— Считаете ли вы возможным отыскать их? У нас слишком мало времени.
Лиз покачала головой. Внутри машина была прокурена, застоявшийся запах табака вызывал недомогание. Не терпелось поскорее выйти из нее.
— Я изучила схему сети, — она провела указательным пальцем по окружности баранки, — и, кажется, выбрала маршрут, но придется прибегнуть к уловке.
— Какой?
— Не погружаться с законно открытого места, а взломать памятную плиту, как это делают пираты. Такой путь более прямой и краткий.
Следователь опять прищелкнул языком.
— Допустим, — согласился он. — А какая плита вас устраивает?
— Та, что под станцией «Вальтер-Вильгельм-плац», в конце Кранцштрассе.
— Вы с ума сошли! Это самая оживленная улица в городе! Тысячи людей увидят нас!
— Не уверена. Понадобятся фургон дорожной службы, строительные леса, брезент для ограждения. Предлог: полировка плиты и исправление фамилий, высеченных с орфографическими ошибками. Это в вашей власти?
— Да… Думаю, да… А другой станции вы не подыскали?
— Нет. Только «Вальтер-Вильгельм-плац». Это сократит мне путь, избавит от бесконечных блужданий. Приняв официальный маршрут, я рискую встретить другие бригады, возбудить любопытство.
— Сколько времени простоит эта фиктивная стройка?
— Несколько дней, два или три. Все зависит от состояния пролетов.
Шмейссер заворочался, кожа сиденья под ним заскрипела.
— Вам известно, что закон запрещает открывать обреченную станцию? Если обнаружится… Я полагал, что вы опуститесь под воду с вашей исходной точки.
— А сообщник мэра будет следить за компрессором? Нет уж, спасибо! Я не доверяю Конноли. Ко всему прочему, мне понадобятся часы, чтобы пройти весь путь! Придется преодолевать километры туннелей по одной из осей, наиболее часто посещаемой пиратами. И речи об этом быть не может! Мне нужен прямой доступ, короткая дорога.
— Согласен, согласен, — сдался чиновник. — Какая техническая помощь вам потребуется?
— Фургон с компрессором, несколько аквалангов, водолазное снаряжение, сверлильный инструмент.
— Водолазное снаряжение? — удивился Шмейссер. — Но почему вы не хотите погружаться, как пираты, с двумя баллонами за спиной?
— У баллонов ограниченное количество воздуха, я не желаю оказаться в ловушке между двумя обвалами. А с воздушным шлангом я смогу работать десять или пятнадцать часов, чтобы расчистить завал. Это выгоднее.
— Но шланг! Он будет следовать за вами! Если пираты заметят его, достаточно будет одного удара ножом, и вы пропали…
— Да, риск есть. Для уменьшения его я погружусь в шлеме с дополнительным клапаном впереди. К нему в случае необходимости я подключу запасной баллон.
— Вы продумали технические детали?
— Конечно, но мне нужны деньги. Грета будет следить за компрессором, Тропфман прикинется каменщиком, а Гудрун займется обеспечением безопасности операции. Это вас устраивает?
— Пожалуй. Когда вы начнете?
— К вечеру, вот только оправлюсь.
— Хорошо. Привлеките Гудрун в помощницы. А я предпочитаю не ставить в известность Грету и Тропфмана до начала операции. Откройте бардачок, там вы найдете конверт. На расходы вам хватит. Считаю, что мы не должны больше видеться.
Лиз протянула руку, откинула металлическую крышку. Все пространство бардачка занимал толстый пакет из крафта. Она взяла его, открыла дверцу и молча вылезла из машины. Грета Ландброке пошла ей навстречу.
— Когда будете готовы, позвоните мне в службу переписи, — уверенно сказала она. — Измените голос и запросите сведения о наследстве Гротте, не забудете?
Лиз пожала плечами. Все это попахивало дилетантством. Не хватало еще черных капюшонов с прорезями для глаз, чтобы играть в заговорщиков.
Автомобиль тронулся, обдав Лиз грязью. Чувствуя себя неважно, раздраженная, она пошла к дому. Открывая калитку ограды, она увидела Гудрун, восседавшую на обломках машин.
— Ну и как? — поинтересовалась та. — Видела петрушек? Это любители. Заговор возбуждает их, но они ничего не смыслят в насилии. Для них это абстрактное слово. Улица, смерть укладываются в их головах подобно телесериалу.
— Хватит паясничать. Ты мне понадобишься.
— Значит, ты играешь с ними, это решено?
— Да. Я полицейский, а не террористка. Мне нужна легальная поддержка.
Гудрун засмеялась.
— У тебя голова не в порядке, Лиз, это тебе помешает.
Девушка проигнорировала ее дерзкие слова.
Денег в конверте оказалось так много, что Лиз наняла грузовик-фургон и объехала продавцов подержанного водолазного снаряжения. Чтобы не вызывать подозрений, они проделали километров двести, останавливаясь в разных местах, чтобы купить редуктор, баллоны или одну из деталей снаряжения по списку, составленному Лиз. А вот компрессор пришлось поискать; девушка хотела приобрести небольшую, легкую в управлении модель, довольно простую, чтобы не напугать новичка. Грету Ландброке, в частности. Ближе к вечеру они обосновались в заброшенном сарае, и Лиз с резаком в кулаке взялась за медный шлем, собираясь вставить в него дополнительный клапан воздухозаборника. Работа очень тонкая, но она хотела убедиться в том, что в случае повреждения шланга быстро подсоединит вспомогательный баллон. Гудрун сидела в сторонке, поигрывая ножом со стопором, и с непроницаемым лицом посматривала на Лиз. За весь день она не сказала и десяти фраз.
С наступлением ночи Лиз сложила все в фургон и села за руль. Она хорошо поработала. Осталось только заполнить баллоны сжатым воздухом и провести несколько испытаний. Размышлять больше не хотелось, близость действий возбуждала ее.
Утром следующего дня Лиз позвонила Грете Ландброке, чтобы дать ей «зеленую улицу». Все должно произойти быстро, ибо время для них — наихудший враг. Каждый потерянный день — это несколько дополнительных мин, заложенных вдоль затопленных туннелей. Условились, что Тропфман в тот же вечер сам соорудит подмостки из строительных лесов, пока Лиз будет посвящать переписчицу в хитрости компрессора.
Сутки спустя памятная плита, закрывающая доступ на станцию «Вальтер-Вильгельм-плац», была обнесена со всех сторон непромокаемым брезентом с аббревиатурой Департамента общественных работ, плотно натянутым на каркас остальной улицы. Тропфман надел спецовку каменщика, и Лиз с тревогой отметила, что он более молчалив, чем обычно. Фургон с оборудованием поместили в центре площадки. Внизу стелы продавец зубной пасты киркой пробил отверстие метрового диаметра. Эта узкая дыра по диагонали уходила в направлении вестибюля затопленной станции. Достаточно было проползти пять минут, чтобы свалиться прямо в черную воду зала, где плавал мусор. Лиз оделась не мешкая. Из-за ограды до нее доносился гул улицы: гудки автомобилей, обрывки разговоров. Все это было нереально. Она сидела, пока Грета неумело закручивала гайки шлема. Потные руки секретарши скользили по резине шлангов. А сам Тропфман переступал с ноги на ногу, каскетку его покрывали пятна раствора, пачкавшего брови.