Кирилл предавался своему новому занятию с упоением, он менял образы, подолгу тренировался дома перед зеркалом, изобретая походку, придумывал особенности речи, интонации и акценты. Он понимал, что слишком много времени проводит в районе дома, где живут Романовы, и следует принимать особые меры, чтобы его не заметили и не запомнили. Все это было для Кирилла намного интереснее работы в театре и кино.
Только денег за это, к сожалению, не платили. А жить на что-то нужно было. И он брался за любую работу, снимался в эпизодах, вкалывал на озвучании зарубежных кинофильмов, трудился в бригадах шабашников. Каждую свободную минуту он проводил возле Романовых, которые об этом даже не подозревали, и постепенно досье, которое Тарнович собирал на них, становилось все более пухлым и информативным. Кирилл и сам не знал, зачем он все это делает, но постоянно твердил себе: «Настанет момент – и моя помощь будет им нужна. Я буду спасать их, как когда-то Родислав Романов спас меня». Он и сам не замечал, что постепенно заменяет собственную неудалую жизнь выдуманной жизнью Робин Гуда и Ангела-Хранителя. В этой выдуманной жизни ему все удавалось.
О том, что Коля Романов балуется азартными играми, Кирилл знал от своего приятеля-оперативника и предполагал, что рано или поздно это может закончиться не очень хорошо. Был период, когда Тарнович в течение двух месяцев ежевечерне сидел в своей машине во дворе и ждал, когда Николаша вернется домой. Только после этого он позволял себе оставить свой пост. В один из таких вечеров он и заметил двоих парней, которые, не понижая голоса, обсуждали, как будут бить морду Валету. О том, что эта кличка принадлежит Коле, Кирилл был осведомлен, поэтому ситуация его врасплох не застала. К появлению Николаши план был готов, и история гостя с Кавказа, который оказался в день своего рождения в столице, без родных и близких, была разыграна как по нотам. Кирилл очень гордился собой: он помог сыну Родислава Романова, а это все равно что помочь самому Родиславу.
Тарнович считал, что должен постоянно держать руку на пульсе, а для этого недостаточно было тупо торчать у подъезда. Он следил за Родиславом, когда тот отправлялся к Лизе, следил за самой Лизой, и однажды, проследовав за ними в ресторан, заметил подругу Любы Романовой. Яркая, хорошо одетая женщина звонила по телефону и приглашала Любу в этот самый ресторан, где сидели Родислав и его любовница. Столкновение было неминуемым, и Кирилл сделал все возможное, чтобы оно не произошло. Он немедленно позвонил знакомому администратору и выклянчил у него пропуск на три лица на сегодняшний просмотр, а потом кинулся знакомиться с яркой красавицей, которую он однажды видел вместе с Любой Романовой и которую, как выяснилось, зовут Аэллой. Ему удалось уговорить Аэллу пойти на просмотр вместе с Любой, и был счастлив, что благодаря его усилиям опасная для Родислава ситуация рассосалась.
Потом он встретил женщину, которая помнила его блистательного Робин Гуда и в которую он влюбился. Они поженились. Но семейная жизнь довольно существенно отличалась от жизни привыкшего к полной свободе холостяка. Кирилл не появлялся рядом с Романовыми, ему нужно было зарабатывать деньги на семью, он не вылезал из шабашек, а жена постоянно пилила его за то, что он не снимается и не стал известным актером. И снова начались унизительные шатания по коридорам киностудий и совместные выпивки в актерско-режиссерских компаниях: а вдруг заметят, а вдруг вспомнят, позовут, предложат попробоваться. Его замечали, приглашали на пробы и не утверждали на роль. Жена злилась и пилила Кирилла еще сильнее, он еще сильнее пил и изменял ей. В конце концов она от него ушла.
Неожиданно для себя Тарнович вздохнул с облегчением, ибо понял: стабильная семейная жизнь не для него. В этой спокойной и размеренной жизни нет места подвигу, риску, азарту и благородным порывам, в которых не было недостатка, когда он изображал из себя Робин Гуда и Ангела-Хранителя. Роль кавказца-именинника была его лучшей ролью, о которой не стыдно вспомнить.
