— Господи! — выдохнула Яна и принялась развязывать конечности своего мужа. Подсунув под его голову подушку, она приложила к его ране тряпку, смоченную холодной водой из графина. Через несколько минут он пришел в себя.
— Что это было? — слабо спросил Ричард. — Я отпиливал оконную решетку, потом залезал в комнату, как вдруг на меня что-то обрушилось…
— Этим «что-то» был горшок, дорогой, — порадовала его Яна. — Но что ты здесь делал?
— Риторический вопрос. Я пришел тебя спасать, а теперь думаю, что спасаться надо от тебя.
— Очень смешно! От чего ты меня пытался, так сказать, спасти? — продолжала допрос Яна, вытирая тряпкой его лицо.
— От пожара.
— А что, мы горим?! — удивилась Яна.
— Пока нет, но в этом пансионе все возможно. Твой напарник погиб, потому что он не смог вылезти через окно, я решил на всякий случай подпилить решетку, чтобы у тебя был путь к спасению.
Яна растрогалась.
— Спасибо, конечно, что ты думал обо мне, но это не прощает твоего поведения в целом. Подожди! — Яна встала и энергично заходила по комнате. — Мне в голову пришла одна мысль. Дмитрий Иванович ведь не был лежачим?
— В смысле?.. Я вообще не знал твоего Дмитрия Ивановича!
— Он же мог выбежать из комнаты и спастись, как все остальные?!
— Если другие люди спаслись, то, наверное, и он мог, — согласился Ричард, слыша звон колокольчиков в разбитой голове.
— Он не спасся, потому что не смог выбежать через дверь, а не смог выбежать через дверь, потому что… -?
— Она была закрыта! Его подожгли и закрыли! — победно сказала Яна, подбочениваясь. — Вот и меня сегодня хотели… ах, да! Это же был ты… — с разочарованием проговорила Яна, словно жалея о том, что она обезвредила не кровожадного убийцу, а всего лишь вывела из строя своего мужа. — А что ты тут разлегся?! — вдруг поинтересовалась Яна.
— Так я…
— Домой! Домой! Домой! Завтра у меня будет сложный разговор с начальницей пансиона, и посторонний мужчина в номере с пробитой головой мне совсем не нужен.
— Какой же я посторонний?! — возмутился Ричард.
— Все, разговор закончен! Никогда не пытайся сорвать мои планы, а то в следующий раз могу и пришибить. Ты мне отпилил решетку, считай, что спас от пожара, теперь уходи! — Яна была настроена решительно.
— Как?
— Так же, как и пришел, через окно, дорогой, через окно.
Яна принялась подталкивать стонущего Ричарда к подоконнику. Прижимая тряпку к голове, он вылез в темноту под проливной дождь.
— Ты бессердечная, Яна. Эту ночь мы могли бы провести вместе в уютной кровати, прийти к общему знаменателю примирения, так сказать.
— Уверяю тебя, Дик, здесь не самое уютное место! — парировала Яна и захлопнула окно перед его носом.
На следующее утро, после того как ей открыли дверь со сломанным замком, она уже с собранными вещами прошла в кабинет к директрисе. Лилия Степановна курила сигарету, судя по количеству дыма в небольшом помещении далеко не первую за сегодняшний день.
— Яна Карловна?
— Я покидаю ваше гостеприимное заведение.
— Я очень рада, в смысле, что вы назвали наше заведение гостеприимным! Я вчера была несколько не в духе и наговорила вам колкостей. Извините, Яна Карловна.
— Ничего страшного. Я уже нормально себя чувствую и ухожу домой, но с собой я хочу забрать Бориса Ефимовича.
— Что?! — Директриса удивленно уставилась на нее. — Более нелепой просьбы я еще не слышала! Зачем вам это?!
— Понимаете, меня терзают муки совести, что я сдала сюда своего старика, который погиб по нелепой случайности. Поэтому хочу забрать другого, который по неосторожности попросил меня о помощи, и позаботиться о нем, — сказала Яна, спокойно наблюдая за реакцией Лилии Степановны.
— Но это невозможно!
— Почему? Квартира его останется вам, а старика я заберу к себе.
— Что вы с ним будете делать?
— Я богатая женщина и в домашних условиях смогу обеспечить ему достойный уход. К нему будут ходить врачи на дом, найму сиделок, медсестер… — Чем больше говорила Яна, тем больший страх закрадывался в светлые глаза Лилии Степановны.
— Это невозможно!
— Объясните, почему? Кто его сдал сюда?
— Он сам изъявил желание жить у нас и отдал свое жилье пансиону, — глухо ответила директриса.
— Тем более Борис Ефимович — человек одинокий, жилье его остается за вами, а старика забираю я, — сказала Яна.
— Нет! Нет и еще раз нет! Мы не можем раздавать своих пациентов, словно игрушки для успокоения совести богатых дам! — Наконец-то Лилия Степановна оправилась от неожиданной просьбы Яны, и голос ее приобрел прежнюю крепость. — Я уверена, что у нас ему будет лучше! Никакой домашний уход не заменит комплекс медицинских мероприятий в лечебном, специализированном учреждении! Разговор закончен!
— Борис Ефимович — взрослый человек, давайте спросим у него, где он захочет жить, у вас или у меня?
— Доступ к людям, находящимся в тяжелом состоянии, запрещен.
— А если я пожалуюсь в Департамент здравоохранения на то, что вы насильно удерживаете людей?
— У меня есть все бумаги, подтверждающие, что люди, находящиеся у меня на попечении, недееспособны и все вопросы за них могу решать только я! — Неприятная победная улыбка появилась на лице директрисы.
Яна встала и, холодно посмотрев на Лилию Степановну, медленно проговорила:
— Я ухожу, но боюсь, Лилия Степановна, вы пожалеете, что мы встретились! Не будь я Яной Цветковой, но вы пожалеете, что сейчас отказали мне. И не дай бог, если что-то случится с Борисом Ефимовичем!
Она встала и в полной тишине вышла из кабинета и из пансиона тоже. Всю дорогу Яна ждала, что сейчас на нее набросятся и не дадут покинуть территорию «Прогресса» после ее угроз. Но ей дали спокойно уехать, и лишь на сердце у Яны осталась тревога. Она не знала, что многие в свое время пытались забрать стариков и старушек назад домой, но никому это не удавалось… С документами у Лилии Степановны всегда было все в порядке.
Яна переехала жить к Асе, несмотря на все уговоры и мольбы Ричарда. Она продолжала избегать с ним встреч и навещала сына, когда муж был на работе, намереваясь вообще забрать его к себе. Останавливала ее только Агриппина Павловна, которая говорила, что не сможет жить без малыша. В стоматологической клинике «Белоснежка» дела вела заместитель Яны и ее верная помощница, она же главный бухгалтер клиники. Сама же Яна каждый день ездила в детективное агентство. На деньги, что она получила от Григория Андреевича, хотя фактически они принадлежали Ричарду, Яна подыскивала другое помещение, в более престижном районе и с лучшей планировкой.