Чейзу отчаянно хотелось помочь ей в свалившейся на нее новой беде. Дьявол! Он отдал бы все до последнего цента, если бы она только согласилась принять его помощь.
— Кто-нибудь говорил сегодня утром с Джесси? — осторожно спросил он, принимая тарелку с едой.
Болди покачал головой, не отрываясь от бифштекса.
— Я проснулся, когда она уже уехала. Так что увидел только хвост лошади.
— А в какую сторону она поехала?
— Она собиралась на запад, к холмам. И сказала, что вернется через несколько дней, — объяснил Рамзей. Болди пожал плечами.
— Если она собралась так далеко, видно, заночует в хижине. Жаль, что она мне не сказала. Я же был там вчера, оставил кое-какие запасы. И мог бы сделать, что надо, и ей незачем было бы ехать.
Чейзу стало очень тоскливо от мысли, что он не увидит Джесси несколько дней…
— Рамзей, давай я поеду сегодня, — неожиданно вырвалось у него.
Рамзей удивленно посмотрел на Чейза. Оба работника знали, что он еще не совсем оправился после раны.
— Ты уверен, что справишься?
— Некоторые молодые коровы так и норовят выбиться из стада, — добавил Болди.
— Я думаю, справлюсь, — уверенно сказал Чейз — И потом — мне надо размяться. Я и так слишком долго отдыхал.
— Тогда конечно, — согласился Рамзей.
Небо, плотно затянутое серыми облаками, совсем не обещало солнца. Тусклый рассвет еле пробивался, когда Чейз уезжал из лагеря. Правда, этого света хватило, чтобы разглядеть на промерзшей земле следы лошади Джесси.
У него было так паршиво на душе, что ему было безразлично — видели работники или нет, в какую сторону он поехал. Они, видно, перемывали косточки ему и Джесси, обсуждая их отношения. Но что это были за отношения, кстати? Он и сам толком не знал.
Чейз ехал по ровной холодной долине, и ледяной ветер обжигал лицо. Он наглухо застегнул куртку и по совету Болди надел на голову цветастый платок, чтобы не отморозить уши. Но даже меховые штаны, которые одолжил Джеб, не спасали от холода. Он клял себя за то, что уехал из лагеря, что снова погнался за этой женщиной и на ее поиски может уйти целый день.
Но дня не понадобилось. Он проехал не больше полумили вверх по холму и неожиданно увидел ширококостного коня Джесси, щипавшего траву на соседнем холме. А между холмами на ровной площадке лежала Джесси. Упала с лошади?..
У Чейза защемило сердце. Он ринулся вниз, еле сдерживая дыхание. И только когда Джесси, услышав топот копыт, повернула голову, он смог вздохнуть полной грудью.
Чейз быстро соскочил с лошади и едва не упал. Он опустился на колени, увидел, какая она бледная.
— Ради Бога, Джесси, что случилось?
— Ничего.
— Ничего?
— Ничего, — повторила она со стоном. — Какого черта ты здесь делаешь? Он отпрянул.
— Черт побери, Джесси…
— Уберешься ты отсюда? — рявкнула она что было силы.
— Нет. Потому что ты больна.
— Я не больна.
Она попыталась сесть, но еще больше побледнела и откинулась на спину, закрыв глаза. Какого черта он здесь делает? Ей так везло все дни — она уезжала, чтобы скрыть утреннюю тошноту.
— Джесси, пожалуйста, скажи, в чем дело? В его голосе было искреннее беспокойство. Ей стало приятно. Надо сказать Чейзу что-нибудь — не правду, конечно, а что-нибудь успокаивающее.
— Мне немного нехорошо. Наверное, перетрудилась.
— Послушай, но лежать на холодной земле — не дело. Ты простудишься.
— Я собиралась добраться до хижины, но на этот раз не смогла… — Она осеклась, слишком поздно сообразив, что сболтнула лишнее.
— На этот раз? Так вот куда ты ездишь каждое утро? Зачем?
Она хотела было сказать, что там теплее и ей легче переждать, пока пройдет тошнота. Но лишь проговорила:
— Я ездила на северные пастбища. Почему бы мне не остановиться в хижине поесть? Еще есть вопросы?
— Я отвезу тебя на ранчо.
— Нет! Мне надо просто спокойно полежать. Если бы я могла ехать, ты думаешь, я бы здесь валялась? — В голосе ее слышалось явное раздражение.
— Нет, ты здесь не останешься. Я заберу тебя отсюда.
— Нет, Чейз.
Он протянул руку, и ее охватила паника.
— Не трогай меня!
Джесси знала — малейшее движение снова вызовет у нее приступ тошноты. Так оно и вышло. Она от-" прянула в сторону, и ее вывернуло наизнанку. Когда девушка пришла в себя, он нежно поднял ее и понес к своей лошади, посадил в седло, сел сзади. Она не сопротивлялась. Она отдыхала в его объятиях всю дорогу До хижины. Он внес ее внутрь, положил на кровать ближе к очагу. Развел огонь, снял с нее жакет, сапоги, отстегнул кобуру.
— Хочешь что-нибудь поесть, Джесси?
— Нет, — быстро ответила она, а потом добавила:
— Но если бы ты вскипятил немного воды… У меня в сумке есть мята… Она хороша для желудка.
Чейз не стал расспрашивать, при чем тут мята, он делал то, что она просила: поставил воду на огонь и пошел за сумкой. Пока закипала вода, Джесси уснула. Может быть, сейчас для нее важнее сон, а настойка травы подождет? Он смотрел на спящую девушку, размышляя, не поехать ли ему за доктором. Но на это уйдет целый день, а он боялся оставить ее одну.
Чем больше он размышлял, тем больше склонялся к тому, что Джесси права — она перетрудилась. Вставать до зари и работать до заката — не дело для юной девушки. Да еще эта кража скота…
Чейз вышел из хижины, чтобы увести лошадей на ночь под навес. Пошел снег, и он подумал, что, если снегопад не прекратился, их занесет. И не надо будет беспокоиться о стаде. По такой погоде и Бадр не помеха. Корма у лошадей достаточно, определил он и поторопился назад в хижину.
Джесси проснулась в теплом коконе из одеял. Потрескивал огонь, а воздух наполнился дразнящим ароматом съестного. Она чувствовала себя прекрасно и страшно хотела есть.
Чейз возился у огня спиной к ней и что-то размешивал на огне.
— Не знала, что ты умеешь готовить. Он повернулся к ней и улыбнулся.
— Да, немного умею.
— Пахнет вкусно.
— Благодарю, мэм.
Он подошел к кровати, пристально посмотрел на Джесси и спросил:
— Дать тебе мяты?
— Уже не надо. Но я бы с удовольствием поела.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— В порядке, Чейз. Правда. Мне просто надо было полежать. А теперь на меня напал жуткий голод. Он широко улыбнулся.