– Нет, просто… – Он опять замолчал, вдруг осознав, что Тереза угадала.
– Разве? А по-моему, ты отказываешься от попытки продолжить наши отношения именно из-за Кэтрин.
– Ты не понимаешь.
Терезу охватил гнев.
– О, я понимаю. Ты провел со мной всю эту неделю только потому, что я должна уехать. И теперь, когда я уеду, ты вернешься к прежнему образу жизни. А я была просто временной прихотью.
Он покачал головой.
– Нет, это не так. Ты по-настоящему дорога мне…
Она вперила в него суровый взгляд.
– Настолько, что ты даже не хочешь попытаться построить со мной серьезные отношения.
Он с болью смотрел на нее.
– Зачем ты так…
– А как? Я должна проявить понимание? Ты хочешь от меня услышать: «О'кей, Гаррет, все очень сложно, мы не сможем часто встречаться, поэтому давай закончим на этом». Ты это хочешь услышать?
– Нет.
– Тогда чего ты хочешь? Я уже сказала, что хочу попытаться…
Он покачал головой, не решаясь посмотреть ей в лицо. Глаза Терезы наполнились слезами.
– Послушай, Гаррет, – со слезами в голосе заговорила она, – я знаю, что ты потерял жену. Я знаю, как сильно ты страдал. Но ты вошел в образ мученика и не хочешь расстаться с ним. У тебя впереди целая жизнь. Зачем жить прошлым, когда у тебя есть настоящее?
– Я уже не живу прошлым, – возразил он, защищаясь.
Тереза сглотнула слезы. Голос ее смягчился.
– Гаррет… я, конечно, не знаю, каково это – потерять жену, но я тоже потеряла дорогого для себя человека. Мне тоже было и больно, и обидно. Но, говоря откровенно, я устала от одиночества. Я уже три года одна – так же как и ты, – и я устала от этого. Я готова начать все сначала. И ты тоже.
– Я знаю. Думаешь, я сам этого не знаю?
Тереза пожала плечами.
– Все было так прекрасно, я не хочу это потерять.
Опять повисла долгая пауза.
– Ты права, – прервал наконец молчание Гаррет. Он с трудом подбирал слова. – Умом я понимаю твою правоту. Но сердцем… даже не знаю.
– А как быть с моим сердцем? Моя боль для тебя ничего не значит?
От ее взгляда у него подступил комок к горлу.
– Конечно, значит. Больше, чем ты думаешь.
Он хотел взять ее за руку, но она отпрянула от него, и только сейчас он начал понимать, как сильно обидел ее. Он мягко заговорил, стараясь контролировать свои эмоции:
– Тереза, прости, что я завел этот разговор в нашу последнюю ночь. Я не думал, что так получится. Поверь, ты не была для меня просто развлечением. Господи, как только ты могла такое подумать! Я уже сказал, что ты очень дорога мне, и это правда.
Он раскрыл ей объятия, взглядом умоляя ответить на его безмолвный призыв. Секунду она колебалась, потом прильнула к нему, раздираемая противоречивыми чувствами. Она спрятала лицо у него на груди, он поцеловал ее волосы и тихо продолжил:
– Ты нужна мне – так нужна, что самому страшно. Я столько лет не испытывал ничего подобного, что уже забыл, как это бывает. Мне казалось, я уже никогда никого не полюблю. Я не смогу забыть тебя, да и не хочу. И я определенно не согласен, чтобы у нас все на этом закончилось. – Он замолчал, ей было слышно только тихое дыхание. Наконец он прошептал: – Я сделаю все, чтобы мы смогли встречаться. И постараюсь, чтобы у нас все получилось.
В его голосе звучала такая нежность, что из глаз Терезы покатились слезы.
Гаррет прошептал едва слышно:
– Тереза, мне кажется, я полюбил тебя.
Мне кажется, я полюбил тебя, услышала она снова. Мне кажется…
Мне кажется…
Ей не хотелось ничего отвечать, и она прошептала:
– Просто не отпускай меня, хорошо? И больше ничего не говори.
Утром они первым делом занялись любовью, а потом лежали, держа друг друга в объятиях, пока не настала пора собираться. Терезе нужно было успеть заехать в гостиницу и оплатить счет. Она перевезла свои вещи к Гаррету и все эти дни не появлялась в гостинице, но номер оставила за собой на случай, если бы ее стали искать Кевин или Диэнна. Они вместе приняли душ, потом оделись. Пока Тереза упаковывала вещи, Гаррет приготовил для нее завтрак. Застегивая молнию чемодана, Тереза услышала, как на кухне что-то зашипело, и по дому разлился аромат жареного бекона. Она высушила волосы феном, подкрасилась и вышла на кухню.
Гаррет сидел за столом и пил кофе. На подоконнике рядом с кофеваркой стояла чистая чашка, и Тереза налила себе кофе. Завтрак ждал ее на столе: яичница с беконом и тост. Тереза села на стул поближе к Гаррету.
– Я не знал, что ты предпочитаешь на завтрак, – сказал Гаррет извиняющимся тоном.
– Я не голодна, Гаррет, все в порядке.
Он улыбнулся.
– Прекрасно. Я тоже не голоден.
Он пересела к нему на колени. Потом обняла его и зарылась лицом ему в шею. Он крепко держал ее и поглаживал по волосам.
Наконец она отстранилась. За неделю она успела неплохо загореть, и сейчас в коротких джинсовых шортах и белой рубашке казалась беспечной девчонкой. На секунду его взгляд задержался на маленьких цветочках, вышитых на ее сандалиях. Чемодан и сумка стояли у двери в спальню.
– До вылета мне нужно еще успеть расплатиться в гостинице и вернуть на стоянку машину.
– Ты правда не хочешь, чтобы я проводил тебя?
Она кивнула, крепко сжав губы.
– Нет, я буду очень торопиться и метаться как угорелая. Нам будет легче попрощаться здесь.
– Я позвоню тебе вечером.
Она улыбнулась:
– Я надеялась это услышать.
Глаза ее снова начали наполняться слезами, и он притянул ее к себе.
– Мне будет не хватать тебя здесь, – сказал он, и Тереза заплакала.
Он осторожно вытер ее слезы.
– А я буду скучать по твоим стейкам, – прошептала она.
Он засмеялся, напряжение спало.
– Не грусти, через пару недель увидимся, верно?
– Надеюсь, ты говоришь искренне.
Он улыбнулся.
– Я буду считать дни. И в следующий раз ты приедешь с Кевином. Идет?
Она кивнула.
– Хорошо, я с удовольствием познакомлюсь с ним. Если он хоть чуть-чуть похож на тебя, мы поладим.
– Не сомневаюсь, ты ему тоже понравишься.
– А до тех пор я буду все время думать о тебе.
– Честно?
– Абсолютно. Я уже думаю о тебе.