— И что дальше?
— А потом возле дома выкинули, — пожаловался Митька. — Я про куртку в тот момент и не подумал. Не верил, что жив остался!
— Ты хоть понимаешь, как много теперь от твоей чертовой куртки зависит?! — вознегодовала Мариша. — Ты эту бумажку должен был как зеницу ока беречь!
— Да я вообще о ней забыл совсем, — отбивался от нее Митька. — У меня своих проблем выше крыши набралось. Я только что, когда вы меня спрашивать начали, про эту бумажку и вспомнил.
— Может быть, она у тебя где-нибудь в другом месте лежит? — допрашивала его Мариша. — Ты вспомни! Может быть, в другой куртке?
— У меня одна куртка, — заверил ее Митька. — И если сейчас ее тут нет, значит, я ее у Валета в машине забыл!
— Или где-то в другом месте? — призадумалась я. — Например, у Тамары, а?
Глаза Митьки как-то подозрительно забегали.
— Точно, у нее! — воскликнули мы.
Мариша снова схватила Митьку за шиворот и потащила из дома.
— Поехали! — велела она ему. — К этой твоей Тамаре. Заберешь у нее куртку, отдашь нам бумажку и можешь быть свободен.
— Ладно, — покорился своей участи Митька и двинулся из дома.
Вся его фигура выражала такое уныние, что мы с Маришей невольно расслабились и уже торжествовали победу. Но, как оказалось, зря. Митька еще не до конца продемонстрировал нам все отпущенное ему природой коварство. Выйдя во двор, он так неожиданно рванул от нас в сторону, что мы не успели вовремя среагировать и схватить его. И он буквально выскользнул у нас из рук. Разумеется, в спринтерском забеге у нас с нашими идиотскими модными туфельками, которые держались только на пальцах ног, не было решительно никаких шансов против Митьки, который был обут в мягкие кроссовки.
— В машину! — крикнула Мариша. — Так нам его не догнать. О, эти туфли!
Погоня на машине тоже не принесла ощутимого результата. То есть сначала нам показалось, что мы догоняем беглеца. Но Митька ловко перепрыгнул через какие-то невысокие, но густые кусты и быстро помчался по газону. А нам пришлось остановиться. Перескочить этот барьер следом за ним мы не могли.
— Вот черт! — выскочив из машины, в бешенстве вскричала Мариша, глядя вслед быстро удаляющемуся парню. — Удрал!
И как раз в этот момент зазвонил ее телефон.
— Да! — проорала в трубку Мариша. — Что делаем? Любкиного брата пытаемся догнать! Зачем? А затем, что этот подлец знает, кто был хахалем его сеструхи. Он, оказывается, за ними следил и имеет информацию, которой не хочет с нами делиться. А ты что хотела?
Выслушав ответ, Мариша отключила трубку и уже значительно спокойней обратилась ко мне.
— Значит, так, — сказала она. — Сейчас ты едешь к Любиме. У нее там какие-то сложности возникли с похоронами. Поэтому она и звонила. А я еду домой к этой Тамаре. Если повезет, то мне удастся перехватить Митьку возле ее дома. Кстати, сейчас я ей позвоню.
Но Тамары дома уже не оказалось. Или, предупрежденная Митькой, она не снимала трубку. Бросив меня, Мариша помчалась к Тамаре. А я дозвонилась до Любимы и узнала, что главная проблема в том, что она не знает, как ей активизировать кредитную карточку Виктора. Наличных денег у нее оказалось кот наплакал. А в том банке, куда мы подъехали, имея все необходимые документы о смерти Виктора, нас попросили сначала подождать менеджера, потом старшего менеджера, потом совсем старшего, которому, впрочем, едва ли перевалило за тридцать. Но даже этот совсем старший менеджер сказал, что наша проблема может быть решена не раньше чем через пять рабочих дней. А то и дольше.
— Вклад вашего мужа на вас не завещан, — сообщил Любиме менеджер. — И доверенность тоже не оформлена. Если бы она была, то никаких проблем. Деньги мы вам сразу бы выдали. Но сейчас вам придется ждать, пока вы официально вступите в права наследования. И лишь затем в срок не больший, чем полгода, вы сможете распоряжаться вкладом вашего мужа.
— Но мне нужны деньги на похороны именно сейчас, а не через полгода, — жалобно произнесла Любима.
— Вы меня не так поняли, — любезно уточнил менеджер. — Вступить во владения вкладом вы должны до истечения шести месяцев с момента признания вас его наследницей. А с деньгами на похороны, возможно, мы могли бы чем-нибудь вам помочь. Например, небольшой кредит, а? У вас есть поручитель? Или имущество, под залог которого мы могли бы оформить на вас кредит? Где вы работаете? Нигде?
И на лице сотрудника банка отразилось глубокая задумчивость.
— Ладно уж! Не мучайтесь вы так! — сказала я строго, и мне даже стало жаль его, беднягу. — Деньги на похороны мы найдем и без помощи вашего банка. Но должна вам заметить, что если вы не можете выдать небольшую сумму на похороны законной наследнице вашего клиента, то вряд ли она решит оставлять свои деньги и дальше в вашем банке.
— Точно! — подтвердила Любима, и мы гордо удалились.
В результате деньги мы сняли с моей пластиковой карты. Впрочем, много Любима брать у меня не стала, сказав, что Виктор никогда не одобрял помпезности. И если она приобретет для него роскошный гроб с кондиционером, то он точно в нем спокойно лежать не сможет и ей никогда подобного расточительства не простит. Это был самый большой упрек, который позволила себе Любима по отношению к покойному. Но если честно, то мне Виктор тоже показался человеком, умеющим считать деньги. И выбрасывать их на ветер он бы точно не стал.
Любима выбрала для него один из самых экономичных вариантов, непрестанно уверяя, что Виктор одобрил бы ее выбор. Мне было уже все равно. Ее муж, ей и решать. Я каждые десять минут пыталась дозвониться до Мариши, но она все время оказывалась вне зоны покрытия. Определенно нужно было менять оператора связи. Не могла Мариша за какие-нибудь полчаса удалиться от Питера настолько, чтобы вырваться за пределы Ленинградской области.
Наконец мне удалось дозвониться до Мариши.
— Быстро! Приезжай! — перекрывая помехи, кричала Мариша.
Но куда мне предстояло ехать, да еще быстро, потонуло в громком шорохе, заполнившем трубку. Поэтому я пока осталась с Любимой, одновременно изложив ей пересказ наших поисков Митьки. Я думала, что она заинтересуется моим рассказом, но та неожиданно начала проявлять признаки беспокойства, и мне показалось, что вообще была бы рада остаться одна.
Мои подозрения превратились в уверенность, когда на мой легкий намек, что неплохо бы нам передохнуть, Любима с невероятным энтузиазмом начала сплавлять меня домой. Я даже хотела на нее слегка обидеться, но тут же спохватилась и укорила себя. Бедняга потеряла близкого человека, мужа, а я от нее требую соблюдения каких-то идиотских правил приличия. До вежливости ли ей сейчас! Она небось едва на ногах от горя стоит. Шутка ли, только обрести мужа, с которым была в разлуке целых двадцать лет, и снова потерять его! Тут уж рассудок бы сохранить.
Расставшись с Любимой, я продолжила попытки дозвониться до Мариши. Но теперь у нее постоянно было занято. Наконец мне удалось прорваться сквозь препоны.