– Что же во мне особенного? – удивилась Настя.
– Ну, как же… не скромничайте. Такая милая, такая изящная, балерина…
– В прошлом.
– Не важно! Вон у вас как носочки-то ног повернуты, это на всю жизнь останется. В общем, личность весьма творческая. Да не тушуйтесь! Вон как покраснели-то, а говорите, что не любовь… А что тогда любовь в наше раскрепощенное время? Вот ко мне все время пристают какие-то типы и, узнав, что я медсестра, очень радуются. Мол, я аккуратненькая, инфекций, в том числе и половых, нет, а если что даже подхватят, то сама их и вылечу. Что это? Любовь? Пошлость и гадость! А вот Петр себя бы так никогда не повел, он – романтический герой. Эх, везет вам, Настя! Не пропадете вы с ним! – гнула свою линию медсестра.
«Ой, подведет меня под монастырь ваш романтический герой…» – про себя подумала она, но озвучивать свою мысль не стала.
Наконец все исследования закончились, и ее отвезли обратно в палату. Она успела притомиться за долгое время катания по кабинетам и даже собралась поспать. Более того – сразу и провалилась в небытие. Из сладкого сна ее грубо вытащили, тряся за плечо.
– Спящая красавица, подъем!
– А? Что? Где? – заморгала Настя, с трудом узнавая в мужчине в темно-зеленом хирургическом костюме своего лечащего врача. Попыталась попасть в реальность происходящего: – Что случилось? Сколько времени?
– Два часа ночи, самое время, – ответил ей доктор, зловеще подмигивая.
– Для чего? – все еще не понимала она, тщетно пытаясь укутаться в тонкое одеяло.
– Для операции. Ну что ты, как маленькая? Вставай уже! Все ждут! – торопил ее Дмитрий.
Сейчас он вел себя так, словно не к больной пришел забрать на лечебное мероприятие, а воровал яблоки в соседском саду. Только не понятно, почему он так тихо говорил. Совсем, наверное, позабыл о том, что в этой палате можно даже кричать – никто не проснется.
– К-к-кто ждет? – испугалась Настя, поддаваясь панике и начиная собираться, путаясь в вещах.
– Бригада! – ответил Дима.
Он схватил Настю за руку и поволок из палаты, позволив ей взять лишь костыли, и то только из-за того, чтобы не нести ее на руках.
– Сами пойдем, а то на каталке перебудим всю больницу, – заговорщически прошептал Дима.
И они припустили по ночному чистому и пустому коридору больницы, будто Индиана Джонс и его прекрасная Амазонка в поисках приключений. Хотя Настя прекрасно отдавала себе отчет, что все приключения, что на нее сейчас посыплются, словно из рога изобилия, будут, как говорится, на одно место. В воображении ее даже возникла бригада из одноименного фильма во главе с уже ставшим нарицательным персонажем Сашей Белым, который почему-то ждет ее на «стрелке».
– Жизнь или костыли? – именно таким вопросом должна была встретить ее та пресловутая бригада.
– На лифте тоже не поедем, слишком громыхает, – оглянулся по сторонам Дмитрий.
– Да ты издеваешься надо мной, что ли?! – почти взвизгнула Настя, но была подхвачена врачом на руки и потащена по лестнице вниз.
Кое-где на пролетах лестницы были открыты фрамуги, и стало очень холодно. Настю начала бить нервная дрожь. А может, она просто замерзла.
– Куда ты меня тащишь? Хотя, что я спрашиваю… Ты же уже ответил – к бригаде. Именно так в некоторой больнице в городе N заготавливались человеческие донорские органы, – грустно произнесла Настя.
И доктор Дмитрий Дегтярев расхохотался так, что чуть не упал вместе с ней с лестницы.
– Не смеши меня! А то сейчас еще и мне, местному светиле, придется что-нибудь прооперировать, – предупредил он ее.
– А вот тебе как раз бы и хорошо! Всей вашей бригаде сломать бы что-нибудь и заняться самолечением, отстав от честных граждан…
– Молчи, женщина! – пыхтел Дима. – Так, здесь сама ковыляй, прямо по длинному коридору. – Он поставил Настю на пол.
– В другой корпус?
– В морг, – лаконично ответил доктор Дегтярев, и Настю парализовало на месте.
– Куда?! Шутки у тебя…
– Вовсе и не шутки, – спокойно ответил врач, наслаждаясь произведенной реакцией.
– Повтори, куда мы идем? – замерла Анастасия.
– В морг. Да ты не подумай ничего плохого, – начал он подталкивать ее окаменевшее тело в спину.
– Да уж, действительно, что тут может быть плохого? – всплеснула руками Настя, чуть не выронив костыли. – Разбудить меня среди ночи и потащить в морг, где меня ждет какая-то бригада… Я никуда не пойду! Отпусти меня немедленно! Я возвращаюсь в палату! – закричала Настя, ужом извиваясь в руках спутника.
Картина напоминала сценку из малобюджетного фильма ужасов. Длинный темный коридор, словно катакомбы без окон и дверей, пахнущий плесенью, квашеной капустой и какими-то медикаментами. Электрический свет неяркий, а потому не дававший полного представления о конце туннеля…
Настя отчаянно отбивалась от Дегтярева, пока тот не взмолился:
– Да прекрати же ты драться! Хрупкая балерина называется, да еще на одной ноге… Тебе бы шпалы укладывать! Откуда столько силы?
– Жить хочу, – буркнула она.
– Будешь жить, и бегать будешь на собственных ногах, как новая. Да я на твоем месте, если бы меня взялся оперировать сам Соколов, уже бежал туда, сломя голову!
– В морг? – уточнила Настя.
– Да хоть на тот свет! Какая разница тебе, где оперироваться?
– Для нас, для зомби, конечно, нет никакой разницы, – устало вздохнула Анастасия, медленно бредя по туннелю – к своему концу, как ей казалось. Все-таки выиграла грубая мужская сила.
– Операция-то не совсем легальная, сама понимаешь, – ныл ей в спину Дмитрий, так как проход был довольно узким. – То есть операция, конечно, обычная, Петр делал такие, и не одну, и оборудование самое что ни на есть современное. Только у хирурга права на ее проведение нет, а в остальном все нормально.
«Просто чудесно», – обреченно подумала Настя.
– Разницы-то никакой! – продолжал убеждать ее Дегтярев. – Оперировать он будет эндоскопом… Не оборачивайся, сейчас объясню, что это такое. Никаких разрезов скальпеля, никаких рубцов и длительного заживления. Уже через несколько дней будешь скакать в «классики» на больной ноге. Несколько еле заметных дырочек в коленке – и своими помощниками, двумя металлическими руками, глядя на монитор, Петр перекроит всю твою суставную сумку заново. Не каждый врач владеет этим высокотехничным методом! Он два часа сидел, запершись в моем кабинете, курил и изучал томограмму коленки. Знаешь, что это такое?
– Не знаю и знать не хочу, – буркнула она в ответ, пребывая в мрачнейшем настроении.
Но Дмитрия было не унять.
– Как бы снимок всех тканей твоей коленки «срез за срезом», по три миллиметра. Если Петр взялся, значит, сделает. Я его знаю, просто так он бы не полез, тем более к девушке, которая нравится.