– Отдай мне брата! – топнула она толстой ногой так, что чуть не проломила старые доски сцены. – Моя любовь разморозит его сердце!
Эта милая толстушка набросилась на Васю и впилась в него поцелуем отнюдь не сестринским. Яна передернула плечами. Герда, видимо, тоже уже с неделю встречала Новый год. Аллу Демидовну Яна узнала в роли лисы-обманщицы с надменным, холеным лицом и устрашающим слоем грима.
А когда появилась Снегурочка с самой искренней улыбкой, которую только можно представить, сцена заиграла совсем по-другому. И голос Али звучал звонко и проникновенно, и играла она с удовольствием и с самоотдачей. Детишки в зале притихли и, не отрываясь, смотрели на эту красавицу – Снегурочку. Даже мутный взгляд Васи Полосова прояснился и протрезвел.
Яна, просмотрев весь спектакль до конца, поняла, что любой из артистов мог написать Алевтине эти записки и оторвать голову ее котенку. А судя по финальным аплодисментам и букетам цветов, которыми завалили Алевтину, запросто могли бы оторвать голову и ей самой. Только еще одной актрисе подарили цветы – букет роз матери Яны; давний поклонник, любивший Люсю всю жизнь и сейчас сидевший в первом ряду, преданно смотрел на нее. Это и был тот самый Илья Ильич, о котором мама рассказала Яне еще в Москве.
Яна поприсутствовала еще на двух представлениях, идентичных первому, и отметила для себя, что игра Алевтины отличается стабильностью. Она, казалось, ни капли не устала, все также приветливо общалась с детьми, раздавала им подарки, отвечала на их вопросы, не оставляя без внимания ни одного ребенка. Другие актеры играли, если это можно было назвать игрой, со все меньшим воодушевлением и все грустнее с каждой елкой. Только поцелуй Герды становился все более эротичным и затяжным. Видимо, после каждого спектакля артисты отмечали приближение Нового года, то есть встречать его начали вместе с жителями Камчатки и дальше двигались по необъятной России.
Последнее представление закончилось в семь часов, и дети с подарками, а родители с чувством выполненного долга пошли по домам. Яна, совершенно одуревшая от спектаклей, следующих друг за другом, пошла в буфет, купила шампанского и бутерброд и принялась уныло жевать.
Через двадцать минут к ней присоединилась Алевтина с распущенными волосами и в красивом, длинном, вечернем, красном платье. Грим она сняла весь, оставив только блеск на губах. Ее длинную шею обвивало белое боа из перьев.
– Я переоделась… знала, что ты зайдешь сюда перекусить, – улыбнулась Аля, и Яна заметила, что она смертельно устала. – Я видела, ты отсидела все три представления. Только зачем?
– Мне это нетрудно… я должна была окунуться в вашу жизнь, посмотреть на людей, с которыми ты работаешь… Я-то просто сидела, а вы повторяли одно и то же три раза подряд. Как вы выдерживаете?
– Обычная работа, – пожала плечами Алевтина, – отыграть три елки это не самое страшное, что может быть. Как же работают врачи, принимая одного человека за другим, учителя, объясняющие одну и ту же тему, рабочие на конвейере, проделывающие одну и ту же операцию сотни раз?
– Актриса отдает свою душу зрителям, свою энергетику, свои эмоции, – возразила Яна, – и ты отдаешь все это на этих представлениях очень добросовестно.
– Спасибо. По-другому я не могу. Знаешь, Яна, пойдем в ресторан, посидим, поедим по-человечески.
– Ты устала…
– Ты этого больше не заметишь, обещаю! – ответила Аля и потащила Яну за собой. Ресторанчик представлял собой полуподвальное помещение без окон и без кондиционеров. Здесь был полумрак, застоявшийся сигаретный дым висел плотной пеленой в воздухе, словно туман на дороге. Обычные крашенные в кремовый цвет стены, тяжелые дубовые скамейки и столы, темные из бархата портьеры на дверях, явно театральные, предстали перед глазами вошедших девушек. Алевтина с Яной уселись за стол.
– Кухня здесь без особых изысков, но вполне домашняя и добротная, – пояснила Алевтина, открывая меню.
– Кого я вижу! – раздался басистый, мужской голос. – Наша начинающая звездочка Алечка с какой-то сногсшибательной блондинкой. Алечка, тебе не кажется, что ты переиграла в детских спектаклях? Ты в своем наряде похожа на Деда Мороза!
К ним приближался мужчина среднего роста, среднего телосложения, с худым, подвижным лицом, вьющимися черными волосами и веселыми темными глазами.
– Здравствуйте, Арнольд Иванович, – поприветствовала его Алевтина, и ее зеленые глаза заискрились весельем. – Арнольд Иванович является владельцем этого ресторана, – пояснила она Яне.
– Алечка, познакомь меня со своей подругой-красавицей.
– Яна Карловна, – гаркнула Яна.
– Очень приятно. Почему я вас раньше не видел? – поинтересовался хозяин ресторана.
– Яна приехала из Москвы, – пояснила Аля.
– О! Она, наверное, известная артистка, – обрадовался Арнольд Иванович. – Вы такая же недоступная, как и наша Алечка? – обратился он к Яне.
– Я очень доступная, – успокоила его Яна, – только вы сами не захотите со мной общаться.
– Это вы зря так думаете. Мы красивым женщинам всегда рады! Не присоединитесь ли к нашему столу? – указал он на дальний столик, где сидели пять здоровенных парней с бритыми головами, не обремененными энциклопедическими знаниями.
– Нет, спасибо, у нас с подругой своя свадьба, – отказалась Яна.
– Присоединяйтесь к нам, девочки! У нас будет весело, придет Дед Мороз, – уговаривал девушек Арнольд Иванович.
Яна с Алевтиной остались непреклонны.
Они съели по салату и блинчики с красной икрой, выпили кофе. Алевтина не стала пить шампанское и выпила только минеральную воду.
– Ведь Новый год! – уговаривала ее Яна, которая уже слегка окосела, пытаясь справиться с бутылкой дорогого шампанского в одиночку.
– При моей профессии очень опасно пить спиртное по вечерам. Организм быстро привыкает к этому способу снятия стресса, поэтому я дала себе слово вообще не пить ни при каких обстоятельствах, – пояснила Алевтина.
– Какая ты вся правильная, – выдохнула Яна, и Алевтина почувствовала небольшое раздражение в ее словах.
– Яна, я не виновата, что ты вынуждена сидеть здесь со мной в этом темном, вонючем углу в Новый год, я этого не хотела, – искренне пояснила Алевтина.
– Извини. – Яна достала сотовый телефон и набрала номер Ричарда, никто не отвечал, тогда она набрала свой домашний номер. Трубку взяла ее домоправительница Агриппина Павловна. – Это я – Яна! Как у вас дела? – поинтересовалась Яна. – Ричарду звоню, он не отвечает, он не очень обиделся, что я уехала с мамой?
– Ричард, конечно, был расстроен, но он уже привык к твоим выходкам. Дело в том, что у него случилась неприятность…
– Что еще? – встревожилась Яна.
– Его друг, заместитель Игорь Андреевич поехал на Новый год в горы кататься на лыжах, поднимался там со своей девушкой по канатной дороге, и у них сломался подъемник, они чудом остались живы.