– Конца-краю не видать, – запыхтел голубой пес. – Размеры пещеры, судя по всему, колоссальные.
– И в самом деле, – поддержал его Себастьян. – Здесь можно без труда расселить всех жителей большого города!
Птица-альбинос, подлетевшая к ним из любопытства, повторила эти слова, прекрасно сымитировав голос мальчика:
– Большого города! Большого города! Всех жителей расселить без труда…
– Садится туман, – заметила Пегги. – На расстоянии пятисот метров ничего не видно. Быть может, пещера не так велика, как нам кажется.
Задержавшись на пороге пещеры, они не решались идти дальше. Почва оказалась каменистой. Из-под камней пробивалась оранжевая трава. Когда к ней прикасались, трава укорачивалась, как рожки улитки.
– Эта трава наверняка щекочет кожу, – мечтательно заметила Пегги.
Тут и там возвышались оранжевые деревья. Они были похожи на пальмы. На них висели квадратные фрукты и прямоугольные бананы. Когда подростки приблизились к ним, необычные пальмы неистово замахали ветвями, прогоняя их. Мелкая пыль поднялась в воздух, вызвав кашель у юных визитеров.
– Пыль, вызывающая кашель! – определил Себастьян. – Деревья не хотят, чтобы срывали их плоды!
– Такое впечатление, что растения здесь умеют защищаться, – сказала Пегги Сью. – Не так, как на поверхности земли, где они всегда зависели от прихоти людей.
Со слезящимися глазами трое друзей вынуждены были отступить. Пока они продвигались вперед, трава укорачивалась под их подошвами.
Пегги и пес умирали с голоду, поэтому они накинулись на куст ежевики и наелись ягод. Ощущение было не слишком приятным, так как крохотные плоды издавали ужасные крики, когда их раскусывали зубами.
– Я думаю, это способ сопротивления, – пробормотала Пегги Сью. – У меня пропало желание поглощать ягоды.
Чуть подальше они нашли предметы, явно упавшие с воздушного шара: зажигалку, пару заштопанных носков.
– Люди, опередившие нас, наверняка проходили здесь, – заметил Себастьян. – Думаю, они направились вон к той речушке, что течет внизу.
Они прошагали целый час, затем сделали остановку. Пегги Сью и голубой пес сильно проголодались и очень устали. Они присели отдохнуть у воды, а Себастьян в это время собирал хворост, чтобы развести костер. Увы, как и следовало ожидать, ветки стали кричать, едва их захотели поджечь.
– Что мне делать? – спросил мальчик у Пегги. – Разжигать дальше? Тяжкое это дело, все время так и кажется, что совершаешь преступление.
– Мне трудно судить, – призналась она. – Оставь их в покое. Люди, прибывшие сюда до нас, должно быть, знают способ сжигать их, мы спросим у них.
Поскольку было холодно, дети плотно прижались друг к другу. Пегги свернулась калачиком в руках Себастьяна, но ей показалось, что он удивительно безучастен к ней.
– Знаешь, – сказал он через минуту, – у нас с тобой никогда ничего не получится. Мне – семьдесят, а тебе – четырнадцать лет. Я, в сущности, не человек. В любую минуту могу превратиться в пыль, после чего тебе опять придется прятать меня в мешок на полгода. Такая жизнь не для тебя. Будет лучше, если ты найдешь себе дружка твоего возраста. Нормального мальчика. Который был бы все время с тобой, с кем ты могла бы пойти погулять, не задумываясь о том, есть ли рядом с кинотеатром фонтан с кристально чистой водой.
Пегги вздрогнула.
– Но я ведь люблю тебя, а не кого-то другого! – выкрикнула она. – Любовь – это не только совместные развлечения. Это также стремление помогать друг другу. Было бы слишком просто и даже довольно глупо жить только для веселья! Преодоление испытаний сближает людей больше, нежели шутки и праздники… В конце концов, мы обязательно найдем выход и избавимся от злых песочных чар.
Себастьян надул губы. Когда он грустил, становился очень красивым.
– Не знаю, – прошептал он. – Мне кажется, что я оказываю тебе плохую услугу. Ты заслуживаешь лучшей жизни. А я взваливаю на тебя заботы, которые не по плечу девочке твоего возраста. Большую часть времени я буду находиться в мешке, а тебе придется превращать меня в человека всякий раз, когда с тобой случится беда. Что ты на это скажешь?
– Я скажу, что это пустяки! – выкрикнула Пегги, и слезы потекли по ее щекам.
– Извини меня, – сказал Себастьян. – Но я намного старше тебя. У меня было время подумать. Между нами есть несовпадение во времени. То, что тебя веселит, поскольку ты очень молода, на меня наводит скуку. Мы ладим между собой, потому что видимся очень редко, и я не знаю, что было бы, если бы мы сталкивались друг с другом каждый день. Ты наверняка стала бы называть меня старым хрычом, а я в ответ бранился бы и кричал, что ты – всего лишь молоденькая кретинка…
– Ты слишком много размышляешь, – возразила Пегги.
– Кто знает, – отрезал Себастьян, опустив глаза. – В реальном мире я чувствую себя не в своей тарелке. Иногда даже говорю себе: уж лучше бы ты развеяла меня по ветру, когда я превращаюсь в песок.
– Я никогда этого не сделаю! – возразила Пегги жестким тоном.
Обескураженный Себастьян пожал плечами.
– Когда я становлюсь песком, то ни о чем не думаю, – признался он. – Даже снов не вижу. Это успокаивает. А когда ты пробуждаешь меня, я испытываю невероятное счастье, что опять вижу тебя, но в то же время мне грустно снова погружаться в реальность, с которой у меня уже нет ничего общего. Я бессмертен, я сильнее десятка мужчин, но для меня это не имеет никакого значения. Я бы предпочел жить в облике обычного мальчика, с прыщиками на лице, плохими отметками, друзьями, которые намного глупее меня… Настоящая жизнь – вот что это такое. С настоящим будущим.
– Эй! – прервал его голубой пес. – Когда вы перестанете хлюпать в объятьях друг друга, бросьте взгляд на пещеру. Из тумана кто-то вышел сейчас. И направляется к нам.
– Это Шин! – воскликнула Пегги. – Шин Доггерти.
– Кто? – буркнул Себастьян, нахмурив брови.
Юный золотоискатель приближался, быстро шагая по щекотной траве. Под лучами оранжевого солнца его рыжие волосы сверкали медью. Завидев Пегги Сью, он помахал рукой.
– Я знал, что ты бросишься искать нас, – заявил он, подойдя к тройке друзей. – И всем сердцем желал, чтобы ты проскользнула мимо скелетов. А это кто, да кто же он?
Пегги Сью познакомила их. Оба мальчика внимательно оглядели друг друга, а затем обменялись холодным приветствием.
«Они ревнуют, – пророкотал голос голубого пса в мозгу девочки. – В тебя влюбились сразу двое, старушка! Берегись, начнется драка!»
Шин присел на камень. Из сумки, которая висела у него на плече, он достал непонятную пищу, похожую на вареные овощи, они почему-то издавали запах бараньей ножки. Шин поспешил предложить еду Пегги, а когда он протянул часть съестного Себастьяну, тот отказался, заявив: