообщник в милиции или смежных структурах?