— Я попрошу вас оставить моего сына в покое, — ледяным тоном сказала она. — Из-за вас и вашей компании он чуть было не лишился жизни. И я как мать, — тут Анжелика Ивановна выдавила скупую слезу, — заклинаю вас оставить моего сына в покое.
Сын, скажи им!
— Да, ребята! — пробормотал Бритый. — Так и в самом деле будет лучше. Устал я от всего. На покой мне пора, Крученый. Завтра у нотариуса все документы подпишем, владей себе фирмой на здоровье.
А я устал. И не приходите ко мне больше. Не о чем нам теперь толковать.
— Скажи про свадьбу с Жанной, — подтолкнула его в бок мамаша.
Бритый молчал. Анжелика Ивановна налилась бордовым цветом и что-то прошептала на ухо своему сыну. Слушая ее, Бритый то бледнел, то краснел.
— И вот что, — наконец сказал он, — передайте Инне, чтобы больше ко мне не приходила. Между нами все кончено, я женюсь на своей прежней подруге. Мы с ней с детства дружим. Я и в бандиты из-за нее подался. Думал, что она в другого влюбилась, а она, оказывается, только меня и ждала. Но теперь мама привезла ее ко мне, и мы снова вместе. И я счастлив. Я только ее одну за всю жизнь и любил.
Последняя фраза была сказана совершенно искренним тоном. Бритый даже кивнул в знак убедительности.
— А теперь, простите, нам пора, — сказала Анжелика Ивановна. — Жанночка нас дома заждалась. На свадьбу вас не приглашаем, потому что молодые сразу же после церемонии регистрации улетают на Фиджи.
При этих словах Бритый против всякой логики снова загрустил. Мамаша снова подтолкнула его, и он поплелся с ней к дому. Крученый последовал за ним, а девушки остались ждать его возле машины.
Тот, однако, вернулся быстро.
— Проводил их до дверей, — сказал он. — Посмотрел, как они замки открывают. Там и в самом деле была какая-то девка. Ничего себе, симпатичная. Я ей тоже понравился. Может быть, еще отобью ее у Бритого, тогда он поневоле к Инке вернется. Как вам такой вариант? Только времени маловато. Да и мамаша, словно пес цепной, бдит. Но я перед Инной виноват, думал, что она Бритого из-за его денег замочила. Теперь должен искупить.
— Не думаю, что Инна согласится на таких условиях принять Бритого обратно. У нее тоже есть чувство собственного достоинства, — сказала Юля.
— Да, — загрустил Крученый.
— А тебе не показалось, что Бритый как-то странно себя вел? — спросила Юля у Мариши. — Ну, со стороны? Он вроде бы меня и не узнал.
— Честно говоря, когда ты кинулась ему на шею, то у него рожа была здорово удивленная, — признала Мариша. — А он тебя хорошо знал?
— Достаточно, чтобы узнать, — заверила ее Юля. — А вот Крученого он узнал, хотя и не сразу.
И по имени назвал, а меня нет. И о чем это говорит?
— Не знаю, — сказала Мариша. — Надоело мне все это. Поехали домой.
— Вы поезжайте, а я останусь, — сказал Крученый. — Хочу еще разок попытаться с Бритым потолковать. А вы езжайте.
Девушки не заставили себя уговаривать. За целый день они здорово устали, и Мариша гнала вовсю, стараясь как можно скорее добраться до постели. Но, как говорится, поспешишь — людей насмешишь.
Внезапно Мариша вскрикнула. Юля, задремавшая во время дороги, проснулась.
— В чем дело? Что еще случилось? — просипела она хриплым со сна голосом.
— Тут тупик, — прорычала Мариша. — Дура я, там ведь был «кирпич», а я не обратила внимания.
Юля огляделась по сторонам.
— Ну и плевать, — сказала она. — Пешком дойдем. Тут стоянка неподалеку. Оставь машину, а мы дворами за три минуты дойдем.
— Отвечаешь? — оживилась Мариша.
Юля молча кивнула. Поставив машину на стоянку, подруги отправились наконец домой. Но сегодняшние их приключения еще не кончились. Подходя к стройке нового жилого дома, Мариша неожиданно прищурилась и сказала:
— Черт меня возьми, откуда тут взяться Инне?
Смотри, она через ограду на стройку лезет.
— Что? — удивилась Юля. — Пошли за ней. Мы же вкатили ей лошадиную дозу снотворного, она должна быть не в себе.
Подруги пошли вперед. Перебраться через ограду оказалось делом плевым. Оставалось найти на стройке Инну. Неподалеку слышались крики. Возмущенный женский голос что-то кричал. Потом к нему присоединился собачий лай, а потом все эти звуки отдалились. Подруги продолжали двигаться вперед.
Внезапно перед ними мелькнула странная картина.
Рассерженная толстая тетка гналась за двумя маленькими испачканными строительной пылью и мусором собачками, которые явно принимали все это за веселую игру.
Пожав плечами, подруги начали карабкаться на сложенные одна на другую бетонные плиты, чтобы с высоты осмотреть окрестности и понять, куда подевалась Инна. Юля добралась до верха первой. Она огляделась по сторонам и вдруг вскрикнула:
— Ой!
И тут же, включив первую скорость, стала стремительно скатываться вниз. А оказавшись на земле, припустилась бежать, крикнув на ходу:
— Мариша, за мной, быстро!
Мариша в два счета слетела с бетонных плит, чудом ничего себе не сломав. И тут же поспешила следом за Юлей, не задавая лишних вопросов. Если всегда спокойная Юля кинулась бежать, значит, случилось страшное несчастье. И тут Мариша увидела картину, от которой у нее кровь застыла в жилах. На земле лежала распростертая и совершенно голая Инна. А какое-то существо в длинном плаще стягивало с нее левый ботинок, который был последним предметом гардероба Инны.
Тот факт, что Инна лежала и не сопротивлялась, можно было толковать двояко. Либо ее устраивало лежать тут голой, либо она была без сознания. И подруги как-то безошибочно угадали верный ответ. Все было ясно, Инну оглушил какой-то городской сексуальный маньяк и теперь собирался изнасиловать.
А может быть, и убить. Юля издала дикий клич, отвлекая внимание насильника на себя. Ее расчет оказался верен. Сексуальные маньяки — люди стеснительные. При большой и шумной аудитории они теряются.
И этот не стал исключением. Увидев приближающихся к нему подруг, причем Мариша успела вооружиться какой-то каменной глыбой, а Юля наконец догадалась достать свой трофейный пистолет, маньяк, оставив на месте преступления одежду жертвы и снятый башмак, бросился бежать и скрылся из виду быстрей, чем подруги подоспели к лежащей на земле Инне. Преследовать его девушки не стали, сейчас было важнее привести Инну в чувство. Она лежала совсем бледная. Когда подруги осторожно приподняли ее, на камне под головой Инны они увидели кровавое пятно.
— Господи! — взмолилась Юля. — Не дай ей умереть, как той, вчерашней.
То ли ее молитва помогла, то ли дело было в другом, но Инна открыла глаза и слабым голосом поинтересовалась: