После участия в неудачной попытке продажи-покупки квартиры с трупом Лена поняла, что риелторское занятие тоже не по ней. Она сидела в своей квартире на крошечной кухне и смотрела в окно на пасмурное, хмурое небо.
«Эх, мама с папой, почему вы не научили меня правильно жить? Вы думали, что я всегда буду жить в дорогой бархатной шкатулке и что моего образования, музыкальной школы и знания иностранных языков хватит для этого? Как же вы ошибались! Вот сижу я сейчас, вся такая умная, образованная и красивая, в полном дерь… ой, не буду говорить, в чем именно, я ведь девушка еще и воспитанная. В общем, теперь я потеряла положение в обществе, потому что это было не мое положение, а мужа. Я потеряла квартиру, потому что безоговорочно поверила человеку, который чуть не стал моим мужем, и все из-за того, что вы внушали мне, что только пожилой, солидный, состоявшийся мужчина может стать достойной партией для меня. А что такие мужчины тоже могут быть подлецами и что это не зависит от возраста, вы меня не предупредили. Не могли вы предвидеть и того, что я влюблюсь, впервые в жизни, в совершенно неподходящего, по вашим меркам, человека и он такой стерве, как я, даст отпор. Я не умею контактировать с людьми и, как выяснилось, не умею работать. И вот сижу теперь у разбитого корыта и не знаю, что мне, вашей великовозрастной дочери-неудачнице, делать». Так Лена сетовала на свою судьбу, сидя перед фотографией своих покойных родителей. Деньги катастрофически кончались, и она не знала, на что будет дальше существовать. «Неужели придется идти на биржу труда? А что мне делать? Я даже не знаю, кем могу работать. У меня нет друзей, знакомых, я за свои тридцать лет ничего не сделала. Очень жаль, что я даже на депрессию не способна. Вот бы сейчас в петлю полезть… так нет, даже не тянет…»
Дорогой старинный фарфор очень странно смотрелся на маленькой, убогой кухоньке Лены со старой, поцарапанной мебелью. Лене повезло в том, что она мало ела, фактически как птичка, поэтому на питание у нее немного уходило. И все равно денежный вопрос вставал очень остро.
Из тягостных раздумий ее вывел дверной звонок. Она вздрогнула и поспешила к входной двери, размышляя о том, кто такой мог ее посетить.
А на пороге стояла Варвара, которую сама Лена, конечно, не могла назвать своей подругой, но которая к ней относилась именно как к подруге. Варя без всякого выражения в глазах осмотрела Лену, облаченную в джинсы и широкую футболку не по размеру, и спросила:
– Не оторвала?
– Ни от чего и ни от кого, – ответила хозяйка квартиры, отступая, чтобы пропустить Варю внутрь.
– Ты почему несколько дней не приходишь на работу? Вот, не выдержала и приехала тебя спросить. Домашнего телефона твоего я не знаю, а сотовый не отвечает.
– Он разряжен, – ответила Лена. – А насчет работы… Я, наверное, не смогу работать риелтором. Чувствую, что это не мое.
– А я тебе и не говорила, что торговля недвижимостью станет верхом твоих мечтаний. Разве у тебя есть другой выход? Я предложила тебе заработок, чтобы существовать, и возможность куда-то ходить, бывать на людях. Это лучше, чем сидеть одной в квартире в грязной футболке и рваных джинсах и вообще ничего не делать.
– Она не грязная! – вспыхнула Лена. – Просто сильно поношенная и застиранная.
– Необязательно от работы получать удовольствие, иногда приходится работать просто для того, чтобы жить, – повторила Варвара.
– Да? – Такая мысль для Лены явилась откровением.
– Тебя следователь вызывал? – спросила у нее Варвара, взяв стакан и наливая себе воды из крана.
Лена вырвала его из рук гостьи.
