Его голос эхом разнесся под сводами пещеры.
— Вода! Наконец-то! — воскликнул Марат и, метнувшись к большой канистре, зачерпнул ее своими лапами, желая испить.
В тот же момент выражение его лица резко изменилось. Марат замер, казалось, мгновенно протрезвев.
— Черт, — прошептал он, не отрываясь глядя на свои руки.
Анна перевела взгляд на его волосатые ладони и с ужасом увидела, как на глазах плавится шкура, словно воск. Марат зачарованно смотрел на эти метаморфозы, пока Аня ударом не выплеснула из его рук жидкость, закричав не своим голосом:
— Боже мой! Это же кислота!
— Больно, — прошептал побледневший Марат и отключился.
— Не знаю, что и сказать! — заявил Симон, вполне довольный собой.
— Вот и не говорите ничего! — ответила Анна весьма агрессивно.
— Кто бы мог подумать! Чарльз — тихий и неприметный тип — и такой размах! Его уже осмотрел специалист и сказал, что у него на фоне длительно тянущегося психического заболевания случилось обострение — острый психоз! Мол, так почти всегда и бывает, человек тихий-тихий, а потом раз — и буйный!
— Это он убийца? — спросила Аня.
— Скорее всего, а кто ж еще? Сразу было понятно, что это замачивание трупа в кислоте — дело рук не совсем нормального человека. Вот и объяснение! А кислота в баке идентична той, которую вылили на вашу родственницу и в которой растворили Кристину.
— Но зачем он это делал? — не унималась Анна.
— Он — псих! Я почем знаю? Они же действуют вопреки логике, — пожал плечами Симон.
Разговаривали они в большом кабинете для врачей в городской больнице, куда доставили Марата с кислотными ожогами кистей рук и Эрвина с огнестрельным ранением плеча. Анне тоже обработали порезы и сделали два укола в мягкое место, скорее всего от столбняка и бешенства. Теперь она сидела за чашечкой сладкого чая, который терпеть не могла, и вела светские беседы с полицейским.
— Зачем ему, я имею в виду Чарльза, валенки? — спросила Анна.
— Откуда я знаю, — беззаботно ответил Симон, уже греющийся в лучах славы и благодарности от начальства.
— Хорошо вот так списать все на психа, никаких объяснений не надо, — пробубнила Анна.
— Что тебе не нравится, русская? — возмутился Симон. — Ты видишь другую кандидатуру?
— Я чувствую, что преступления связаны между собой и что их задумал чей-то холодный, расчетливый ум, а не умственно отсталый человек, — ответила Анна. — Но кислота у Чарльза вполне могла быть…
— Конечно! У нас же у всех дома стоит по чану с кислотой, а во дворе еще пара цистерн! Это так обычно! — рассмеялся полицейский.
— Чарльз делал валенки, — напомнила Анна.
— И что?
— Кислота используется при их изготовлении, — ответила она.
— Откуда ты знаешь?
— Не знаю. — Она покачала головой. — Может быть, потому, что я — русская? — с гордостью сказала она. — Варят конус, свалянный из шерсти, в кипятке с серной кислотой, чтобы ушел жир из шерсти и специфический запах животного. Натурпродукт! — пояснила Анна.
Симон с неудовольствием покосился на нее.
— Надеюсь, у нас в управлении не найдется специалистов по валенкам.
— Ага, и бедного парня упекут в психушку до конца века.
— Этот бедный парень чуть не угробил тебя и твоих друзей. Он социально опасен, в клинике ему и место, — фыркнул полицейский.
— Только как бы не начались новые убийства, — задумалась Анна, которой что-то не нравилось в этом деле, но она никак не могла понять, что именно.
— А как у вас в России на это бы ответили? — поинтересовался Симон.
— Типун мне на язык, — охотно отозвалась Анна.
— Вот-вот.
Дверь в комнату врачей отворилась, и Анна с нескрываемым удовольствием увидела рыжие усы доктора Кларка вместе с их хозяином.
— Как чувствуем себя, дорогая? — Вокруг лучистых глаз доктора пролегли морщинки.
— Вашими молитвами, да и чай замечательный, — улыбнулась Анна.
— А у меня для вас есть хорошие новости и не очень, с чего начать?
— С хороших! — подал голос Симон, которого, собственно, никто и не спрашивал.
— Ваша родственница Клавдия сегодня пришла в себя, — ответил Кларк.
— О боже! — захлопала в ладоши Анна. — Я так надеялась! Любимая моя Клавдия Ивановна! Я могу ее видеть?
— Пару дней нет, она очень слаба, сами понимаете, человек только что с того света вернулся… Но теперь с уверенностью можно сказать, что она выкарабкается.
— А плохая новость? — спросил Симон.
— Эрвин Ламар…
— Что?! — выдохнула Анна.
— Нет, нет, не пугайтесь, жить он будет, просто потерял много крови и сейчас очень слаб. Боюсь, ему придется задержаться в больнице. — Доктор Кларк виновато сложил руки на груди.
— До свадьбы заживет? — спросила Анна.
— Что? — не понял доктор.
— Ох уж эти русские со своими присказками и поговорками, — пояснил Симон.
— Ясно, — засмеялся Кларк, — к свадьбе с Эрвином будет все хорошо.
— Вот и славно! — выдохнула Анна, которой стало казаться, что эти потрясения никогда не закончатся. — А где Ариадна? Ее горячо любимый внук в больнице, а бабушки нет, это как-то неестественно! Ей вообще сообщили?
Доктор Кларк зашевелил усами, а Симон отвел глаза.
— Что? — не поняла Анна.
— Она сейчас занята, у них в доме неприятности, — нехотя ответил Симон.
— Ну?! — вопросила Анна, требуя подробностей.
— Пока вы сражались с Чарльзом, в доме Ламаров произошел несчастный случай. Эта девушка, рыжая журналистка…
— Что с Остерией? — оторопела Анна.
— Она поскользнулась на лестнице и упала…
— Она покалечилась? — ужаснулась Аня.
— Остерия сломала шею и умерла, — ответил Кларк, решив помочь Симону, с трудом подбиравшему слова.
Анна закрыла рот рукой, чтобы не закричать.
— Шутите?! Такая молодая…
— Тут не до шуток, — передернул плечами Симон. — Мы как раз оформляли несчастный случай, когда Эрвин сообщил, что вы попали в руки маньяка. Просто дурдом какой-то!
— Вот вам и новое убийство! — выдохнула Анна.
— Возвращаемся к началу, это типичный несчастный случай! — раздраженно сказал Симон.