Следователь с округлившимися глазами налил себе воды.
– Хорошо, что я никогда не пробовал это фи, фу… как это?
– Фуа-гра! – выкрикнула Надя, прожигая глазами Марко, словно изобличая кого-то.
– Это правда? – спросил следователь у бледного Марко.
– К сожалению, я не настолько тонко посвящен в процесс кулинарного искусства, поэтому не знаю… – ответил он несколько растерянно.
– Правда-матка глаза колет? – продолжала бесноваться Надя.
– Я никогда не буду это есть, – тоже утвердилась в своей мысли Мила.
– А я буду! – с вызовом в голосе произнесла Вика. – Очень вкусный паштет, и мне все равно, что там происходит с глупыми гусями!
– Стерва!! – закричала Надя и попыталась кинуться на Вику. Мила остановила ее:
– Тише! Тише! Не связывайся…
– Всем успокоиться! – рявкнул следователь. – Митинг же не был санкционирован?!
– А кто бы разрешил? – вопросом на вопрос ответила Надя. – Конечно, нет! Мы подъехали к моим друзьям и присоединились к ним.
– Сколько вас было? Поймано только десять человек с вами, – спросил Григорий Степанович.
– Откуда я знаю? – пожала плечами Надя.
– Адреса и фамилии других участников? У вас же так много знакомых.
– Я не знаю.
– Вы, Ситцева, темните.
– Я не знаю.
– Понятно, – вздохнул следователь, – вот только зачем наносить физический вред человеку?
Надя стушевалась.
– Мы хотели забросать посетителей только яйцами.
– Ага, я уже слышал, даже и не тухлыми, а свежими.
– Мы купили их в супермаркете напротив, – пояснила Мила.
– А откуда у вас в руках оказался транспарант?
– Не знаю… кто-то дал…
– Кто из вас стукнул Марко Тозини по голове? С этого момента поподробнее, вам светит от двух до пяти лет, – напустил на себя очень строгий вид следователь.
– Товарищ следователь, отпустите мою подругу домой! – снова залепетала Надежда. На раскрасневшемся потном лице четче выступили веснушки. – Вы же видите, что она первый раз участвовала во всем этом, отпустите ее, пожалуйста, она больше не будет! Это я виновата, что притащила ее с собой. Мила за всю жизнь зла никому не сделала, а уж скольким животным она помогла безвозмездно. Отпустите ее, она даже в нашей партии не состоит.
– А вы не выгораживаете свою подружку, которая хочет выйти замуж за итальянца и чуть не пришибла одного из них? – спросил Григорий Степанович.
– Я одна во всем виновата! – заверила его Надежда.
– Я задал вопрос…
– Я! – Неожиданно громко и уверенно произнесла Мила. – Это я стукнула этого господина по голове, это я во всем виновата! Не знаю, что на меня нашло, наверное, неудачи в личной жизни плюс алкоголь, вот и получилось так… Я готова отвечать.
– И ответишь! – вскричала Вика. – Замуж она хочет! Посмотри на себя, неудачница! Врач-ветеринар! Бандитка! Будешь пять лет точно без итальянца!
Мила смотрела на эту молодую холеную женщину, и ей почему-то было ее жаль. Уж как она старалась, из кожи вон лезла, чтобы понравиться этому Марко, а он походил на каменное изваяние.
– Что ты говоришь?! Не смей! – затрясла ее руку Надежда. – Не слушайте ее, товарищ следователь, – это я.
– Это наговор! Замолчи!! Я сказала, что это сделала я, и точка!
– Так, все ясно! Виктория Алексеевна и господин Тозини, кто нанес вам удар? – обратился к потерпевшим Григорий Степанович, которому тоже не нравилось, если честно, все это дело, но он находился на работе и пострадал иностранный гражданин.
«Он же видел, что его стукнула Надя, – похолодела Мила и встретилась взглядом с темными, ничего не выражающими глазами итальянца, – ну дорогой, ну миленький, скажи, что это я, прошу, умоляю тебя», – молила Мила, и вся напряженная работа мысли отразилась у нее на лице.
– Я не видела, кто именно, Марк закрыл меня своим телом, но что кто-то из них двоих, это точно, – сказала Вика, – они вдвоем были рядом с нами, другие бы не успели подбежать. Я очень хорошо запомнила эту худую дылду и эту рыжую коротышку. Может быть, они сделали это вдвоем? – предположила Виктория, настолько ей хотелось засадить обеих женщин.
– Стукнула вот эта высокая девушка, – медленно сказал Марко, не отводя от Милы взгляда.
«Спасибо», – мысленно поблагодарила его Мила и вздохнула полной грудью, явственно чувствуя тошноту.
– Да он врет! Это я! – закричала Надя, ничего не понимая.
– Разговорчики! – прикрикнул следователь. – Спасибо вам, господин Тозини, за показания. Так я и знал, Ситцева, что вы выгораживаете свою подругу. Да она фанатична еще больше вашего. Надо бы психиатрическую экспертизу провести! Лечит кошек бесплатно, пьет вино с женой своего любовника, хочет замуж почему-то именно за итальянца и тут же из-за гусей готова убить, как ни парадоксально, но именно итальянца. Я сегодня с ума сойду! У вас, гражданка, есть адвокат?
– Нет.
– Значит, будет государственный, – вздохнул Григорий Степанович.
– Я не буду подавать заявление, – вдруг произнес Марко.
– Как? – на него уставились четыре пары удивленных глаз.
– Не буду, я их прощаю, и все улажено.
– У вас пробита голова! – напомнил ему следователь.
– Ерунда! Всего лишь какая-то фанера, она не могла нанести серьезный вред здоровью. Думаю, что девушки не хотели нас бить ею, просто сильный порыв ветра выхватил этот плакат из их рук и опустил мне на голову.
– Что ты говоришь? – недоуменно уставилась на него Виктория. – Да они стукнули тебя! Ты потерял сознание от удара.
– Господин Тозини, вы подумайте хорошо, – постучал карандашом по столу следователь, – она может быть опасна. Вдруг она огреет плакатом потяжелее еще кого-нибудь?
– Вот пусть другой и решает ее судьбу, я заявлять не буду, – пожал Марко плечами.
– А я буду! – сказала Виктория. – Моей жизни была угроза? Была! Вот и примите от меня заявление. Кроме того, испорчен мой костюм за тысячу долларов и блузка за пятьсот евро. Я требую компенсацию!
Мила открыла рот – у нее отродясь не было таких денег.
– А вы, господин Тозини, будете подавать иск на возмещение ущерба в одежде? Костюмчик-то дорогой.
– Я в состоянии купить себе одежду, – улыбнулся Марко.
Мила невольно отметила, что его лицо при этом озарилось, словно лучами солнца.
– Ну хорошо… Если уголовного дела заводить не придется, а имущественный вред вы будете взыскивать с этих гражданок через гражданский иск, тогда я не смею вас больше задерживать… – растерялся следователь и приказал своему помощнику снять с задержанных наручники.