– Убили, – тихо ответил Венсан, – неужели ты думаешь, что и здесь есть связь?
– А почему бы и нет! Раньше вокруг меня не было таких трагических событий, а тут на тебе! Тем более что я передала Гале твои фотографии, а если за нами следили, то могли подумать, что я передаю документы и фотографии, которые они ищут.
– Фрида, это означает, что все люди, связанные с тобой, находятся в опасности.
– Меня нанимала Тамара, ее просила твоя сестра Жюли… Я живу с Максимом! Боже!
– Их надо предупредить!
– Я все расскажу следователям, – решила она твердо, – все-все-все… Будешь носить мне передачи в тюрьму?
– Я внесу за тебя любой залог и найму самого дорогого адвоката, – успокоил ее Венсан.
– Утром я все расскажу в милиции, – еще раз повторила она, наклонилась, поцеловала его в щеку и направилась в свою палату.
– Будь осторожна, – сказал ей в спину Венсан.
– Я теперь все время настороже, но вряд ли он вернется сегодня, – ответила Фрида и покинула его палату, помахав рукой на прощание.
Она не заметила, что прибор, фиксирующий сердцебиение Венсана, зафиксировал увеличение частоты его пульса примерно на двадцать процентов.
На следующее утро Фрида, как и обещала, рассказала все майору Потапову, сразу предупредив его, что Венсан Витальевич на нее не в обиде и что она не знает, из-за чего ее преследует этот мужчина. Майор смотрел на нее круглыми глазами.
– На что только вы не идете, женщины. Надо с вами быть поосторожнее.
Следователь снял с нее показания, молча выслушал версию о том, что, возможно, погибший хирург что-то знал, а преступник считает, что Софья Карелина общалась с ним. Майор буркнул, что в милиции недостаточно людей, чтобы обеспечить Фриде-Софье охрану, взял обязательство о невыезде ее за пределы города. После его ухода Фрида быстро встала с кровати, так как изображать из себя немощную больную не было больше смысла, и подошла к шкафчику с одеждой. Там лежали ее футболка и джинсовая юбка. Фрида быстро переоделась и подошла к зеркалу, висящему над раковиной. Она аккуратно отодрала пластырь со своего лица и сняла марлевую повязку. Бабу-ягу она не увидела в зеркале, только малюсенькие, словно ниточки, слегка розоватые шрамики на щеке и один на шее.
– Все не так уж и плохо! – вслух сказала она.
В палату вошел Венсан, в больничной одежде больше походивший на привидение. Он держался за бок и с удивлением смотрел на Фриду.
– Куда это ты собралась?
– Домой, я больше не могу находиться в больнице! – невозмутимо ответила она.
– Зачем ты сняла повязку?! Я же говорил, чтобы она была на лице десять дней.
– Да? Я забыла! Не хочу ходить с перевязанным лицом, надоело. Кстати, меня все устраивает, док! – сказала Фрида, распуская свои блестящие волосы и слегка прикрывая ими шрамы.
– Я врач и отвечаю за тебя! Немедленно иди в процедурную и закрепи повязку! Я не отпускаю тебя, ты должна лежать здесь минимум дней десять.
– Никто силой меня не удержит. Да, а ты почему здесь? Выглядишь неважно, не рано ли встал после операции? – спросила Фрида.
– В самый раз, – мрачно ответил он и тяжело сел на кровать, – если ты уходишь, я иду с тобой.
– Это еще зачем?
– Ты не забыла, что тебе грозит опасность? Я просил у Дениса Игоревича выделить тебе охрану, но он отказал, поэтому я буду твоим телохранителем, пока не поймают этого мерзавца. Все равно я сейчас не годен для операций.
– Очень приятно, для операций ты не годен, а быть моей охраной, значит, в самый раз, – ехидно сказала Фрида.
– Я быстро пойду на поправку, – заверил ее Венсан.
– Зачем тебе это надо? – удивленно спросила она. – Я принесла тебе одни неприятности.
– Это не значит, что я останусь в стороне, когда тебя будут убивать, – вздохнул он.
– Ты-то уж точно не останешься.
Она выдвинула ящик из тумбочки и принялась высыпать его содержимое себе в сумку.
– Фрида, не совершай ошибки, подожди, не уходи.
– Венсан, я еду домой! Я больше не могу здесь находиться. Захочешь, всегда можешь найти меня дома или в театре. А вообще, лучше лежи и лечись, ничего со мной не случится.
Она решительным шагом вышла из палаты, оставив Венсана в полной растерянности.
«Она что-то затевает, это точно… Этот кошмар никогда не закончится».
Фрида действительно приняла одно решение. «Я больше не хочу сидеть, как куропатка на вертеле, и ждать, когда меня поджарят. Если этому неуловимому Зорро нужна Софья Карелина, он ее получит! Завтра я наконец-то узнаю, что ему надо от нее, а следовательно, и от меня!»
Она приехала домой, вставила ключ в замочную скважину, и нехорошее предчувствие охватило ее. Дверь была не заперта – такого они с Максимом себе никогда не позволяли.
«Наверное, завис в Интернете, забыл про все на свете», – предположила она и прошла в прихожую.
То, что предстало ее глазам сразу же при входе, не понравилось ей еще больше. Все вещи были свалены в кучу – одежда, газеты, журналы, обувь, которая должна была стоять в обувном шкафу. Фрида прошла дальше в комнату и обомлела. Все в квартире было перевернуто вверх дном. Ящики шкафов выдвинуты, а их содержимое валялось на полу. Битая посуда, сломанная радиоаппаратура – все это перемешано с бельем, кассетами, дисками Макса. Она прошла по битым стеклам, треща каблуками, в гостиную и закричала. На полу лежал Максим с пробитой головой, рядом валялся разбитый компьютер.
– Макс! – кинулась она к нему. – Боже! Макс! Кто это с тобой сделал?! Бедный ты мой.
Она схватила его за голову, пытаясь найти признаки жизни у своего мужа. Он был без сознания, но холодным, как труп, тоже не был. Фрида рванулась к телефону, не сразу набрала трясущимися руками нужный номер. Она звонила Венсану, в состоянии аффекта Фрида даже не подумала, что он сам после операции и мало чем может помочь ей в такой ситуации.
– Венсан! – срывающимся голосом закричала она в трубку.
– Что? Фрида, ты?!
– Венсан, приезжай скорее ко мне домой! Помоги мне! Ой, ты же после операции! Ради бога, пришли кого-нибудь из врачей!
– Фрида, что с тобой? – оборвал он ее истерику.
– Не со мной, с Максом! По-моему, его убили! – Фрида заплакала.
На другой стороне провода раздались короткие гудки. Фрида билась в истерике, она носилась по растерзанной квартире в поисках хоть одного чистого полотенца. Нашла она его в ванной комнате и еще успела заметить, что и там тоже был такой же беспорядок. На стене в одном месте даже была отколота кафельная плитка, разбиты бачок от унитаза и раковина. Она опустилась на пол рядом с бездыханным телом Максима, положив его голову себе на колени, и стала промокать рану махровым полотенцем.