— Они все еще красные, — заметила она. — Ты очень сильно оттирал их.
— Кровь больше не идет.
— Слава Богу, — промолвила Джулия. — Если бы я знала, никогда не сказала бы ничего подобного. Впрочем, я думаю, есть средство, которое поможет твоим пальцам зажить поскорее.
— Какое?
Не сводя глаз с его лица, она подняла руку Майка и поцеловала кончики пальцев.
— Вот такое. И как оно тебе? — улыбнулась она.
Майк нервно закашлялся, прочищая горло. Ему показалось, что он прикоснулся к проводу под высоким напряжением. Или попал в продуваемый всеми ветрами туннель. Или полетел на лыжах вниз по горному склону.
— Уже помогло, — с огромным усилием ответил он.
Поужинали в «Лэндинге», приморском ресторанчике на окраине Бофорта. Как и вчера, они предпочли столик, находившийся в патио, откуда открывался вид на лодки и яхты, скользившие по водной глади. Мимо проходили влюбленные парочки и семьи с детьми. В руках у них были стаканчики мороженого или пластиковые пакеты с обычными туристическими сувенирами.
Джулия бросила салфетку себе на колени и через столик перегнулась к Майку.
— Прекрасное место мы выбрали. Мне очень нравится.
— Я рад, — признался он, чувствуя облегчение. — Мне тоже нравится, но я чаще бывал здесь днем. За обедом.
— Вместе с Генри?
— Иногда, — кивнул Майк.
— Не любишь проводить с ним время?
— Я весь день с ним провожу. Так же, как и ты с Мейбл.
— А мне нравится куда-нибудь ходить с Мейбл.
— Еще бы. Она никогда тебя не оскорбляет.
Джулия рассмеялась, а Майк отметил, что у нее довольный вид.
— Как прошел ленч с Эммой?
— Прекрасно. С ней всегда приятно поговорить.
— Как и со мной?
– Нет, не так, как с тобой. С тобой мне тоже легко, но по-другому. Я могу говорить с ней о многом таком, о чем с тобой никогда не осмелюсь.
— Как и со мной? — снова повторил он свой вопрос.
Джулия задорно подмигнула ему.
— Конечно. Что же хорошего в том, чтобы выйти с кем-нибудь в свет, если об этом нельзя рассказать другим?
— Что же ты ей рассказала обо мне? Надеюсь, только хорошее?
— Да-да, не волнуйся. Только хорошее. Майк с улыбкой потянулся за меню.
— Ты не будешь против, если мы начнем с бутылочки доброго вина? Может быть, шардонне? Или вот, например, «Кендалл Джексон», говорят неплохая штука. Не слишком крепкое, да и букет вполне хорош.
— Здорово! — восхитилась она. — Ты производишь впечатление великого знатока. Не знача, что ты разбираешься в винах.
— Я человек необычайно талантливый, — скромно промолвил Майк, и Джулия рассмеялась, забирая у него меню.
Они долго сидели за ужином, разговаривая и смеясь, практически не обращая внимания на официанта, уносившего пустые тарелки. Когда встали из-за столика, на небе уже высыпали звезды. На променаде по-прежнему царило оживление, но теперь публика была помоложе. Совсем близко к кромке воды располагались два ресторанчика с патио, и в каждом из них музыканты настраивали аппаратуру и инструменты, готовясь к увеселению посетителей. К берегу беспрестанно причаливали все новые и новые лодки. Лодок было так много, что они, покачиваясь на волнах, напоминали плавучий город в далеком Индокитае. То и дело вспыхивали огоньки сигарет, слышалось короткое шипение открываемых пивных банок. Лодки опасно раскачивались, когда по ним переходили, как по тротуару, пробираясь к берегу. Атмосфера, царившая на воде, была вполне раскованная, дружеская. Люди быстро знакомились друг с другом, объединенные общим желанием приятно провести время.
Выйдя из ресторана, Майк подал Джулии руку. Та приняла ее, и они зашагали по променаду, по деревянному настилу. Их шаги звучали в ночи подобно приглушенному цокоту копыт. Майк чувствовал, как его руку согревает тепло ее руки, проникая прямо в сердце.
Они провели в Бофорте еще час, любуясь ночным морем и оживленно болтая. Джулия почувствовала, что от напряженности и беспокойства не осталось и следа. Майк по-прежнему держал ее за руку, иногда касался ее спины. Они пару раз останавливались, чтобы купить сладкой помадки, и, разувшись, босиком прогулялись по траве парка, прежде чем отыскали место, где можно было присесть и полюбоваться ночной природой. Когда они вернулись на все еще полный людей променад, уже взошла луна, и звезды немного изменили свое местоположение. Волны лениво ударялись о волнорез, по морской глади пробегала серебристая лунная дорожка.
Они заглянули в какой-то ресторанчик и сели за столик под скрипучим вентилятором. Ресторанный певец приветливо кивнул Майку, и Майк заказал себе пиво, а Джулии диетическую колу.
Слушая музыку, Джулия чувствовала на себе взгляд Майка и думала о том, как много всего произошло за последние дни. Действительно, очень многое изменилось в ее жизни. И еще изменится.
Забавно, что человека можно знать долгие годы, но совершенно не замечать некоторых черт его характера и лишь случайно открыть их для себя. Несмотря на неважное освещение, Джулия разглядела седые волоски в шевелюре Майка, заметила маленький шрамик на лбу. Еще два дня назад она сказала бы, что он выглядит лет на тридцать, сейчас же ей стало видно, что лучики легких морщинок возле глаз делают его немного старше.
С эстрады зазвучала новая песня, и Майк придвинулся к Джулии ближе.
— Мы с Джимом когда-то часто заходили сюда. Еще до того, как ты появилась в Суонсборо. Он рассказывал тебе?
— Рассказывал. Говорил, что здесь вы с ним часто встречались с девушками.
— Ты знаешь, что именно здесь он рассказал мне о тебе?
— Здесь?
— Ну да. В тот уик-энд, когда вернулся из Дайтоны. Он рассказал мне о девушке, которую там встретил.
— Что же он тебе рассказал?
— Что угощал тебя завтраком. Что ты очень красива.
— Я тогда ужасно выглядела.
— Он так не думал. Он сказал мне, что пообещал найти тебе работу и жилье, если ты переедешь в наш город.
— Тебе не показалось, что он сошел с ума?
— Конечно, показалось. Особенно потому, что о тебе он болтал не умолкая.
— А что ты подумал, когда я приняла его приглашение?
— Подумал, что ты — еще одна сумасшедшая. Но потом стал считать тебя просто отважной девушкой.
— Неправда.
— Точно тебе говорю. Чтобы так решительно изменить свою жизнь, требуется немалое мужество.
— У меня не было выбора.
– Выбор есть всегда, только люди часто делают неправильный выбор.
— Что это тебя сегодня потянуло на философию?