– Ой, хитришь, – лукаво погрозила ему пальцем Марианна. – Ну, ладно, не говори. Получай последнюю новость: Полина – с Антоном! В смысле, она теперь живет у него, он отвез ее к себе. Вот тебе за скрытность!
– Правда? Я рад, что внес посильную лепту в соединение двух заблудших сердец. Совет им да любовь.
– Шурик, мне иногда стукнуть тебя хочется: ты изъясняешься как старый дед, проживший сто пятьдесят лет. Ты же влюблен в Полину, а делаешь вид, будто тебе безразлично, с кем она! И Антона ты терпеть не можешь.
– Я и в тебя влюблен. – Он оказался непробиваемым, к тому же невозмутимым. – Я же говорил: меня привлекают умные и красивые женщины. Только больше не одевайся как мымра с большой дороги, не зачесывай волосы назад, тебе это не идет. И косметикой надо пользоваться.
– Нет, я тебя точно сегодня стукну, – рассмеялась Марианна, но вместо исполнения этой угрозы взъерошила ему волосы. – Ишь, любвеобильный какой, учить меня вздумал! Девочку пора себе завести, а не к старым бабам клеиться.
Поправляя прическу, Шурик вернулся к более интересной для него теме:
– Спроси у Полины, где бы достать фотку Зои.
Услышав шум мотора, Марианна приподнялась и, глядя в сторону окна, выходившего во двор, слегка разволновалась:
– Кажется, приехал наш грозный хозяин. Шурик, лучше уйди, мне неизвестно, что еще стукнет в его жениховскую голову. Птенчики! Папа приехал.
Детвора завизжала, кинулась встречать папу, наперебой о чем-то галдя. Шурик едва не оглох и зарубил на носу (на будущее), что трое детей – это не подарок, это очень много, это каюк нервной системе. Кирилл Андреевич и в самом деле был суров, мрачен, угрюм. Он машинально, словно чужих, погладил детей по головкам, сухо поздоровался с Шуриком, который поспешил ретироваться за дверь, и остановил тусклый взгляд на Марианне.
– Ужинать будете? – поинтересовалась она. – Я накрою.
– Я не голоден, – буркнул Кирилл. – Пожалуй, я выпью.
Всегда спешивший, что характеризовало его как человека делового, всегда занятой и немногословный, упивающийся собой, значит, самодовольный, сейчас он находился словно бы в состоянии канатоходца. Но с одной маленькой разницей: если канатоходец знает, куда ему ступать, знает и видит, то Кирилл – нет. Он не знал, не видел, не ощущал, не слышал голоса родной интуиции, которая обязана помогать человеку в тяжелых ситуациях, поэтому его не покидало непривычное состояние распада где-то внутри его личности.
Усадив детвору у телевизора, Марианна вернулась из кухни с тарелкой. Кирилл как раз выпил рюмку виски (оказалось, что в баре это был самый крепкий напиток), и она поднесла ему закуски почти под самый нос:
– Заешьте. Даже пьяницы закусывают.
– Не хочу. – В нем с самого утра сидел подлый дух противоречия. – Полина звонила?
– Звонила. Вашу сестру отвез к себе домой Антон, они теперь будут жить вместе.
Заваливаясь на диван, Кирилл фыркнул:
– Ну и дура!
– Кто?
– Моя сестра, – огрызнулся глава семейства. – Не предполагал я, что Антоша положит глаз на Полину, она не в его вкусе – так мне казалось.
– Голос у нее был счастливый, – тоном упрека сказала ему Марианна.
– Это она пока счастлива, или я не знаю Антона, – занудливо пробубнил Кирилл, закинув руки за голову и глядя в потолок, да и говорил он, отнюдь не приглашая в собеседники гувернантку, он просто рассуждал. – В отношениях с женщинами он – необязательный и безответственный человек, а уж семьянин из него, как из меня повар! Антон ни разу не был женат, а это само по себе показатель, что он свободу предпочитает семейным радостям. Ну что ж, слезы будут горькими, но это будут ее слезы.
– Надеюсь, ваш пессимистичный прогноз не осуществится.
Кирилл покосился на гувернантку: она в обычном своем образе старой девы была весьма непривлекательна. Хотел было сделать ей комплимент задним числом, ибо его тянуло поговорить, а не с кем было, да неудачно выразился:
– Вчера вы были эффектнее.
Не поднимая глаз от вязанья, Марианна усмехнулась:
– Вчера был праздник, а сегодня начались будни. Вообще-то, Кирилл Андреевич, я здесь не для того, чтобы эффектно выглядеть.
– Неужели у вас нет других желаний, кроме как воспитывать чужих детей? – В нем проснулся обыватель с присущим ему любопытством, когда человек замечает, что вокруг него, помимо его персоны, есть еще и другие люди. – Вам не хочется кардинально изменить свою жизнь?
– Человек так устроен, что ему всегда чего-нибудь хочется, но желания зачастую далеки от возможностей. – Видя, что он настроен по отношению к ней вполне лояльно, Марианна осмелела: – А вам, Кирилл Андреевич, не хочется помириться с сестрой?
Из лежачего положения он резко перешел в сидячее, налил виски в стакан, хлопнул его одним глотком, утерся, так как напиток пролился ему на подбородок, и вымолвил, но хотя бы не агрессивно:
– Вы надумали взяться и за мое воспитание?
– Просто я вижу, как вас мучает размолвка с Полиной. И правильно мучает: ей незачем подбрасывать вам какие-то письма, она абсолютно все может сказать вам в глаза, что она и делала. Если же вы любите Тамару, то никакие анонимки не должны вам помешать, потому что раз вы женитесь, значит, верите ей.
– Я уже не знаю, верю или нет, хочу видеть Тамару женой или… Как быть?
– Не женитесь.
– Все зашло слишком далеко, – вздохнул он, опустив голову. – И с Тамарой, и Полиной, и с Антоном. Гости приглашены, ресторан оплачен…
– Тогда женитесь, – с полным равнодушием дала ему противоположный совет Марианна.
Нашел проблему! Не галстук ведь к костюмчику выбирает, равняясь на понятия «нравится – не нравится, подходит – не подходит». И не скажешь ему: мол, сомнения – уже достаточное основание для того, чтобы отложить женитьбу. Статус Марианны не позволял ей озвучить свое мнение. Надо полагать, Кирилл запутался: ведь бегать к любовнице на романтические свидания проще и удобнее, нежели привести ее в дом к детям и сделать хозяйкой, не зная точно, будет ли она лучше предыдущей жены. Не идиот же он, понимает, что не одному ему должно быть комфортно: детвора внесет свои жесткие коррективы в ситуацию, а тут еще он лишился Полины, причем бесповоротно. Сестра его, с ее тактом и мягким характером, могла нивелировать негативные страсти. Кириллу Полина нужна именно для этого, потому он так агрессивно настроен к ее внезапной связи с Антоном. Короче, его не устроит любой мужчина рядом с Полиной, выходит, он эгоист в чистом виде.
– Птенчики, – захлопала в ладоши Марианна, привлекая к себе внимание детей, – пора в кроватки! А вам, Кирилл Андреевич, я могу дать один искренний и добрый совет: наступите на свою гордость и помиритесь с Полиной. Обратно сюда вы ее не вернете, но она вам нужна. Как и вы ей. Ни одна женщина на свете не стоит того, чтобы ради нее разойтись с сестрой навсегда. Спокойной ночи.