— Дорогая девушка…
— Алиса!
— Алисочка, я бедный студент, понимаете? Мне осталось учиться всего год… — начал свое объяснение мужчина, попутно представившись Родионом.
Сколько же вам лет? — спросил Валентин, затягиваясь сигаретным дымом.
Двадцать восемь.
Ого! Я, батенька, в вашем возрасте имел два высших образования и руководил коллективом в сто человек.
Значит, вам в свое время помогли родители.
У меня вообще не было родителей, я воспитывался в детдоме, — ответил Валентин.
Дай ему сказать! — сверкнула синими глазами Алиса в сторону своего навязавшегося провожатого.
Теща все время пилила меня, что я не обеспечиваю семью, и внушала моей жене, что я никчемный муж. Лиза изменилась, охладела ко мне, и я принял решение — подрабатывать после института в одном ресторанчике топлесом…
Кем? — присвистнул Валентин. — По-моему, у вас нет той части тела, чтобы подрабатывать топлесом.
То есть холстом, или холтером… нет, этим… ну, человеком, который рассаживает посетителей за столики и координирует работу официантов, — лоб мужчины измок от усилий, речь его была сбивчивой и возбужденной.
Хостес, — кивнул головой Валентин.
Совершенно верно! Так вот, Лизе я не говорил об этом, так как хотел сделать ей сюрприз, приготовить ко дню рождения дорогой подарок, чтобы утереть нос теще. Ведь эта старая карга, прости меня господи, внушила моей Лизочке, что я завел себе любовницу, что я злостно изменяю ей, пропадая вечерами…
Какой кошмар! — притворно ахнул Валентин, округляя и без того большие глаза, а Алиса кинула на него недовольный взгляд.
Лиза получила стресс, ведь мы сильно любили друг друга, и по настоянию своей мамы пришла в этот центр, чтобы избавиться от серьезного чувства к мужу, — наконец-таки договорил мужчина.
Странная история, — вздохнула Алиса, — но зачем вы это все рассказываете мне? Встречайтесь со своей женой, предъявляйте ей доказательства, что вы работали не на любовном фронте, а на благосостояние семьи.
Так в том-то и дело, что я не могу ее увидеть.
Как это?
Мою жену успели зомбировать в этом чертовом центре, настроили против меня, уже привили ей вирус мужененавистничества. Я бы и вам, Алиса, не советовал поступать туда. Вам на всю жизнь отобьют желание общаться с мужчинами!
Валентин впервые внимательно прислушался к речи вечного студента.
— А мужчин, которые образумились, осознали свои проступки, изменились, да и вообще мужчин, которые не имеют никакого отношения к издевательствам над женщиной, не пускают на территорию центра. Якобы при виде мужчин женщин охватывает ужас и негодование, и их психическое состояние резко ухудшается. Я неделю здесь бьюсь о забор и о непонимание и холодность заведующей Лолиты Игоревны. А в последние дни она даже не принимает меня! И все из-за того, что я пять минут поговорил с любимой женой. Ох, Алиса! Я не хочу, чтобы вы туда пошли и пропали, а с другой стороны, вы — моя последняя надежда. Я хотел бы, чтобы вы отыскали там мою Лизу й передали ей, что я жду ее каждую ночь, чтобы поговорить.
Где? — деловито уточнила Алиса.
Сзади реабилитационного центра в парке в торце забора отошли две доски, и образовался лаз. Там я и буду ее ждать, мы сможем спокойно поговорить, и Лизе не влетит за нарушение режима. Я здесь, как собака, всю изгородь облазил, все ходы и выходы знаю, — с надеждой в глазах посмотрел на Алису Родион, облизывая пересохшие губы. — Я обращался за помощью к двум женщинам, которые шли тоже с вещами в, этот центр, но они неадекватно отреагировали на меня. Одна упала в обморок, когда я появился из-за куста, она, оказывается, была жертвой изнасилования. Другая женщина, извините, обложила меня самыми последними словами и подняла скандал, что ее обманули, обещав, что она не встретит в округе и в этом чертовом центре ни одно обезьяноподобное существо, то есть мужчину!
Мне кажется, надо изменить наши планы, — подал голос Валентин, внимательно выслушавший Родиона.
Какие планы и почему они наши? — невинным голосом спросила Алиса.
Я думаю, тебе не следует обращаться в это сомнительное заведение ради какой-то мифической помощи, я вполне могу сам тебе помочь, — пояснил он, туша окурок и подходя к ним поближе.
Ну уж нет, я своих планов на полдороге не меняю, — заупрямилась она, — тем более меня там ждут. Я людей не подвожу вообще по жизни.
Я тоже не подводил до последнего времени, — встрял Валентин, — у нас с тобой, оказывается, одинаковые жизненные позиции, значит, ты должна понять, почему я просто горю желанием тебе помочь.
Оставим эту тему, я бы никогда не оказалась в твоем положении, — Алиса была непреклонна, — заботьтесь о своей жене.
Мне не нравится это заведение, — упорствовал он, пропустив ее реплику о жене мимо ушей.
А уж как мне оно не нравится! — воскликнул Родион и тут же заискивающе добавил: — Ну, так вы передадите мою просьбу Лизе?
Как она выглядит?
Лиза Петрова. Худенькая, как вы, немного пониже ростом, с длинными темными волосами, которые она обычно собирает в хвост или в пучок на затылке. Еще она носит очки в темно-коричневой оправе.
Хорошо, если встречу, передам вашу просьбу, — вздохнула Алиса и пошла дальше, тем самым давая понять Родиону, что разговор закончен.
— Спасибо! — с жаром крикнул он ей вслед и трусцой побежал прочь.
Валентин с Алисой пошли к воротам реабилитационного центра.
— Я думаю, что Родион преувеличивает, — неуверенно сказала Алиса, — я же здесь была. Там при входе сидит один пожилой охранник, обстановка спо— койная, и я не думаю, что мужчин не пускают внутрь.
— Ты телефон мой знаешь? — вдруг спросил Валентин и сунул в карман джинсов Алисы свою визитную карточку, тихо добавив при этом: — Тут не все, так просто, почти на каждом дереве самые современные и миниатюрные камеры наблюдения. Я их сразу вычислил, у меня в торговом комплексе такие же стоят. Я не думаю, что всеми камерами управляет один старичок-охранник.
В душу Алисы закралось липкое подозрение. Они подошли к двери и позвонили. Дверь открылась сразу же, и дорогу им преградил здоровенный детина двухметрового роста, очень мало напоминающий старенького, немощного пенсионера. Алиса растерялась, Валентин сказал спокойным, ровным голосом:
— Эта девушка, Алиса Андронова, прибыла сюда для… лечения, — он споткнулся на последнем слове и продолжил: — А я ее сопровождающий и очень бы хотел поговорить с директором вашего центра лично, чтобы быть уверенным в нормальных условиях содержания моей знакомой.
Охранник смерил его свысока презрительным взглядом.
Мужчинам вход запрещен.
Я настаиваю, — грозно надвинулся на охранника Валентин.