Он достал свое досье, полистал его и отправился прямиком к приятелю-оперативнику, с которым не общался к тому моменту года два. Приятель, к счастью, оказался все на том же месте работы и даже успел за это время стать заместителем начальника по оперативной работе. По старой дружбе он сообщил Кириллу о маньяке, который объявился в их районе. С этого момента жизнь Кирилла Тарновича была подчинена одному: защитить пятнадцатилетнюю Лелю, не допустить, чтобы с ней случилось несчастье. И снова в ход пошли бесконечные переодевания и разнообразный грим, и снова он целыми днями болтался то вокруг школы, где училась Леля, то вокруг ее дома.
И он дождался своего звездного часа. Он предотвратил беду, он спас Лелю.
Шел 1987 год, разрешили частное предпринимательство, и заработать деньги стало проще. Кирилл отвлекся от Романовых, многочисленные знакомые давали ему возможность поучаствовать в мелком бизнесе, и на какое-то время Тарнович целиком погрузился в дела. Заработав достаточно, чтобы можно было какое-то время нормально существовать, он вновь вернулся к дому на Юго-Западе Москвы и к жизни его обитателей. На этот раз долго ждать не пришлось, ему повезло почти сразу, на четвертый или пятый день: какой-то отморозок попытался вырвать сумочку у Любы. В тот раз Кирилл даже заговорил с ней, обменялся несколькими фразами. Люба показалась ему потухшей и поникшей, но это и не удивительно, ведь у ее мужа уже двое внебрачных детей, и это не может не сказываться на их семейной жизни.
В 1991 году из мест лишения свободы вернулся Геннадий Ревенко, и, когда Кирилл его увидел, он испытал странное чувство. Это был одновременно и страх, и стыд, и смятение. Он явственно вспомнил свой ужас перед человеком с ножом, и свои дрожащие руки, которые не могли справиться с пуговицами на рубашке, и свое оцепенение, и трусливое бегство без малейшей попытки защитить женщину, с которой он только что исступленно занимался любовью. Видеть Геннадия ему было неприятно. Ну что ж, Коля уже самостоятельный, взрослый мужик, Леля выросла и учится в институте, пожалуй, здесь, возле дома Романовых, ему больше делать нечего.
Он снова занялся бизнесом с приятелями, дело шло с переменным успехом, его знакомые то прогорали начисто, то поднимались, и Тарнович вместе с ними. А потом началась волна съемок российского кино и сериалов. Сериалы были малобюджетными, на то, чтобы снимать настоящих звезд, денег не хватало, и актеры вроде Кирилла Тарновича оказались весьма востребованными. Кирилл много работал и получил в результате очень хорошие деньги. О Романовых и о своей благодарности Родиславу он вспоминал все реже.
Прошло около десяти лет, в течение которых Кирилл Тарнович активно снимался, а в перерывах между съемками зарабатывал деньги всеми доступными ему способами. Иногда он появлялся возле дома Романовых, вступал в разговоры с пенсионерками и гуляющими с малышами мамами и няньками, узнавал о Родиславе, Любе и их детях. Ему сказали, что Кольки Романова давно не видать, наверное, уехал на заработки, а Лелечка – девушка строгая, себя соблюдает и с парнями возле подъезда никогда не целуется.
Однажды он случайно увидел на улице Лизу, любовницу Романова, и поразился произошедшей в ней перемене. Лиза была сильно постаревшей и выглядела совершенно больной. Правда, понаблюдав за ней буквально полчаса, Кирилл понял, что она просто спилась. Он отчего-то испытал неловкость, словно в Лизином пьянстве была какая-то его вина: вот он оставил заботу о Романовых – и все пошло наперекосяк. Несколько дней наблюдений позволили ему сделать вывод о том, что роман у Родислава с Лизой окончен, но детей он не бросает и навещает их.