– Как я рад, что ты пришла! – выдохнул он ей в ухо.
– Я просто места себе не нахожу, – сказала женщина. – Молодец, что вытащил меня проветриться. А то сижу дома одна и схожу с ума.
– Не надо, – попросил ее мужчина. – Ты мне слишком дорога.
Женщина польщенно засмеялась и поправила идеально сидящую на ней шляпку. Следы тревоги исчезли с ее лица.
– Куда мы пойдем? – спросила она у своего спутника.
– Я бы хотел просто прогуляться с тобой по парку, – сказал мужчина.
– О, как романтично, ты всегда любил природу.
– Да, но не такую, – поплотней запахнув пальто, сказал мужчина. – Ненавижу нашу осень и слякоть. Но сидеть в духоте и вовсе невыносимо. Знаешь, я мечтаю, что мы с тобой разбогатеем и уедем туда, где всегда солнце. Представляешь, часами греться на песке в октябре.
– И пить шампанское, – со смехом заключила женщина. – Но у нас, кажется, уже есть для этого средства, – посерьезнела женщина.
– Господи, да разве нам этого хватит! – возразил мужчина. – Я не собираюсь экономить каждый грош, как мне приходилось это делать здесь. Я хочу жить! Понимаешь, по-настоящему жить.
– Я понимаю, – тоном взрослого человека, успокаивающего ребенка, сказала женщина. – Я ведь тоже этого хочу.
– А для того чтобы не просто хотеть, нужно вложить деньги, – сказал мужчина. – И деньги немалые. Все уйдет.
– Все?! – испугалась женщина. – А как же… А моя часть?
– Господи, да ты пойми, получи ты сейчас свою половину, она у тебя уйдет в пять минут. А тут реальный шанс получить в десять, нет, в сто раз больше. Ты пойми это.
– Понимаю, – согласилась женщина. – Но как, куда вложить средства? Я ведь знаю, это не так просто. – И она кивнула с видом человека, умудренного жизненным опытом.
– От тебя что-то может понадобиться лишь в самом крайнем случае, и, поверь, это никак не заденет тебя материально. С этой минуты ты мой партнер. Ты знаешь меня не первый день, разве когда-нибудь я обманывал тебя?
– Меня нет, – многозначительно сказала его спутница.
– Думай так и дальше, – сказал мужчина, пряча ухмылку в воротник своего пальто. – Пойдем в тепло, я начинаю замерзать.
И пара, тесно прижавшись друг к другу, направилась к выходу из парка.
Следствие по делу об убийстве Степана Федорчука зашло в тупик. Конечно, такое Николай Валентинович – бравый служака и нюхастая ищейка – мог сказать лишь самому себе. Перед начальством он гордо выпячивал грудь и уверял, что делается все возможное и невозможное и следствие идет по верному пути. Делалось и в самом деле многое, но следствие не шло куда надо. Это Николай Валентинович чуял. Все его действия по поимке преступника натыкались на пустоту.
Сначала подозрение пало на исчезнувшую жену убитого. Но ни мать, ни родные не знали, где может находиться Мила. Не знали или не хотели говорить об этом милиции. У Николая Валентиновича сложилось мнение, что мать Милы знает больше, чем говорит. Но это было только предположение, а его к делу не пришьешь. Искать же Милу на просторах нашей необъятной страны было делом затруднительным и дорогостоящим. На всякий случай Николай Валентинович проверил, не покидала ли она эти самые просторы, но гражданка Елина Милослава границ не пересекала, так что ее на время можно было оставить в стороне.
Вторым подозреваемым был брат убитого, который проживал и был прописан на одной с ним площади, являясь прямым наследником этой самой площади. Но площадь на поверку оказалась жалкой комнатушкой в огромной коммунальной квартире без ванны и горячей воды. Так что брата Николай Валентинович тоже с некоторым колебанием отставил.
Оставался шеф убитого. Вот в этом направлении и принялся копать Николай Валентинович. Увы, на момент убийства у Аполлона было безупречное алиби, которое могли подтвердить около полутора десятков его сотрудников, – с трех часов дня и до четырех (время, когда Федорчук сделал свой последний вздох) Аполлон проводил совещание.
Конечно, можно было бы усомниться в лояльности всех двадцати трех человек, присутствующих на сборище. Все-таки они были подчиненными Аполлона и могли выгораживать шефа. Но в четыре тридцать у Аполлона была встреча с конкурирующей фирмой, руководитель которой был бы рад потопить Аполлона, а уж ему приходилось верить. А за полчаса, что отделяли момент убийства от встречи двух директоров, Аполлон никак не мог успеть смотаться к Степану, убить его и приехать на встречу.
Но Николай Валентинович не был слишком наивен, охранники Аполлона выглядели достаточно крепкими парнями, чтобы прикончить одного Степу, нужно было покопаться в их личной жизни и их прошлом. И бравый мент пока что принялся деловито опрашивать соседей убитого по второму разу. Как он и ожидал, однажды ему повезло – он наткнулся на свидетеля, который пролил некоторый свет на случившееся. Сыщик уже потирал в предвкушении руки. Казалось бы, дело должно стронуться с места, но не тут-то было.
Прошло два дня с момента убийства, а испанская полиция побывала в отеле всего один раз. Потом про нас словно забыли. Может быть, так у них принято. Скажем, чтобы дать убийце вызреть, словно инжиру, и самому свалиться в руки полиции, но нам казалось, что мы только время даром теряем и с каждым часом найти убийцу становится все сложней и сложней.
За это время мы успели поговорить с Софи, что было непросто, учитывая языковой барьер и акцент итальянки, и позвонить в Питер нашему рыжему Кротову. Софи рассказала нам, что в вечер накануне убийства она почувствовала себя плохо. У нее разболелась голова, и поэтому она долго не могла уснуть, только делая вид, что спит. Около часа ночи Мила встала и отправилась в сад. Что она там делала, Софи не знает, но мы с Маришей были осведомлены на этот счет лучше.
– После того как она вернулась, сразу начала копаться в своих вещах, – рассказывала Софи. – Недолго, я только решила ей намекнуть, что она мешает мне спать, как она уже встала, а в руках у нее я разглядела небольшой продолговатый сверток. Она ушла вместе с ним. Вернулась всего через полчаса или около того.
Для пущей убедительности Софи всю эту сцену разыграла, как в театре пантомимы – совала себе что-то под мышку, показывала на часы.
Этот разговор натолкнул нас на мысль, что, пожалуй, Милин убийца не нашел то, ради чего перевернул ее комнату вверх дном. Должно быть, ловкая девушка перепрятала драгоценную пленку перед тем, как ее убили. Это коренным образом меняло дело.
– А потом я попыталась заснуть, но ничего не получалось, – продолжила Софи, налегая на жесты не менее, чем на слова. – Мила тоже ворочалась без сна и, мне показалось, плакала. Уже под самое утро я забылась, но меня снова разбудила Мила. Я готова была ее задушить, но сдержалась. Зато подсмотрела, что она делает.
– Молодец! – выкрикнули мы с Маришей хором. – А дальше, что дальше?
– Мне показалось, что она достала упаковку со шприцем из-под подушки. Потом встала, надела тапочки, достала из-под плинтуса что-то маленькое и куда-то ушла.