— Я бы не стал на твоем месте упрекать меня за это…
Джесси взглянула на себя, на свою рубашку, которая едва доходила до колен.
— Я тебя сюда не звала. Так что убирайся к чертовой матери! Ты и так сегодня уже наделал дел.
— Я, да? А что ты натворила?
— Отплатила тебе и больше ничего, — сказала холодно Джесси. — Только то, что вы оба заслуживаете.
— О, очень рад слышать, что на этот раз я не единственная жертва твоей дикой атаки, — саркастически заметил Чейз. — Но, кажется, я один буду за все расплачиваться.
Джесси вспылила:
— Ты думаешь, только тебе плохо? Она может лишить меня права на ранчо, если я еще раз поеду к индейцам. И если я потеряю друга, то вы оба пожалеете об этом. Я не шучу!
— Ты нас пугаешь?
— В чем дело, Саммерз? — промурлыкала Джесси. — Думаешь, она ничего не понимает?
— Тебя действительно не беспокоит, что ты задела ее чувства? — натянуто спросил он.
— Я что-то не помню, чтобы я начала…
— Я тебя предупреждал, что может случиться, если она все узнает, Джесси.
Вдруг Джесси рассмеялась, сильно удивив его.
— Так вот почему ты здесь? Я вовсе не хочу облегчать тебе жизнь, Саммерз. Да, не хочу! Единственное, что ты потерял, — ее уважение к себе. А зачем тебе уважение шлюхи…
— Она не шлюха, Джесси, — прохрипел Чейз.
— Не объясняй мне, шлюха она или нет. Мне виднее.
— Я пришел не для того, чтобы снова ссориться. Я пришел предложить тебе выйти за меня замуж. Она опешила, но взяла себя в руки.
— Хорошо. Ты предложил. А теперь можешь идти к ней и сказать, что ты пай-мальчик и сделал так, как она велела.
— Она не посылала меня, Джесси. Она вообще ничего не сказала. Она убежала из кухни в слезах, и я больше ее не видел.
— Тогда зачем ты разыгрываешь передо мной такое благородство? — язвила она. — Или ты пытаешься заранее правильно поступить, прежде чем тебе будет велено это сделать?
— А что плохого, если мы с тобой поженимся?
— А зачем я тебе нужна? Ты думаешь, я не знаю, что сама мысль о женитьбе приводит тебя в ужас?
— Так было раньше.
— Черта с два! Ничего не изменилось! Ты так же хочешь на мне жениться, как и я выйти за тебя замуж. А я совсем не хочу. Так что катись отсюда и кончай надоедать мне своим пьяным бредом.
— Это не бред. И я не пьян. Рэчел все равно будет приставать, чтобы мы поженились. Так почему бы нам самим это не сделать?
— Зачем? И как часто шлюхе хочется сделать что-то богоугодное?
— Не может быть, чтобы ты говорила это всерьез, Джесси. — Его голос звучал устало.
— — Да тут вообще ничего серьезного нет. Я могла бы пойти на какие-то уступки. Но замуж за тебя… Я убегу отсюда и не появлюсь, если она будет заставлять меня выйти замуж за того, кто мне совсем не нужен. И кого я не могу терпеть!..
— Прошлой ночью ты так не думала…
— Прошлой ночью я была дурой. Он разозлился.
— Может, мы оба были дураками. Но что было, то было! Нас что-то притягивает друг к другу.
— Не обманывайся на этот счет. Просто так вышло, что ты — первый мужчина в моей жизни. И не будешь последним. Уж поверь.
В два прыжка он подскочил к ней, схватил за плечи. Его глаза почернели от гнева и желания.
— То, что происходит с нами, не происходит с чужими друг другу людьми, — прохрипел он. — Ты можешь отрицать, но ты сама знаешь, что хочешь меня, Джесси. Выходи за меня замуж. Скажи “да”.
Он не отпускал ее, и она оттолкнула его, чтобы освободиться. Но он держал ее крепко, и она влепила ему пощечину.
— Это тебе не доказывает, что я не хочу тебя? — Она тяжело дышала. Комок в горле мешал ей говорить. — Может, ты и хорош в постели, но, черт побери, только из-за этого я не выйду за тебя замуж.
Глаза Чейза загорелись угрожающим блеском. Джесси отпрянула, но он схватил ее за руку, потащил к кровати. Правда, он собирался делать не то, о чем она подумала.
— Проклятие! У меня давно чесались руки, с самой первой минуты, как увидел тебя! — В его голосе слышалось удовлетворение.
Он положил ее к себе на колени. Джесси задохнулась от первого шлепка по ягодицам. Потом посыпались удар за ударом. Она хотела завизжать, но решила не доставлять ему такого удовольствия. Она сопротивлялась, извивалась, чтобы соскользнуть с его колен. Но он крепко зажал ее между ногами, а свободной рукой придавил спину, и она не могла вырваться. Рубашка ее задралась, и он шлепал ее ладонью по голому телу.
Джесси закусила губу, чтобы не разрыдаться. Она поняла, что он не собирается останавливаться.
— Должен тебе сказать, что эта процедура доставляет мне больше неприятностей, чем тебе. — Он продолжал лупцевать ее по горящему от ударов заду. — Кто-то давно должен был это сделать, Джесси. И может, теперь ты перестанешь раздавать всем тумаки, когда тебе вздумается.
В ее глазах стояли слезы, но он их не видел. Он видел только ее горящие красные ягодицы. И вдруг, забыв, из-за чего на нее разъярился, наклонился и поцеловал их.
Но Джесси ничего не почувствовала, тело слишком горело, и ничего, кроме боли, она не ощущала. Чейз не понимал этого и разозлился на себя за это мгновенное желание приласкать ее. Он снял ее с колен и переложил на кровать. Потом встал и направился к двери. Открыл ее и уже готов был выйти в холл, но вспомнил о бумаге в кармане. Джесси сидела, сжавшись, спиной к нему, по спине струились блестящие черные волосы. Это зрелище возбудило его настолько, что напрягся каждый мускул его тела.
— У меня есть для тебя кое-что, — сказал он и бросил бумагу на кровать. Но девушка даже не обернулась.
— Я думал, что это будет моим свадебным подарком. Но поскольку он мне стоил всего один сеанс карточной игры, его можно расценить как плату за полученное удовольствие. Так что мы квиты.
Он надеялся получить какой-нибудь ответ на неуклюжую взятку. Но ничего не получил. Она даже не взглянула на него. Чейз вышел из комнаты и решил забыть о ней. Его последние слова, обращенные к ней, были ничуть не злее, чем те, с которыми она обращалась к нему. Совесть не должна его мучить, он свободен.
Джесси не могла толком сидеть на лошади целую неделю. И всякий раз, когда ей приходилось ехать верхом, она невольно вспоминала Чейза. Он уехал в то же утро, а она не выходила из своей комнаты до тех пор, пока он не убрался с ранчо. Он не пришел попрощаться. Перед отъездом он поссорился с Рэчел, и Джесси невольно услышала большую часть их разговора.
— Я предложил ей выйти за меня замуж. Она отказалась. Черт побери, Рэчел, что еще я мог сделать?