— Чего его искать? — удивилась Мариша. — Вон он идет.
Она указала на малость пошатывающегося на весеннем ветру мужичка лет пятидесяти. Одежда на нем была мятая и вся в сене. Подруги быстренько взяли мужичка на абордаж и отвели под навес, где их не могла видеть из своего кабинета ревнивая супруга.
— Мы от Лены! — строго сказала мужичку Мариша.
Тот прекратил даже слабые попытки сопротивления и во все глаза уставился на подруг. Верней, попытался это сделать. Но у него не очень получилось, так как один глаз несчастного почти закрылся и был сине-зеленого цвета. Подруги быстро прикинули, что синяку как раз дня два. По времени совпадало.
— Что ей нужно? — едва слышно прошептал мужичок. — Как ей не стыдно так меня мучить!
— Лена попала в беду, — сказала Мариша. — И просит вас о помощи.
— Вот как, значит! О помощи просит? — неожиданно разозлился мужичок. — А раньше она об чем думала?
Пусть у своего мальчика помощи просит. Сука!
— Жаль, — расстроилась Мариша. — Жаль, что вы так настроены. Ну, мы тогда пойдем. А, кстати, вы Лену давно видели?
— Давно! — рявкнул мужичок.
— Но дня два назад вы ведь к ней приходили? — сказала Мариша. — Ночью.
— Ну, приходил, — кивнул мужик. — И что с того?
Что с того, что приходил, если я ее не видел?
— А кого видели?
— Хахалей ейных, — буркнул мужик. — Кого же еще?
— Хахалей? — удивилась Мариша. — У Лены их несколько?
— Шлюха она, — внезапно заплакал мужичок пьяненькими слезами. — Всего меня измучила. Истерзала на самом-то деле. Думал, руки на себе наложу. Не выдержу. Пошел к ней, попрощаться хотел. Поговорить.
Следующие десять минут мужичок, который представился им Димой, пьяно рыдал и жаловался на свою судьбу и женское коварство. Наконец тема была исчерпана. Дима уставился на подруг и поинтересовался, понимают ли они всю глубину его страданий.
— Мы понимаем, — подбодрила его Мариша. — И что Лена?
— А что Лена? Не было ее дома, — сказал мужичок. — Я звонил, звонил у двери. Думал, спит. Или открывать не хочет. Ну и черт с ней. Думаю, иди себе, Димон. Нечего тебе тут ловить. Веревка у меня уже давно припасена была, — пояснил он подругам.
— Ужас! — ахнула Инна. — До чего хорошего человека довела. Совести совсем нет.
— Во-во! — обрадовался великовозрастный Дима. — Притон у нее на хате самый настоящий. Мужики всю ночь так и ходят.
— А ты откуда знаешь? — спросила у него Инна. — Видел кого?
— Вот и видел. Думаешь, откуда у меня это украшение? — спросил пьяница, указывая на фингал. — Один из Ленкиных хахалей и наградил. Дело было так. Кончил я звонить, никто мне не открыл. Присел я на ступеньку, думаю, как дальше быть. Думаю, думаю и сам не заметил, как заснул чуть-чуть. Вдруг слышу, кто-то поднимается. Я поднял голову и вижу: один мужик поднялся.
Ленкину дверь своим ключом открыл, а потом снова вниз умотал. Я немного подождал и вижу, как возвращается голубь. Да не один, а с приятелем. Тот едва ноги переставляет.
— Ты их признал?
— Конечно, второго, который совсем никакой был, я у Ленки уже видел. Ее любовник. Ветеринар. А вот первого я и вовсе не знаю.
— А как он выглядел?
— Обыкновенно, — смутился Дима. — Мужик как мужик. Да он мне особо свою рожу разглядеть не позволил. Увидел меня и сразу в глаз как дал. Здоровый бугай.
Кулак что кувалда. Я прямо отлетел и об стену. Долго лежал. Потом очухался. Утро уже было. Люди ходить начали. Но на лестнице никого из Ленкиных хахалей не было.
— А у Лены в квартире? Кто там был? Ты к ней что же, не зашел?
— Не знаю, что и кто там был. Я даже ей в дверь звонить не стал, — сказал Дима. — Очень нужно второй раз по харе получить. Ну уж нет. Я ученый к тому времени стал. И не думайте, что я побоялся. Просто не хотел связываться с Ленкиными хахалями. Что я им доказывать буду? Пошел себе потихоньку.
— Повезло тебе, — с чувством сказала Инна. — Жив в тот раз остался. Можешь смело теперь день рождения дважды в году справлять.
— А чего это?
— А то, что мужик, которого ты на лестнице встретил, он труп волок. Чтобы, значит, Ленке его подбросить и на нее смерть ветеринара списать, — сказала Мариша.
— Чего? — продолжал недоумевать Дима.
— Убили ветеринара. Вот чего, — сказала Инна. А Ленку в его убийстве обвиняют.
— Чего? — повторил пьяница, как заевшая пластинка. — Нет, ветеринар ноги сам переставлял.
Но на дополнительные объяснения времени у подруг уже не было. Они увидели, как к ним на всех парах мчится жена Димы, начисто забывшая про свой радикулит.
— Углядела все-таки! — ахнула Мариша. — Бежим!
И подруги быстрой рысью удалились прочь. Тетка с ее радикулитом особенно с погоней не усердствовала.
Она остановилась возле своего мужа, стоявшего с пришибленным видом, и принялась осыпать его упреками.
Что уж она ему там говорила, подруги не слышали.
— Теперь куда? — спросила Инна, когда девушки отдалились на безопасное расстояние от конюшни. — В милицию?
— Зачем? — не поняла Мариша.
— Как зачем? У нас ведь теперь есть свидетель, который видел, как Игоря вел к Лене какой-то незнакомец.
— Вот именно, что вел. Игорь ноги сам переставлял.
А значит, был жив. И вообще свидетель из этого Димы аховый. Он ведь уже месяц не просыхает. У него все дни перепутались. Может быть, он у Ленки не два дня назад был, а четыре.
— А синяк? — напомнила ей Инна. — За четыре дня он бы уже пожелтел и опухоль спала.
— Опять же синяк. Пока суд да дело, синяк и вовсе пройдет. Так что уликой он считаться на суде не будет, — сказала Мариша. — Конечно, про Диму мы ментам расскажем. Но с этим можно не торопиться. Погоды его рассказ не сделает. Сейчас единственный способ выручить Ленку, это найти самого убийцу и заставить его покаяться.
— Легко сказать, — вздохнула Инна.
— Легко не легко, а другого выхода я не вижу, — сказала Мариша. — Поэтому пошли туда, куда и шли.
И подруги направились в архив. Тут их встретили совсем не ласково. И угрюмая тетка со страшно волосатыми щеками и подбородком сразу дала понять, что тут сидят люди занятые и справки о студентах всяким без дела шляющимся особам не выдают. Несколько бумажек разного достоинства, которые обнаружились в карманах у подруг, переменили ее настроение.
— Посидите, — чирикнула она, поворачиваясь к мирно гудящему компьютеру. — Сейчас посмотрю, что могу для вас сделать.