Водитель «Волги» пытался было скрасить поездку беседой по душам:
— Почему вы в тапках? — поинтересовался он.
— Муж из дома выгнал, — отрезала Яна, уткнувшись в темное окно с проносящимися мимо огнями.
— Пьяница, что ли? — не унимался мужчина.
— Это я пьяница, а муж у меня хороший, только ревнует меня сильно к незнакомым мужчинам, все время грозится убить кого-нибудь из них, в смысле из тех, с кем я общаюсь, особенно по ночам.
Водитель замолчал, впрочем, Яна этого и добивалась.
Выгрузившись неподалеку от пансиона и расплатившись с шофером, Яна побрела, спотыкаясь, по ухабистой дороге к «Прогрессу». Обойдя по периметру территорию пансиона, Яна подошла к забору в том месте, где за забором сразу же маячило здание прачечной.
«Без помощи Аси мне будет труднее залезть», — подумала Яна и, стиснув зубы, полезла на забор, цепляясь руками за доски и ломая ногти. Внезапно Яна почувствовала легкость во всем теле и с ужасом заметила, что парит над землей, не касаясь забора ни руками, ни ногами. Кто-то легко за шиворот перетащил ее через забор. Яна уткнулась носом в широкую грудь Сергея.
— Так я и знал! — сокрушенно произнес он. — Так и знал, что без тебя не обойтись! Как только услышал, что за забором кто-то копошится, сразу понял, что это ты!
— Я тоже имею право расследовать это дело! Я — детектив!
— Э… ладно! — махнул рукой Сергей, боясь выругаться в присутствии дамы. — Пошли, сегодня темная ночь, это плюс. А минус то, что охранники с дежурной медсестрой не напились, так как Лилия Степановна сделала им выговор. Так что все бдят на своих постах, поэтому нам надо быть очень осторожными.
Сергей крадучись подошел к металлической двери в прачечную, отбрасывая на светлую стену длинную тень, которая, сливаясь с тенью Яны, образовывала причудливый узор.
— У тебя лысина блестит в лунном свете! — заметила Яна.
— Прекрати издеваться.
Сергей достал из кармана джинсов ключ и, набрав код, который ему заблаговременно сообщила Алиса, открыл дверь. Она неожиданно легко распахнулась с металлическим лязгом, приглашая Сергея с Яной зайти внутрь. Яна с трепетом последовала за Сергеем.
— Свет включать нельзя, увидят издалека, — предупредил он ее.
Сергей достал маленький фонарик и начал шарить лучом, стараясь не попадать в небольшие окна в решетках. Грубые бетонные стены, плиточный стол, несколько широких и высоких столов из нержавеющей стали, на одном из которых лежала груда белого неглаженого белья. Кругом было чисто.
— Чувствуешь? — спросил Сергей.
— Что?
— Какой-то едкий, специфический запах.
— А… это, чувствую, конечно, но здесь же прачечная. Они кипятят белье, наверно, с каким-нибудь сильным стиральным порошком. Плюс тут еще находится и химчистка, а это вообще всякая химия, пятновыводители и очистители!
— Все равно — такая вонь!
— Здесь ничего нет, кроме белья, пойдем посмотрим, что располагается в глубине, — предложила Яна.
Они прошли по коридору в глубь помещения и толкнули дверь, ведущую в какую-то комнату с низким потолком и длинным столом.
— Эта комната больше похожа на химическую лабораторию, полную реактивов, она напоминает мне лаборантскую в школе, которую я взорвал с приятелем, за что нас перевели в другую школу, — сказал Сергей.
— Видимо, со специальным уклоном, — предположила Яна.
— Ага! С углубленным изучением химии.
Она посмотрела на стеллажи с большим количеством колб, пробирок и другой стеклянной посуды, наполненной жидкостями разных цветов.
— Что это за гадость?
— Знаешь, Сергей, дай-ка я возьму образцы этой гадости на исследование.
Яна взяла несколько пробирок с черными притертыми резиновыми пробками и принялась наливать в них жидкости разных цветов, аккуратно закрывая и складывая в карман брюк.
— Поосторожней, не капни себе на кожу, мы же не знаем, что это за растворы! — предостерег ее Сергей. — Возможно, именно этим они и травят стариков?
— Здесь что, больше нечего смотреть? — разочарованно протянула Яна. — Мы так сюда рвались…
— А ты что тут хотела увидеть? Трупы, подвешенные на цепях, застывшие в муках предсмертной агонии? Пойдем дальше, я там видел еще одну дверь, — сказал Сергей, включая свет, так как эту сторону здания из домика охранников и главного корпуса пансиона не было видно. Торцевая дверь располагалась в небольшой нише в стене и не сразу была заметна постороннему глазу. К тому же она оказалась запертой на большой амбарный замок, и было не похоже, чтобы ее часто открывали.
— Наверняка там склад какого-нибудь хлама, — предположила Яна, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.
— Проверим… отойди, — Сергей разбежался и выбил ногой дверь, которая, рухнув на пол со страшным треском, подняла облако пыли.
Они вошли в небольшое помещение, здесь не было ни одного окна, а в углу сохранились остатки некогда сложенной из кирпича печки. По всей левой стороне вдоль стены стоял старый, запыленный, деревянный стеллаж. Сергей выхватил лучом фонарика оплавившиеся свечи, кипу старых газет и журналов, старинную настольную лампу с подставкой из меди, самовар, парусник, сдувшийся футбольный мяч…
— Постой-ка! — закричала Яна. — Ну-ка вернись назад! — И она сама направила руку Сергея, осветив самодельный парусник.
— Что тебя так заинтересовало? — спросил Сергей. — Детская поделка, парусник.
— Вот именно — парусник!! Последнее слово моего погибшего в огне напарника было — паруса! А потом и фотограф говорил о паруснике, он засветил эту часть пленки… Я никак тогда не могла понять, где бедный старик нашел паруса в «Прогрессе»? И тут мы нашли парусник в охраняемой, закрытой комнате! Это он, он, несомненно!
— Это просто старая детская самодельная игрушка. Как этот парусник может быть связан с каким-либо преступлением? — недоумевал Сергей.
— Может быть, связан с преступлением не сам этот кораблик, а человек, который его сделал? — выдвинула версию Яна, поблескивая в полумраке глазами. Она уже была рада тому, что они случайно обнаружили вещь, на которую два раза обратил ее внимание умерший Дмитрий Иванович.
Они подошли к своей находке поближе. Парусник был большой, примерно метр в длину и сантиметров восемьдесят в высоту. Сделан он был довольно грубо и примитивно — из сосновых досочек, фанеры и какой-то простой, холщевой ткани. Как и все окружающие вещи, парусник был покрыт толстым слоем пыли и паутиной. На трех мачтах были натянуты паруса грязного коричневатого цвета.
— Странная поделка, большая, грубая… страшные паруса, какая-то нездоровая детская фантазия воплотила сие творение в жизнь, — произнес Сергей, с отвращением разглядывая кораблик.