– Ты что? Нельзя же пить воду из крана. Я тебя сейчас чаем напою. Нет, следователь меня не вызывал. Может быть, тоже дозвониться не мог? – пожала плечами Лена, наливая воду в электрочайник.
– Нужна была бы, достали бы! Меня каждый день таскают в следственное управление. Я так и осталась главной подозреваемой. Прикинь, в какую глупую ситуацию можно попасть, выйдя замуж за незнакомого человека, увидев его первый раз в жизни на бракосочетании, а потом, спустя несколько дней, во второй раз уже мертвым. Я же и виноватой оказалась!
– Что говорит следователь? – заинтересовалась Лена, разливая по чашкам чай.
– Квартира принадлежит акционерному обществу, имеющему отношение к цирку, в него входили артисты цирка – ветераны. Раньше они жили в общежитиях, так как вели кочевую, гастрольную жизнь, а уходя на пенсию в тридцать пять – сорок лет, оставались не у дел. Коммерческая организация «Манеж» покупала для артистов цирка недорогое жилье за участие в дележе прибылей цирка. Вообще там какая-то сложная система, но факт остается фактом: это была «цирковая» квартира, и жил в ней Георгий, Гоша. Правда, квартира была зарегистрирована не на него, а как она попала в список жилья на продажу, еще предстоит выяснить. Из психиатрической лечебницы он действительно сбежал, одержимый местью к бывшему другу Никите. Мой бывший муж раскололся, рассказал, что подцепил этого Гошу на улице рядом с каким-то рестораном. Конечно, вся ситуация с моим замужеством была разыграна. Правда, нотариус, печать и документ о том, что я передаю все свое имущество этому «бомжу», подлинные, а вот в бар он зашел в тот день не случайно. Да ни один бы человек не пошел на такое по доброй воле! Гоша был куплен моим бывшим мужем, и после того, как мой подлец вволю наглумился надо мной, он вошел в бар и сыграл свою роль. Кстати, следователь пообещал мне помочь расторгнуть липовый брак и, самое главное, аннулировать брачный контракт, так как доказано, что они были заключены под давлением. Моему ненормальному муженьку все-таки придется дать показания.
– Ну вот, хоть одна проблема у тебя решится, – сказала Лена.
– Какое там! – махнула рукой Варвара. – Все только началось. Сегодня я снова была у Лазаря Олеговича, и меня ошарашили. Оказывается, на Гошу, то есть Георгия Семеновича Борисова, было оформлено больше половины акций коммерческого цирка шапито, два ресторана, львиная доля в агентстве недвижимости и еще ряд предприятий. Кто и зачем оформил все это на Гошу, следствие разбирается, но сама регистрация была законной. Этот дурачок, кажется, и не знал, что является очень богатым человеком, а не бродягой. А сейчас все это имущество за неимением других наследников автоматически может перейти мне, как его законной супруге.
– Ничего себе! – Лена посмотрела на гостью круглыми глазами.
– Вот именно! Тот (или те), кто оформлял бизнес на Гошу, не мог, конечно, предусмотреть вариант, что Гоша выкинет такой фортель – женится за деньги в один день… Слушай, а у тебя можно курить?
– Конечно, кури! – Лена поставила на стол маленькое фарфоровое блюдце вместо пепельницы.
– Так вот, слушай дальше. Одним словом, зря они оформили все на Гошу и не давали ему денег, может быть, тогда он не позарился бы на деньги моего бывшего мужа-подонка и не совершил бы столь опрометчивый поступок – женитьбу на мне, – закончила Варвара свою мысль. В результате мне стали инкриминировать убийство ради наживы. Якобы я специально его встретила, опоила и повела под венец, а затем убила. Мое спасение, как ни странно, пришло со стороны бывшего моего мужа – мерзавец подтвердил, что идея с моим замужеством принадлежит исключительно ему. Кстати, а у тебя есть алиби? – вдруг, резко сменив тему, спросила у Лены Варя.